Не осуждайте нас (СИ)

- Да, мне просто нравится этим заниматься, вот и все.

- Вот и все. Этого достаточно. – Он приблизил мою голову к себе и легонько поцеловал меня в самую макушку, тяжело при этом вздыхая.

Мы замерли в таком положении буквально на одну минуту, не думая ни о чем другом.

- А зачем ты хотел поговорить сегодня с моей мамой? – спросила я и посмотрела на Жака.

- Точно… Я и забыл, что пришел сюда для разговора с твоими родителями. – Он коварно улыбнулся, и я тут же вспомнила наш поцелуй. – Тридцать первого декабря у меня намечается фотосессия за городом. Там соберется большая команда, настоящие профессионалы, думаю, тебе будет интересно посмотреть. Вечером я бы отвез тебя обратно домой.

Мое сердце забилось чаще. Канун Нового Года, загород, Жак, я, фотосессия. Глаза налились счастливым блеском, и думать о чем-то другом я больше попросту не могла. С той секунды я начала молиться лишь об одном: «Надеюсь, мама с папой будут не против».

========== Глава 27 “Нет хуже пытки, чем…” ==========

После вечера многочасовых уговоров мама с папой все-таки согласились. Безусловно, они потребовали красочный фотоотчет того дня, что я ждала с таким невыносимо сладким предвкушением.

Счастливая и сгорающая от нетерпения, я с самого утра поехала на одну небольшую улочку близ центра, чтобы найти там новогодний подарок для Жака. Мне хотелось подарить ему что-то особенное. Что-то красивое, но несущее при этом какой-то смысл. Подарок должен был быть глубоким, как и сам Жак.

Выйдя из дверей одного антикварного магазинчика, я тут же забежала в другой. Помещение было маленьким и загроможденным кучей странных предметов. Высокие полки с бесконечными компасами, потертыми глобусами и игрушками, принадлежавшими когда-то обыкновенным детям. Я с замиранием сердца ходила от одного предмета к другому, проводя кончиками пальцев по обширным пыльным доскам и оставляя на них едва видные следы.

- Ищите что-то конкретное? – из-под прилавка вылез пожилой мужчина в круглых очках и с седыми, почти белыми, волосами.

- А… Нет, подыскиваю подарок. – Я бросила на хозяина магазина удивленный взгляд.

- Подарок? Что ж… - он задумчиво почесал подбородок. – Для кого, если не секрет?

- Для друга. – Я тут же отвела глаза, возвращаясь к какой-то симпатичной безделушке на нижней полке.

- Для друга ли? – дедушка проворно усмехнулся и, выйдя из-за прилавка, подошел чуть ближе ко мне.

- Для особенного друга. – Уточнила я, продолжая гладить каштановые косы симпатичной куклы с потертым носом.

- Очень хорошо. Как мало сейчас людей, которые ищут подарки особенным людям в таких местах. – Он тяжело вздохнул. – Девушки твоего возраста все больше стремятся потратить баснословные суммы на кофты, часы и какие-то другие бесполезные безделушки для своих любимых. Им кажется, будто ценность подарка в его цене.

- Их можно понять. Но Ему нельзя подарить просто часы или просто кофту.

- Он настолько особенный? – дедушка взглянул на меня и тепло улыбнулся.

- Да. Он может показаться очень уверенным в себе, сильным, безупречном во многом, но… Он все время какой-то грустный, я чувствую, что ему одиноко. Все время одиноко. И нет на этой земле ни одного человека, который мог бы утолить его одиночество. И мне этим человеком никогда не стать. – Я говорила так, словно мы с этим дедушкой давно знакомы, без стеснения, откровенно, ничего не утаивая.

- Хм… Большое видится на расстоянии.

- Что вы имеете ввиду? – я оторвала свой взгляд от печальной куклы и перевела его на пожилого хозяина магазина, который, в свою очередь, присел на корточки рядом со мной, разглядывая все ту же игрушку.

- Я хочу сказать, что истин бесконечно много. И то, что является правдой для тебя, может стать самым настоящим кошмаром для него.

Я не смогла ничего ответить. Я боялась слов, вроде этих. Они внушают тебе надежду, дают возможность помечтать, и, в конце концов, вынуждают жестоко лгать самому себе. Мне этого не надо было. Правда всегда лучше. Пусть горькая, но за последние месяцы я научилась ценить то, что имею, не оборачиваясь на то, чего мне в действительности хотелось бы.

- А знаешь, я думаю, у меня есть кое-что подходящее для твоего человека. – Дедушка торжественно поднял палец вверх и вновь скрылся под прилавком, шибурша там чем-то. – Вот!

Он поднялся с бревенчатого пола, держа в руках странную черную коробку и попутно отряхивая с себя сгустки серой пыли. Я поднялась и подошла к продавцу, не без любопытства поглядывая на странный предмет в его руке.

- Что это? – Спросила я.

- Это шкатулка. Красивая, правда?

Он протянул мне небольших размеров деревянную шкатулку, покрытую новым блестящим темно-коричневым лаком. На месте, где она открывается, была красивая железная кройка с почти новой отделкой и необычными узорами. Однако, стоило мне ее открыть, как я сразу поняла, что имел в виду дедушка под словом «подходящее».

Шкатулка тихо скрипнула, и внутри нее зазвучали звуки красивой, но очень грустной мелодии, сопровождаемой едва слышным редким скрежетом механизма, словно ему было много десятков лет.

Бахрома, где стоял тот самый маленький серый аппаратик, издающий звуки и заводящийся вручную, была покрыта пылью, через которую едва-едва виднелся красный цвет.

Музыка продолжала литься, и мне начинало казаться, будто я слышу ее не в первый и не во второй раз. Знаете, бывают такие мелодии, которые кажутся грустными, но в них и есть вся жизнь. От рождения, до любви и смерти. Грусть, наполненная радостью и счастьем, воспоминаниями и мечтами. Казалось, будто она рассказывают историю жизни одного человека. Прошлое, наполненное яркими красками, которое уже сейчас навевает дикую грусть, словно этого человека, который когда-то был счастлив, уже и вовсе нет.

- Она прекрасна. – Тихо прошептала я, крепко держа шкатулку в своих ладонях.

- Ему понравится?

- Да… Я уверена.

***

Я стояла на автобусной остановке с большими сумками наперевес, дожидаясь хоть какого-нибудь транспорта. Дело близилось к вечеру, и в ногах чувствовалась сильная усталость. Мои мысли витали где-то далеко, исполняя внутри себя аккомпанемент в виде той самой мелодии.

- Ах, простите. – Сказала девушка, случайно задев меня плечом. Ее голос показался мне знакомым.

Я обернулась и, к своему удивлению, увидела Кристину. Ту самую Кристину – модель, к которой так требователен был Жак. Она была все такой же стройной и высокой. На лице ее играла сияющая улыбка, красиво сливающаяся с белоснежным цветом кожи.

- Кристина? – удостоверилась я.

- Постой, ты Софи, верно? – она улыбнулась еще шире и развернулась ко мне всем телом.

- Да, не ожидала тебя увидеть. Как работа?

- Ты о работе модели? – я удивленно смотрела, как сменяются выражения ее лица, придавая все новые и новые оттенки всем ее словам. – Все отлично, скоро еду в Париж. Портфолио, которое сделал мне Жак… Знаешь, оно просто потрясающее.

- Верю, он отличный фотограф. – Я опустила глаза, испытывая в тайне несравненную ни с чем гордость. – Хотела бы я посмотреть на твои снимки.

- Ха? А почему нет? У тебя есть свободный часик? – девушка буквально расцвела от моего желания увидеть ее портфолио.

- Да, думаю, есть.

- Как насчет одного кафе неподалеку? Там работает мой друг, так что, я думаю, нам сделают неплохую скидку. – Кристина кокетливо подмигнула мне, и я просто не смогла сдержать ответную улыбку.

- Отлично, давай.

Я совершенно забыла об автобусе и двинулась вместе с Кристиной вдоль аллеи по направлению к крупной бежевой вывеске с бордовым обрамлениями по краям рамы. Девушка мелодично рассказывала мне обо всех своих приключениях после нашего знакомства. О том, как она познакомилась с одним певцом, или о том, как старательно она искала себе жилье в Париже или о ее собаке Люси, которая терпеть не может лед.

Признаться, кафе не было похоже на обыкновенное кафе. Скорее, ресторан с гардеробной при входе и статным дедулей, который выдает вам номерки. Я даже почувствовала себя неловко, перетаптываясь с место на место около бордового расстеленного на ползала ковра.