Не осуждайте нас (СИ)

– Потому что это единственный способ вырасти как личность

М. Кэбот, “Принцесса Миа”

«Через пять дней Новый Год», - думала я, стоя перед зеркалом в прихожей. На мне был красный свитер крупной вязки, через который слегка просвечивалось мое тело. Никогда не надевала его на улицу, но Жак должен был прийти с минуту на минуту, и отчего-то хотелось быть очень красивой перед ним.

Разворот. Я покрутилась перед зеркалом еще раз и довольно улыбнулась, представляя, как через несколько минут в эти самые двери войдет он. Мне казалось, будто я знаю, какое выражение лица у него будет, и что он скажет, но каждый раз он удивлял меня по-новому, словно ему хотелось меня смутить, или я сама была не против этого…

В дверь позвонили. Я вздохнула и попыталась скрыть счастливое выражение лица. «Пусть думает, что я не жду, будто мне и вовсе все равно». Но стоило мне открыть, как все мои надежды рухнули.

Он стоял, оперевшись на белую стену плечом в ожидании, когда же ему откроют дверь. Глаза его были устремлены в телефон и на склоненное лицо лениво спадали густые черные волосы.

- Кхм-кхм.

Он оторвался от мобильника и сунул его в карман джинс. Не сказав ни слова, он прошел в квартиру и закрыл за собой дверь. Я же просто наблюдала за тем, как он кладет сумку на пол, как тяжело дышит после прогулки по морозу, как его глаза изучают меня, прожигая насквозь, заставляя смущаться еще больше.

Он сделал шаг навстречу мне, и я уже могла почувствовать на своей коже легкий холодок, исходивший от его пальто, рук, лица, усыпанных снежинками волос.

- Ты такая красивая. – Его пальцы скользнули по моей щеке, а на губах расцвела нежная улыбка.

Мне сразу захотелось прижаться к нему со всей силы и смеяться, как глупый младенец, но единственное, что я могла позволить себе, это кроткое прикосновение рук к его одежде.

Жак спустил руки на мою талию. И не смотря на то, что они были до ужаса холодными, и свитер передавал это легкий мороз, прикосновение показалось до ужаса горячим… нет, не горячим, скорее теплым. Нежным, целомудренным, ласковым.

Мы смотрели друг другу в глаза. Он, склонив голову, а я наоборот закинув ее вверх. В тот момент я думала, что, несмотря на то, что у нас так много извечных проблем, несмотря на разницу в возрасте, на наши ссоры, я самый счастливый человек на планете. И никому не будет так же приятно от простого касания, как это было приятно мне.

Его лицо приблизилось ко мне, и я смогла ощутить горячее дыхание на кончиках губ. Жак прикрыл свои глаза и нежно прикоснулся ко мне носом. Я и сама прикрыла веки, наслаждаясь такой близостью и неосознанно начала искать его губы. Он прижал меня еще крепче к себе, и я смогла почувствовать тающие снежинки, спавшие с его одежды на кожу моих рук. Он поддразнивал лишь слегка касаясь моих губ своими, я слышала, как он тихо усмехается моей реакции в виде дрожащих от желания рук на его одежде.

Сжалившись, он все-таки поцеловал меня. Так легко и тихо, что я сперва не смогла ощутить ничего кроме его холодных губ. Но движения становились все более быстрыми, а объятия крепкими. Поцелуй превращался в глубокий танец, в котором губы Жака непременно пытались как можно шире раскрыть мои. Я лишь смущенно пыталась то отвести голову, то сомкнуть от странных ощущений губы.

- Софи, я настолько тебя пугаю? – одна его рука накрыла мою щеку, отчего я тут же открыла изумленные глаза. На меня смотрел слегка усмехающийся Жак.

- Нн-нет… - Пробубнила я, отводя от него взгляд. – Просто, я смутилась, не знаю, что делать и… такое ощущение, что еще немного, и я потеряю сознание. – Мои щеки налились красным цветом от собственной откровенности.

- И как ты прикажешь мне реагировать на твои слова? – мы соприкоснулись лбами, и по лицу Жака скользнула счастливая улыбка. – Хах, мне будет лестно, если ты от простых поцелуев начнешь терять сознание.

Он снова примкнул ко мне губами, но в этот раз с большей резкостью, так что я больше не смогла сопротивляться. Мои губы податливо раскрылись, и я смогла почувствовать его горячие дыхание на своих зубах. Я неловко повторяла его движения языком, и смущалась каждый раз, когда они случайно соприкасались. Кожа на моем лице становилась все более горячей, а руки, которые обнимали меня в тот момент, медленно начали спускаться еще ниже.

- Жак… – Тихо, всхлипывая, прошептала я.

Его пальцы скользнули под мой свитер, и, не прекращая поцелуя, Жак медленно стал водить ими у основания моей спины. Я выгибалась дугой каждый раз, когда его рука поднималась чуть выше , оставляя на коже горячие следы. Сердце, казалось, уже никогда не сможет биться так медленно и тихо, как раньше.

Я жадно глотнула воздух, когда его губы в очередной раз слегка подотпустили меня. Сбивчивое дыхание начинало напоминать стон, от приятного ощущения горячих больших рук Жака на моей спине. Я еще сильнее прижималась к нему всем телом – грудью, животом, бедрами…

- Софи, ты что, не дышишь во время поцелуя? - он удивленно вскинул брови. – И не жмись ко мне так сильно. – Его руки вернулись ко мне на талию и слегка отодвинули меня от его тела.

- Почему?

- Потому что. – Он снова улыбнулся и потрепал меня по светлым волосам.

Мы разомкнули наши объятия, и Жак начал снимать пальто, которое успело уже оттаять. Я нервно отдергивала свитер, чувствуя прошедший на губах поцелуй.

- Может, чаю? – спросила я, смущенно улыбаясь.

- Нет, вообще-то, я хотел посмотреть твою комнату, если позволишь.

- Мою комнату, но зачем? – я удивленно уставилась на Жака.

- Я помню ее еще заваленной игрушками так, что ступить некуда было.

- Так и быть, проходи.

Я театрально почти впрыгнула в свою комнату, которая находилась ближе всех к входной двери и почти всегда была незапертой. Жак медленно, будто ему было неловко, переступил порог и оказался в ней.

Было странно на него смотреть. Высокий мужчина в моей комнате. С интересом оглядывается и улыбается самому себе. Его пальцы провели по спинке моей кровати и рабочему столу в углу. Пол уже не был усыпан куклами и машинками, а на полке лежали лишь ручки и всяческие книги.

- Фотографии? Ты повесила их в рамках? – изумленно спросил он, вглядываясь в галерею над моей кроватью.

- Да, просто это те, что мне больше всего нравятся, и когда я на них смотрю, у меня появляется вдохновение.

- Правда? – он перевел на меня взгляд.

- Да… А тебя что вдохновляет?

- Хм… Хороший вопрос. Не знаю, мне нравится хорошая музыка, книги… девушки. – Я заметила, как по его лицу скользнула самодовольная улыбка.

- И какие тебе нравятся? – я присела на кровать и неотрывно продолжала смотреть на его лицо, даже если он был увлечен чем-то другим.

- Книги?

- Девушки…

- Для тебя не станет новостью, что мужчинам нравятся красивые женщины. Однако помимо внешней привлекательности есть кое-что еще, что сводит меня с ума.

- И что же? – я боялась услышать что-то такое, чего была лишена.

- Возвышенность. Я не говорю о гордыне или высокомерии. Я говорю о желаниях, целях и стремлениях. Больше всего меня раздражают люди приземистые, с этаким гвоздем в голове. Они строят вокруг себя границы, будучи умными и талантливыми. Они губят себя и свою жизнь, просто считая что-то невозможным. – Я на секунду замолчала от его слов, не зная что сказать, не имея слов на эту тему.

- Ты говоришь не о девушках, а о людях… о людях в целом.

- Я не могу спать с женщиной, которая раздражает меня, как человек.

- А я?

- Что ты?

- Я… У меня есть эти гвозди в голове? – мне было как-то неловко спрашивать такое, будто я пытаюсь утвердиться в его симпатии.

- Хм… - Жак оторвался от фотографий и сел рядом со мной на кровать. – Ты удивилась, когда учительница назвала твой выбор необдуманным?

- Да…

- Тебе и в голову не могло прийти, что фотография дело неприбыльное, или то, что твоя цель сложна для исполнения?