Не осуждайте нас (СИ)

- Лина, я не знаю что делать. Я не хочу, чтобы кто-то узнал… Я не хочу.

Щеки становились мокрыми от непрекращающихся слез. Я смотрела на вид за огромным окном в зале торгового центра и думала: «Надо было оставаться в школе».

========== Глава 24 “Похожие” ==========

Ты повзрослела. И поумнела. И погрустнела.

Обычная лестница из трех ступенек.

© Дмитрий Емец

Двадцатое декабря. «Скоро Новый Год». - Подумала я, ступая по заснеженным ступенькам, ведущим в подъезд моего дома. Скоро новый год, а я не чувствую прихода чего-то нового. И вправду. В те наполненные вечным снегом дни я думала о каких-то абсолютно незначительных мелочах. Вроде триместровых оценок или новой коллекции зимней одежды. Даже мой излюбленный фотоаппарат уже с неделю пылился на полке. Такое чувство, будто я заставляю себя думать не о том, о чем надо бы.

- Привет, мам. – Сказала я, входя в квартиру.

Я тряхнула светлой головой, и с волос посыпались десятки тающих снежинок. Обувь, пальто, сумка – я напоминала дерево зимой, которое занесло толстым слоем мерзлоты.

- Это там такой снегопад сильный? – спросила мама, отряхивая мое пальто от снега, пока я развязывала шнурки на новых сапогах.

- Ага, прямо под Новый Год, красиво. – Равнодушно проговорила я.

- У нас, кстати, гость, Софи.

В нашем доме редко можно было увидеть чужое лицо, не считая Макса, конечно, поэтому я, наверное, и удивилась. Но мое первое недоумение ни в какое сравнение не идет с тем чувством, что я испытала, увидев сидящим за нашем кухонным столом никого иного, как Жака, с которым мы старательно не общались эти долгие дни.

Я даже рот от изумления открыла, не зная, что именно он уже успел наплести моим родителям.

- Привет, дочь. – Папа сидел рядом с Жаком, и они вместе выпивали виски из толстеньких низеньких стаканчиков.

- Привет, пап… эм… Привет, Жак.

- Привет. – Он улыбнулся и как ни в чем не бывало сделал еще один глоток своего любимого напитка.

- Софи, ты почему не говорила, что часто видишься с Жаком? – спросила мама и вместе со мной села за стол.

- Да, раньше мы так хорошо общались семьями, сколько тебе тогда было, Жак? – спросил папа.

- Семнадцать.

- Софи вечно крутилась рядом, когда ты приходил. – Мама начала тихо смеяться, а я, услышав это, неприятно вздрогнула.

Ситуация казалась мне абсурдной. Я, папа, мама и Жак сидим за одним столом, на котором разложены миски с пирожками и какими-то закусками. За окном идет густой декабрьский снег, и я неотрывно смотрю на него, просто потому, что больше смотреть никуда… да и не особо хочется.

- Я встретил Софи год назад, когда она возвращалась из школы. Всего в паре улиц отсюда. – «Врун, это было два года назад!» - подумала я, но мысли оставила при себе.

- Вы скрывали от нас это так долго? – удивленно спросила мама и подвинула ко мне корзинку с моими любимыми пирожками.

Я чувствовала, как быстро бьется мое сердце, а глаза, запутавшись во всей этой лжи и лицемерии, просто растерялись в пространстве. Стыдно признавать, но в тот момент я просто понадеялась на Жака.

- Да, Софи даже заходила ко мне пару раз. – Равнодушный голос, который не выдает ни капли правды. – Вы знали, что она увлекается фотографией?

А вот это было лишним. Я перевела свой взгляд на человека, который притворялся, что ни в жизни со мной не целовался. Он самодовольно улыбался, крутя в руке стакан с виски.

- Правда? – папа был удивлен.

- Да, я как-то раз даже брал ее с собой на фотосессию. Хотел, чтобы она посмотрела на эту работу изнутри. До выпуска Софи осталось всего ничего, я подумал, это поможет ей определиться.

- Правда? Жак, как это мило с твоей стороны. Она немного говорит о своем будущем, так что мы и вправду временами беспокоимся об этом. – Мама засияла пуще прежнего и нежно коснулась плеча Жака.

Я поняла, какой идиоткой была все эти пару минут. Только после слов мамы я осознала, что именно делал Жак. Он, откровенно говоря, втирался в доверие к моим родителям, а, самое главное, у него это до сумасшествия хорошо выходило. Я, признаться, и сама на секунду поверила, что он хороший парень, обыкновенный добряк. Но вспомнив то, как он прижимал меня кровати всем своим телом, я саркастически ухмыльнулась самой себе и взяла с тарелки румяный пирожок.

- У нее отличные снимки, хотя я и видел лишь пару из них. Да, безусловно, много погрешностей с технической точки зрения, но я думаю, если она всерьез займется этим, может получиться что-то хорошее.

- Софи, ты слышала? – мама, как мне казалась, готова запрыгать на месте от восторга.

- Да, мам.

В дверь позвонили, и я тут же подскочила со своего места, желая как можно быстрее покинуть эту атмосферу неловкости, где Жак чувствовал себя, как рыба в воде.

На пороге появился Макс. Светлые волосы так же, как и мои несколько минут назад, были густо обсыпаны снегом. На лице довольная улыбка, и до невозможности безвкусный кожаный портфель в его правой руке. Хотя, возможно, он и не был таким безвкусным. Просто я не люблю самого Макса, а значит, все, что тем или иным образом связано с ним, будет вызывать во мне ни что иное, как раздражение.

- Привет. – Сухо кинула я.

- Здравствуй, готова учиться?

- Нет, я пять минут назад дома оказалась, могу я хотя бы поесть?

- Хах, ну давай, беги. – Сказал он и не спеша стал разувать ботинки.

Я оказалась между двух огней, но Макс в тот момент был определенно более ярким и пылающим. Забегая на кухню, не видя ничего перед собой, я случайно врезалась в высоченного мужчину, который тут же издал странный звук, ели сдерживая смех.

- Ха-ха. – Процедила я, смотря в лицо Жака, но не отстраняясь от него по привычке.

Меня, как магнитом к нему тянуло. Существует такая теория. Теория о личностном пространстве. Чем больше ты симпатизируешь человеку, тем ближе позволяешь ему к себе приблизиться. В тот момент ни я, ни он не сделали ни шаг, чтобы разомкнуться.

Мне хотелось обнять его, броситься на шею, поцеловать его или хотя бы потрепать по густым черным волосам, но единственное, что мне было позволено на глазах всей семьи эта одна лишняя секунда, прожитая словно случайно после нашего неловко столкновения. И эта секунда прошла.

Я сделала шаг назад и тихо, надеясь что никто не услышит, вздохнула.

- Макс. – Мой, так называемый, учитель из-за моей спины протянул Жаку свою руку.

От удивления я слегка отшатнулась, не давая Максу ни на секунду войти в мое личностное пространство. Кому угодно, но не ему.

Стоит заметить, что вместе этих двоих я никогда не видела. Я время от времени сравнивала их в своих мыслях, находя десятки различных противоречий, но я не думала, что их и вправду так много.

Макс, светлый, словно ангел или соседский мальчик-пятиклассник. Голубые глаза, широкая улыбка, оголяющая глаза, ровная протянутая рука. От этой его нарочитой манерности мне становилось дурно. Рядом с ним Жак казался даже слишком взрослым и непринужденным. Он выдавливал из себя счастливое выражение лица и весьма легко пожал Максу руку, не заморачиваясь особым знакомством.

- Жак. – Коротко, сухо. Я чувствовала внутреннюю победу.

Я никогда прежде не говорила Жаку о Максе. Он был для меня табу. В счастливом мире, с небезразличным мне человеком, не существовало этой пошлости и глянцевости, и дикой злобы. Он был тем, кто хотел все разрушить, а значит, он был самым большим врагом. Бульдозером для всего, что я так старательно строила.

И хоть они были знакомы лишь пару секунд, я сразу почувствовала, как поменялось настроение Жака. Он смотрел на Макса сверху вниз, не обращал особо внимания, не придавал этому знакомству никакого значения. В его взгляде читалось абсолютное безразличие, скука и неприязнь. Могло показаться, что он о нем все понял сразу. И в выражении его лица я узнавала себя. Как странно, что есть что-то, в чем мы схожи.