Вечно 17 (СИ)

– Будем молчать всю дорогу или обсудим, что-то по-настоящему важное? – в бархатном голосе Эрика я уловила смешок. Я поправила волосы и принялась играться пальцами. Моя левая рука играется с пальцами другой руки: я их и скручиваю, и щипаю, и вытягиваю. Специально смотрю в пол, чтобы не дай Бог не пересечься взглядом с брюнетом. Мое сердце нервно бьется, сотрясая грудь. Мне становится душно, хоть машина ещё не согрелась. Это точно простуда.

– Ну, давай поговорим, – отвечаю с неохотой я, хоть мне и очень хотелось бы что-то обсудить.

Боковым зрением замечаю ухмылку на шелковом лице парня.

– Как ты относишься к шимпанзе?

От такого вопроса моя голова самовольно повернулась к молодому человеку. Я смотрю на его красивый профиль и пытаюсь понять ни очередная ли это шутка? Эрик время от времени переводит взгляд то ли на меня, то ли на дорогу. Он молчит и ждёт ответа. Нет, это не шутка. Я протяжно выдыхаю.

– Никак не отношусь, то есть, нейтрально.

Эрик недовольно фыркнул. Мне становится неловко. Что я такого сказала?

– Нейтрально… – повторяет он, – между прочим, карликовые шимпанзе на грани вымирания!

Брюнет явно отчитывает меня, и это неприятно. Я чувствую, как горят мои щёки. Мне хочется провалиться сквозь землю. Я словно попала на урок биологии, где меня ругает перед всем классом миссис Грэм. Определённо не стоило соглашаться на эту прогулку. Знала же, что все закончится ссорой и слезами. Глупее меня, только… никто!

Эрик, видя мой хмурый вид, прекратил свой монолог. Повисло тяжёлое молчание. Не знаю о чем сейчас думает парень, но я думаю лишь о том, как меня угораздило согласиться на поездку? Надо прекратить общение с Эриком.

Смотрю в окно. Если не ошибаюсь, то сейчас мы находимся в восточной части города. Глаза ослепляют гирлянды на столбах, вывески магазинов. Люди, смеясь, идут куда-то вперёд; по их счастливым лицам видно, как они умеют жить. Для одних жизнь – это череда дел и рутины, для других жизнь – это вечеринки и выпивка. Мы в пустую разбазариваем свои минуты и часы, не понимая, что жизнь – не игра – ты её не сможешь перезагрузить и начать все с нуля. Порой я думаю о финале. Что меня ждёт впереди? Кем я буду и буду ли вообще? Вопросы, вопросы и никаких ответов. Мне страшно. Я не хочу взрослеть. Взросление – это, настоящее восприятие реальности, к которой тебя готовили твои ошибки. В детстве мы думаем, что мир состоит из хороших людей и счастливых моментов, но со временем все меняется, и хорошие люди превращаются в пыль. Человек – порождение зла и боли. И как такие монстры, как мы, могут любить? Что для вас значит любовь?

Для меня ничего. Любви – нет. Это иллюзия, миф. Людям просто скучно, и от ничегонеделания они выдумали любовь. Во многих случаях под любовью скрывается самовнушение. Мне жаль такие пары.

Машина останавливается. Моя голова смотрит в разные стороны, стараясь понять куда нас занесло. Парк. Я вижу пустой парк, который еле оснащён светом. Наверное, это странно, что Эрик привёз меня в эту глухомань? От отрицательных мыслей земля уходит из-под ног.

– Ты часом не маньяк? – слабо улыбаясь спрашиваю я, выходя из машины. Брюнет хлопнул дверцей автомобиля и повернулся ко мне. Хоть его губы были неподвижны, но парня выдавали глаза – он ими улыбался.

– Браво, ты меня раскусила, – отвечает тот.

Мы проходим к бульвару. Я пытаюсь отгонять от себя глупые мысли и фантазии, но они оказываются настойчивыми. Невольно перед глазами всплыла такая картина: Эрик резко хватает меня за горло и вытаскивает со своего кармана охотничий нож. Его сумасшедший смех пронимает меня до мурашек. Я чувствую его хладнокровное дыхание; его безумный взгляд, который требует завершения начатого шоу. Его железная хватка душит меня, и его это удовлетворяет. От таких бурных фантазий мне становится в тысячу раз хуже. Всё-таки фильмы ужасов плохо влияют на мою психику.

Мы медленно шагаем вперёд и молчим. Стоит такая гробовая тишина, что даже слышно, как по венам течёт кровь. Подул холодный ветер, от которого моя кожа покрылась пупырышками. От порыва ветра стволы деревьев раскачались, и тени, что падали на мозаичный тротуар, принялись двигаться.

– Холодно? – замечает мой жалкий вид зеленоглазый брюнет. Я киваю.

Эрик снимает с себя свой пиджак и накидывает его на мои плечи. Мне сразу же стало тепло, как и снаружи, так и внутри. Раньше никто для меня такого не делал. Я ведь впервые гуляю с парнем… наедине, поэтому даже понятия не имею, как себя вести, что говорить и как отвечать. Этот добрый жест меня раскрепощает и мои губы складываются в глупую улыбку.

– А как же ты? – с тревогой спрашиваю я, остановившись. Эрик поправляет свою шевелюру и суёт руки в карманы штанов.

– Мне не холодно.

Что-то он сегодня неразговорчив. Мы доходим до ближайшей скамейки и садимся на неё. Открылся вид на старый театр, который закрыли после неудачной постановки пьесы «Гамлет»; вдобавок, умер от сердечного приступа директор театра. Потихоньку все в этом городе умирает. Это вгоняет меня в глубокое размышление о смысле жизни. В каждом человеке живет одинокий философ, который проявляется именно в тишине.

– Как же все изменилось… – произносит задумчиво Эрик.

Я поворачиваюсь к нему лицом. Он напоминает прекрасный полумесяц… Его профиль такой идеальный. Бывают такие люди, на которых хочется смотреть безостановочно, и Эрик один из них. Его зеленые глаза, что сейчас блестят, как алмазы на солнце, очень большие и нереально красивые; у него очень много-много ресничек, которые, словно подсолнухи вытянулись к небу. Его покрасневший острый носик блестит от холода и тусклого света уличного фонаря. Губы брюнета имеют малиновый отблеск, которые успели потрескаться от холода. Кожа лица девственно чистая; она без каких-либо изъян: ни царапин, ни родинок, ни угрей и тому подобных излишеств. Смотришь на него и думаешь, как можно быть настолько идеальным? Внешность, конечно, не главное, но Эрик просто произведение искусства. Может, его создал Леонардо да Винчи, и он – его очередной шедевр. Или, быть может, Эрик никому не известная планета из солнечной системы, которому обнаружить удалось лишь Копернику? Или Эрик совершенно новая нота, которую придумал Людвиг ван Бетховен? Кто же он такой?

Я возвращаюсь в реальный мир и осознаю, что слишком долго таращусь на молодого человека. Это некрасиво!

– Что изменилось? – откашливаюсь я, оперевшись локтями об колени ног. Моя голова наклоняется назад, и я закрываю глаза, чтобы насладиться тишиной и покоем. Какое умиротворение…

– Да практически все! Даже эта скамейка, – слышу, как Эрик барабанит одной рукой по деревянной лавочке.

– Ну, а что ты хотел? Время идёт, прогресс…

Брюнет хмыкнул, будто я сморозила глупость.

– Прогрессирует всё, кроме людей.

Я распахнула глаза и поменяла положение головы. Мне очень хочется столкнуть парня со скамейки и лечь на неё, чтобы хоть на миллисекунду заснуть. Но я этого не делаю… Лишь мечтаю.

– Ладно, давай поговорим о чем-нибудь приятном, м? – решаюсь сменить тему, парень встрепенулся.

Я поправляю пиджак Эрика и осматриваю парк, чтобы придумать любую тему разговора. Разве со мной не о чем поговорить? – …Поговорим о книгах?

Парень смеётся, а я нахожусь в недоумении.

– О книгах, серьёзно? – я киваю. – Ладно, эм, моя любимая книга «К теории цвета».

Ого, похвально. Меня радует тот факт, что парень читает книги Гёте – величайшего немецкого поэта, мыслителя и философа. Его произведения мало кому даются, но Эрик потянул. Я искренно улыбаюсь и поправляю каштановые пряди за ухо.

– Здорово, даже я не читала. Гёте замечательный поэт, – хвалю парня я, тот гордится собой.

– Мне нравится одна из его цитат: „Невозможно всегда быть героем, но всегда можно оставаться человеком".

Я живу этой цитатой.

Смотрю на него и восхищаюсь. Это единственный человек, с которым мне доводилось обсуждать художественную литературу без каких-либо подколов или шуток. Читающий человек – автоматически становится интересным человеком. С такими людьми здорово общаться.