«Молчи» (СИ)

С каждым прошедшим днем, меня все больше мутит тошнота. Я чувствую растущий голод, но не желаю кушать. Мне хочется пить, но лень нет сил вставать с кровати, двигаться, существовать. Целыми днями лежу в обнимку с телефоном, ожидая, что кто-нибудь наберет мне, но этого не происходит. Мои попытки дозвониться самой провальны. Ночь. Утро. Ночь. Утро. Я уже не понимаю, какой именно у меня режим. Просыпаюсь — на дворе темно. Засыпаю — светло. Тяжело ориентироваться без телефона и времени.

Да и сном мои попытки углубиться в себя назвать можно с трудом. На четвертый день уже еле соображаю. Когда звонит мать, минуты три ищу нужную кнопку для ответа. Наливаю воду мимо стакана. Включаю душ вместо крана. Горячую вместо холодной. Брожу по дому, словно под наркотой. Ноги вялые. Из рук все падает. Зрачки глаз двигаются медленно. Постоянные тени, бродящие по потолку и стенам. Тишина настолько въедается в мозг, что любой тихий звук вызывает панику.

Кажется, я немного не в себе.

Ночь. Вновь. Сегодня пятый день. Я не вставала с кровати. Постоянно проваливаюсь в нездоровый сон от голода. Не проверяю телефон. Уверена, что никаких новостей. За окном чернота. Мои глаза привыкли к темноте, поэтому спокойно существую в ней, ориентируясь без затруднений. Лежу. Опять позволяю морозу сжать тело. Тишина. Она… Полна безумия. Эта чертова… Тишина.

Кажется, я теряю сознание от голода. Это ненормально и опасно… Наверное. В глазах ещё темнее, чем в комнате.

Уже начинаю поддаваться слабости, как в уши врезается грохот. Он такой резкий, что холод быстро настигает кровеносных сосудов, остужая их. Взором режу мрак. Голова кружится от истощения, но заставляю себя приподняться на руках. Прислушиваюсь. Показалось? Галлюцинации? В это можно поверить, учитывая мое состояние…

Звон стекла.

Вздрагиваю, каким-то образом нахожу силы, чтобы встать с кровати. Звук такой, словно кто-то швырнул что-то в окно. Черт. Моргаю, от паники теряясь в темноте. Вынимаю из кармана ножик, сжав его пальцами, и медленно выхожу из комнаты, продолжая вслушиваться. Ничего не слышу, но… Мне нужно проверить, чтобы успокоиться. С дрожью шагаю к лестнице, еле сдерживая тяжелое дыхание, чтобы не выдать себя. Опускаю одну ногу на ступеньку, слушая скрип. Вторую. Стою на месте, прижав к груди ножик. Еще два шага вниз. Никого. Ничего. Тишина. В ушах скачет давление. Только не теряй сознание. Держись. Возможно, меня уже конкретно глючит.

Замираю на середине лестницы, когда слышу шаги. Сердце притормаживает, прекращая гонять кровь по венам. Вижу человека. Его голова скрыта под капюшоном, в руках бита. И я наивно полагаю, что это мог бы быть Дилан, но нет. Я знаю, его походку, знаю движение рук, а это…

Моргаю, внезапно выдохнув. Слишком громко, ведь руки расслабленно опускаются вдоль тела. Парень оборачивается, с явной агрессией, готовясь атаковать. И я вижу, как его страх быстро сменяется удивлением и непониманием.

Дейв.

Черт.

Фардж, кажется, не может принять менее эмоциональное выражение лица, отчего продолжает смотреть на меня широко распахнутыми глазами. Я же в ответ встречаю злостью и обидой. Молчу. А Дейв начинает моргать, еле выговаривая:

— Я просто… — хрипит. — Я думал, ты уехала, — явно сбит с толку, но продолжаю молчать, щурясь, чем давлю на парня, который изнуренно опускает руки. — Я хотел есть, поэтому… — замолкает. Больше не может говорить. Продолжает смотреть в ответ. Я сжимаю нож, пряча его в карман, и без лишних слов спускаюсь, отворачивая голову. Прохожу мимо Дейва, и тот, кажется, хочет коснуться меня рукой, но не делает этого. Не надо. Захожу на кухню, не включаю свет. К холодильнику. Мама оставила мне еды. Надо разогреть в микроволновке. И все. Фардж неуверенно проходит за мной, остается на пороге, будто ждет разрешения сесть за стол. К слову, передвигается он странно, будто каждое движение приносит дискомфорт. Вынимаю контейнер с вареной куриной грудкой, ставлю греться, а пока грею чайник. Молча. Держу все в себе.

— Мэй? — он с напряжением обращается ко мне по имени. Не мычу в ответ. Просто поворачиваю голову, взглядом упершись ему в грудь. Не хочу смотреть в глаза. Молчание. Отворачиваюсь. Пока вожусь с едой, Фардж не шевелится. Я хочу казаться невозмутимой, но сама не понимаю, как задаю вопрос:

— Где Дилан?

Наверное, проходит чертова бесконечность, после которой Дейв дает ответ:

— Думаю, на программе.

Оглядываюсь, все же посмотрев ему в глаза, и Дейв читает во мне неприятное удивление.

— Он… — запинаюсь, хмурясь. — Он вернулся в банду?

— Он и не уходил, — парень начинает передвигаться мелкими шагами по кухне. Видит, что я все еще не понимаю, поэтому объясняет:

— Главный ждал, что он вернется.

— Я… — отвожу серьезный взгляд, не веря. — Подожди, но… — заикаюсь. Чайник кипит.

— Разве он не предал их? — могу говорить.

— Ну… — Дейв еле присаживается на стул. Замечаю, как морщится его лицо. У него что-то болит?

— Он провинился, это так. В нем усомнились, но он доказал свою преданность, так что…

— Как? — в голове не укладывается, поэтому начинаю пальцами давить на виски.

— Подожди. Они хотели убить тебя и… Стой…

— Успокойся…

— Что за черт происходит? — повышаю тон голоса, подходя к столу. — Почему он с ними? И ты… Тебя оставили в покое? Как Дилана приняли обратно?

У Дейва явно начинает болеть голова от моих вопросов, но не могу молчать. Парень отпускает биту, начав тереть лоб, и еле собирает свои мысли, чтобы дать ответ:

— Я думаю, это был его план. В тот день он постоянно проверял телефон, кто-то ему названивал. Скорее всего, они с Джо все устроили, но мне не сказали, чтобы выглядело правдоподобно…

— О чем ты? — нервно дергаю ткань свой кофты, внимательно слушая Дейва, который открыто нервничает, пока признается:

— Дилан показал Псам, на чьей он стороне… — смотрит на меня, часто моргая. — Он… Ну…

— Что? — я готова кричать и бить по столу, чтобы оживить Фарджа.

— Он стрелял в меня, — сглатывает. Я затыкаю рот, непроизвольно сделав шаг от стола, а рукой нахожу спинку стула, чтобы опереться. Смотрю на Дейва, который… Никакой. Ни живой. Ни мертвый. Сидит. Дышит. Но… Не существует.

— Он стрелял… — пытаюсь проговорить, но не верю.

— Да. Я сам был в шоке, — усмехается, но нервно, и, кажется, его глаза горят какой-то болью. — Потом все Псы долго били меня, — он дрожит или мне кажется? Господи… Парень постоянно глотает, следя за моим выражением лица:

— А потом толкнули в воду и… Я очнулся уже у Джо.

— Джо — это… — хочу знать.

— Это местный… — он не отвечает, решая скрыть информацию. — В общем, он ни на чьей стороне, просто у него должок перед Диланом, поэтому помогает бесплатно.

— Дилан договорился с ним, чтобы… — не могу нормально мыслить. — Стоп. То есть, он сейчас там? Это все… Боже, — тру лоб.

— Джо сказал, что у Дилана «Программа».

— Что за чертова программа? — еле успеваю усваивать информацию. Мне необходимо сосредоточиться. Дейв вряд ли хочет говорить об этом, но я оказываю на него психологическое давление, поэтому он сдается:

— Это специальный курс, который должен повысить какие-то навыки.

— И в чем суть программы Дилана? — уже не могу стоять, поэтому сажусь на стул.

— Джо сказал… — задумывается. — Ты ведь в курсе о проблеме с касаниями? — киваю. — Так вот раньше Дилана просто учили бить первым, чтобы избежать долгого контакта, а теперь его будут учить простой агрессии.

— На прикосновения?

— На любое прикосновение. То есть, — Дейв еле соображает. — Любое, Мэй, — не смотрит мне в глаза, уставившись куда-то в сторону. — Главному не нужны те, кто контролирует себя. Ему нужна армия. Те, кто будет слепо выполнять приказы. А гончие — они должны быть самыми… — замолкает, но я сама заканчиваю:

— Жестокими, да? — сглатываю, с тревогой опуская взгляд.

— Да, так что сейчас тот самый период, когда все гончие проходят программу, и…