— Парня заказывали? — Нет, я заказывала пиццу! (СИ)

— В своём романе ты используешь некоторые признаки влюблённости у Алекса, как-то расширенные зрачки или вспышки ревности, вот только ты знакома со всем этим поверхностно, но я зрю в корень, я слишком хорошо знаком с этим, — объясняет Стефан мне, тихо и вкрадчиво.

— А, да, ты же хорошо знаком с женским полом, — с маленькой издёвкой произношу я свой вывод.

— Дело не в этом, — осторожно улыбается он. — Я прекрасно разбираюсь в людях.

— Так значит, ты ошибся, — вру я и облизываю свои губы.

— О, нет, в этом я не ошибся. И сразу заметил. Но то, как ты себя ведёшь, заставляет меня экстраполировать затаённую обиду и подавленную симпатию, а также влечение.

— Что? — поражаюсь я его словам, просто потому что это звучит как-то умно, что ли…

— У нас на юридическом был первый семестр введения в психологию, так вот на нём, поверь, я был самым успешным учеником, на лету всё схватывал, — хвастается парень, призрачно улыбаясь и не смотря на меня.

— То есть ты сказал, что я обиделась на тебя, ты мне нравишься, и я хочу с тобой переспать, но стараюсь это скрыть? — только сейчас до меня доходят его слова.

— Мне неприятно, когда меня обманывают, особенно ты.

„Особенно я“? Это что ещё такое? ..

— Почему я не могу быть единственной в твоей практике, кто на тебя не запал?! — начинаю я возмущаться и скрещиваю руки на груди.

— Потому что уже запала, частично благодаря моей откровенности вчера.

— Нет, — злобно выговариваю я, не знаю почему, но мне не хочется ничего чувствовать, я не хочу быть влюблённой в него, потому что эти чувства только разобьют мне сердце, а я и так его недавно еле-еле „склеила“. И то мне кажется, что я до сих пор разбита.

— Ох, ну мне тебе всё разъяснять надо что ли?! — он перенимает мою раздражённую манеру разговора и делает пару шагов вперёд, от чего я дрожу. Лишь от того, от мысли, что Стефан может быть близко ко мне.

И это так раздражает.

— Я не буду тебе говорить про учащенное дыхание и расширенные зрачки, да? — вглядывается он мне в глаза, когда оказывается совсем близко. — Про пульс я тоже молчу, кому я это говорю, — хватает он меня за запястье. — Ты дрожишь, но я даже не сделал ничего, у тебя ведь нет боязни прикосновений? Или я похож на насильника? — прикалывается Стефан, а мне хочется, так сильно хочется показать ему язык или что-то ещё в подобном роде. – Нет, не похож. Правильно, похож на потенциального партнёра для совокупления, вот это скорее будет правильным. Внешние данные, — ухмыляется он, перечисляя, — обаяние…

— И эго, — я уже не удерживаюсь.

— Ты везде вставляешь приколы из своей книги, да? — смеётся Стефан, и тут меня осеняет.

Ты ошибаешься.

Стефан Сальваторе.

Я не в тебя влюблена.

Не в тебя.

Идеально.

И обидно.

Очень обидно, мне было бы обидно.

Я не успеваю высказать ему свою мысль, Стефан заговаривает первым:

— Дело в реакциях организма, ты легко возбуждаешься в повседневной жизни? В общественном транспорте? Это твоя природная особенность?

— Я не нимфоманка, — на всякий случай заявила я, чтобы этот придурок даже и не мечтал.

— Вот когда ты находишься с представителем противоположного пола в тесном контакте, чувствуешь напряжение внизу?

Наш разговор принял слишком странный поворот, или он меня обидеть сейчас хочет? Нарочно?

— Хм, нет. Только если мне нравится парень…ну или если я была на пике расцвета своей сексуальной жизни… — к моему же удивлению, мне так смешно это говорить. А что он от меня ожидает услышать?! От меня можно услышать только сарказм с малой долей правды…

— Интересно, как давно ты потеряла невинность? — без капли стеснения задаёт Стефан вопрос, а у меня челюсть готова отвалиться.

И просто из интереса…зачем ему это?!

— Колледж. На втором годе, — выплёвываю я ему в лицо эти слова, но всё равно не понимаю, зачем он это спрашивает.

— Хм, тогда понятно… поздняя потеря девственности может повлиять на дальнейшее развитие личности и на…

— А ты? — раз мы решили поиграть в „пинг-понг“, то настала его очередь парировать удар. — Точно, ты мне говорил, что переспал с подружкой лучшего друга, это было в школе, тебе было…17? — прищуриваю я глаза.

— Лучшая защита — нападение, ты предсказуемая, — пожимает он плечами. — Я это у тебя спрашивал, просто чтобы убедиться в своих предположениях. Спасибо, — ему весело, в то время как у меня всё внутри холодеет. — К твоему сведению, я люблю „препарировать“ людей, заставлять чувствовать себя неловко, краснеть… — перечисляет Стефан и улыбается при этом. — А когда заходить речь о сексе рядом со мной, то это вообще…мм…интересно наблюдать за реакциями индивидуумов в искушающей ситуации, — в подтверждение своих слов он приближается ко мне и заставляет вжаться в стенку. — Даже вот ты, случай без исключений, — безразлично смотрит парень на меня. — Поведение предсказуемо, реакции тоже, я возлагал на тебя надежды, но тщетно. Сейчас ты легко возбудишься, если я приложу усилия или легко почувствуешь падение собственной самооценки, хотя и так это почувствовала, потому что я сказал тебе обидные слова. Ты можешь обидеться, но потом простить меня, если я попрошу прощения и признаюсь тебе в любви. Всё, как в математике — формулы, графики, зависимости величин.… Не задумывалась никогда о том, что любовь — это познаваемая наука? Это не только a+b=c, но ещё и очень интересно….

— У тебя на юридическом была ещё и высшая математика, — мягко киваю я, сейчас у меня хватило слов только на ёрничество.

— Производные тоже сюда подойдут, никогда не размышляла на тему, почему производная от простого числа — это ноль, а от x — единица? Чистая дискриминация.… А вообще я ушёл от своего повествования. Ты сама сказала, что не нимфоманка, — легко проводит Стефан по моему запястью, — из чего я делаю выводы. Твои слова разнятся с поведением организма, но это понятно, что сознание и подсознание легко могут расходиться в помыслах. Ты человек, который скорее скроет влюблённость, вот почему так делала Изольда в твоём рассказе, —, а вот сейчас было больно, что он обозвал мою книгу — „рассказом“, ничего себе — рассказ! — Итак, это странно, но с первой минуты нашей встречи я стал замечать на себе заинтересованные взгляды, но оно и понятно, мне привычно, это ничего. И сейчас ты стараешься скрыть свои чувства, да, но зачем?! — искренне недоумевает он.

— Ты мне не нравишься, — каменным голосом выговариваю я, поскольку он начинает меня бесить этой уверенностью. Уверенностью, что я лишь обычный индивид, что я предсказуема и примитивна.

— Ты сама не веришь в свои слова, так зачем врёшь? Это глупо выглядит, — не понимает Стефан и становится ещё ближе, буквально прижимаясь ко мне, а у меня начинает кружиться голова. — Тебе хочется пить? — выдыхает он мне в щеку, и говорит так медленно, что я ловлю каждое его слово с коротким придыханием.

Я молчу.

Губы слиплись.

— Тут жарко, не находишь? — продолжает Стефан монолог. — Наверное, поэтому у тебя подскочил пульс, как только я прижался к тебе. И освещение, — оглядывается он на потолок, а затем возвращается ко мне, — ужасное. Вот почему зрачки расширились, я понимаю, — Стефан надо мной насмехается. — Но пульсация, — тут же возражает он сам себе, — ты чувствуешь её? Чувствуешь? У тебя кружится голова? — шепчет эскортник, понимая, что я попалась. — Локальная сосудистая пульсация… в голове. В районе гениталий, да? Каковы могут быть причины?

Я ничего не могу ему ответить, потому что он прав.

— Преждевременная менопауза, — шутит этот „эксперт“, и здесь я понимаю, что он смотрел „Теорию Большего взрыва“, так же, как и я, — гипертиреоз. Заражение паразитами «Чужого„…ну или сексуальное возбуждение. Третье в твоём случае, хах?

— Эдакий Шелдон Купер, — без тени улыбки на лице выговариваю я.

— Смотрел пару серий, поскольку Элина была без ума… ладно, не об этом, — внезапно его взгляд прожигает меня насквозь.

А мне так и хочется завыть: а-а-а, какая к чёрту Элина?!