P.S. Я все еще люблю тебя (ЛП)

– Спасибо, Джоши. Он действительно хороший.

Он кивает, и между нами нависает лишенная напряженности тишина, и я рада плохой погоде, которая была у нас прошлой ночью, и рада льду на его лобовом стекле этим утром.

16

На следующий день после школы, я сижу на скамейке у входа и жду Питера, как из двойных дверей выходит Женевьева, болтая по телефону.

– Если ты ей не скажешь, это сделаю я. Клянусь, я это сделаю.

Мое сердце останавливается. С кем она разговаривает? Не с Питером.

Затем из дверей внезапно появляются ее подружки Эмили и Джудит, и она резко сбрасывает разговор.

– Где вас, сучки, носило? – рявкает она.

Они переглядываются.

– Джен, остынь, – немного раздраженно, но осторожно, дабы не навлечь на себя ее гнева, говорит Эмили, и я могу сказать, что она ступает по тонкому льду. – У нас еще полно времени, чтобы пройтись по магазинам.

А затем Женевьева замечает меня, и ее капризное выражение исчезает. Помахав мне рукой, она произносит:

– Привет, Лара Джин. Ты ждешь Кавински?

Я киваю и дую на пальцы, просто чтобы чем-нибудь заняться. Да и холодно.

– Этот парень всегда опаздывает. Скажи ему, что я позвоню позже вечером, ладно?

Я киваю, не подумав, и девушки, скрестив руки, уходят.

Зачем я кивнула? Что со мной не так? Почему я никогда не могу придумать хороший ответ? Я все еще ругаю себя, когда появляется Питер. Он плавно опускается на скамейку рядом со мной и обхватывает рукой мои плечи. Затем взъерошивает волосы у меня на макушке – так же, как я видела, он проделывал с Китти.

– Как дела, Кави.

– Спасибо, что заставил меня ждать на улице в мороз, – отвечаю я, прижимая замерзшие пальцы к его шее.

Питер взвизгивает и отпрыгивает от меня подальше.

– Ты могла бы подождать внутри!

А он дело говорит. Но все равно я злюсь не поэтому.

– Джен попросила передать, что позвонит тебе позже сегодня вечером.

Он закатывает глаза.

– Она так любит мутить воду. Не обращай на нее внимания, Кави. Она просто ревнует. – Вставая, он предлагает мне руки, которые я неохотно принимаю. – Позволь мне угостить тебя чашечкой горячего шоколада, чтобы согреть твое бедное продрогшее тело.

– Посмотрим, – говорю я.

В машине он продолжат тайком поглядывать на меня, проверяя, по-прежнему ли я раздражена. Однако я и сама не могу долго сохранять свое прохладное отношение – это отнимает слишком много энергии. Я позволяю ему купить мне горячий шоколад и даже делюсь им с ним. Но говорю ему, что он не может взять ни одного маршмеллоу.

***

В ту ночь мой телефон вибрирует на тумбочке, и я, не глядя, знаю, что это Питер, ищет больше заверений. Я вынимаю наушники и отвечаю на звонок.

– Привет.

– Что делаешь? – Его голос низкий; уверена, что он лежит.

– Домашнюю работу. А ты?

– Я в постели. Просто позвонил, чтобы пожелать спокойной ночи. – Следует молчание. – Эй, а почему ты не звонишь мне, чтобы сказать спокойной ночи?

– Не знаю. Полагаю, я никогда об этом не думала. А ты хочешь, чтобы я звонила?

– Ну. Ты не должна – я просто поинтересовался, почему нет.

– Я думала, ты ненавидишь все это дело с «последним звонком». Помнишь? Ты записал это в контракте. Ты сказал, что Женевьева настаивала на том, чтобы ты каждую ночь звонил ей последней, и это раздражало.

Он стонет.

– Мы можем, пожалуйста, не говорить о ней? К тому же, почему у тебя такая хорошая память? Ты помнишь все.

– Это мой дар и мое проклятье. – Я выделяю абзац, и стараюсь удержать телефон на плече, но он продолжает выскальзывать. – Погоди-ка, так ты хочешь, чтобы я каждую ночь звонила тебе или нет?

– Уф, просто забудь.

– Уф, отлично, – отвечаю я и слышу, как он улыбается сквозь телефон.

– Пока.

– Пока.

– Подожди – можешь принести мне один из тех йогуртов на обед?

– Скажи «пожалуйста».

– Пожалуйста.

– Скажи «пожалуйста–препожалуйста».

– Пока.

– Пока-а-а.

У меня уходит еще два часа, чтобы закончить домашнюю работу, но когда в ту ночь я засыпаю, то засыпаю с улыбкой.

17

Думаю, папа на свидании, потому что сегодня вечером он сказал, что у него планы с подругой, и он побрился и надел хорошую рубашку на пуговицах, а не один из своих обычных свитеров. Он спешил уйти, чтобы я не спрашивала, что это за подруга. Кто-то из больницы, наверное. У папочки не такой уж широкий круг общения. Он застенчивый. Кем бы она ни была, это звучит как нечто хорошее.

Как только он уходит, я поворачиваюсь к Китти, которая лежит на диване перед телевизором и слизывает кислятину с кислых желейных мармеладок. Джейми лежит рядом с ней и спит.

– Китти, ты думаешь, папочка…

– На свидании? Ага.

– И ты не возражаешь?

– Конечно, нет. Хотя, я бы предпочла, чтобы он был с кем-то, кого бы я знала и уже любила.

– А что, если он снова женится? Ты была бы не против?

– Конечно, нет. Так что можешь перестать строить мне физиономию обеспокоенной-старшей-сестры, идет?

Я пытаюсь разгладить свое лицо подобно чистому листу бумаги. И говорю невозмутимо:

– Итак, ты говоришь, что не будешь против, если папа снова женится.

– Это просто свидание, Лара Джин. Люди не женятся после одного жалкого свидания.

– Но они женятся после многочисленных свиданий.

Вспышка беспокойства проносится по ее лицу, но затем она говорит:

– Просто подождем и увидим. Пока нет никакого смысла накручивать себя.

Я бы не сказала, что накручиваю себя, но мне любопытно. Когда я сказала бабушке, что не была бы против, если бы папа ходил на свидания, я была серьезна, но мне все-таки хочется знать, что она достаточно хороша для него, кем бы она ни была. Я меняю тему.

– Что ты хочешь на день рождения? – спрашиваю я Китти.

– У меня есть список, – отвечает она. – Новый ошейник для Джейми. Кожаный. С шипами. Беговая дорожка.

– Беговая дорожка!

– Ага, я хочу научить Джейми ходить по ней.

– Сомневаюсь, что папа согласится на беговую дорожку, Китти. Они очень дорогие, и, к тому же, куда мы ее вообще поставим?

– Ладно, хорошо. Вычеркнем беговую дорожку. Я также хочу очки ночного видения.

– Тебе следует согласовать это с Марго.

– Какие особенные вещи я могу получить только из Шотландии? – интересуется она.

– Настоящее шотландское песочное печенье. Килт из тартана*. Что еще… мячи для гольфа.  Атрибутику Лох-несского чудовища.

– Что еще за атрибутика?

– Чучело Лох-несского чудовища. Лох-несская футболка. Может быть, светящийся в темноте постер.

– Стоп-машина. Это хорошая идея. Я собираюсь добавить это в свой список.

После того как Китти ложится спать, я прибираюсь на кухне. Я даже оттираю плиту мочалкой «Брилло» и привожу в порядок холодильник, так что, как только папочка вернется домой, я смогу устроить ему допрос третьей степени. Я наполняю контейнер для муки, когда он входит в дверь. Я мимоходом интересуюсь:

– Как прошло свидание?

Он хмурится в замешательстве.

– Свидание? Я ходил в филармонию с Марджори, моей коллегой. Ее муж слег с гриппом, а ей не хотелось, чтобы билет пропал зря.

Я разочарованна.

– О-о.

Напевая, он наливает себе стакан воды и говорит:

– Мне следует почаще ходить в филармонию. Тебе интересно, Лара Джин?

– Э–э… может быть, – отвечаю я.

***

Я готовлю себе кучу сникердудла, бегу в свою комнату и сажусь за письменный стол. Чавкая печенькой, открываю компьютер, набираю «знакомства для пап», и, о чудо, нахожу сайт знакомств для одиноких родителей.