P.S. Я все еще люблю тебя (ЛП)

Китти забегает в мою комнату.

– Что? Я как раз занималась кое-чем.

– «Я как раз занималась кое-чем», – передразнивает Крис. – Если ты сходишь и принесешь мне диетическую колу, то я сделаю тебе ногти как у Лары Джин. – Я показываю свои руки непринужденно, словно модель рук. Крис считает на пальцах. – Китти Кави подходит идеально.

Китти выскакивает из комнаты, и я кричу ей вслед.

– Мне тоже принеси газировки!

– Со льдом! – кричит Крис. Затем она вздыхает с тоской. – Жаль, что у меня нет младшей сестры. Я была бы изумительна, давая ей разные указания.

– Китти обычно не слушается так хорошо. Это только потому, что она тобой восхищается.

– Восхищается, правда? – Крис теребит ворсинку на своем носке, улыбаясь про себя.

Китти раньше восхищалась и Женевьевой. Она, вроде как, испытывала к ней благоговейный трепет.

– Эй, – внезапно говорю я. – Как твоя бабушка?

– С ней все в порядке. Она довольно крепкая.

– А как… остальные члены твоей семьи? Все в порядке?

Крис пожимает плечами.

– Конечно. Все хорошо.

Хм. А что, если Крис не знает, как обстоят дела в семье у Женевьевы? Либо все не так уж и плохо, либо, что более вероятно, это просто еще одна из уловок Женевьевы. Даже когда мы были маленькими, она много врала, будь это для того, чтобы избежать неприятностей с мамой, в таких случаях она сваливала вину на меня, или же чтобы добиться сочувствия взрослых.

Крис пристально рассматривает меня.

– О чем ты так усердно думаешь? Ты все еще паришься из-за секс-видео?

– Это не секс-видео, если ты не занимаешься на нем сексом!

– Успокойся, Лара Джин. Уверена, эффектное выступление Питера сделало свое дело, и народ все забудет. Скоро они переключатся на что-то следующее.

– Надеюсь, ты права, – говорю я.

– Поверь мне, на следующей неделе появится что-то или кто-то новенькое, и все будут говорить только о нем.

***

Крис оказалась права – народ переключился на кое-что другое. Во вторник десятиклассник по имени Кларк был пойман мастурбирующим в мужской раздевалке, и все разговоры стали только об этом. Повезло мне!

12

Согласно Сторми, в этом мире существует два типа девушек. Те, кто разбивает сердца, и те, кому разбивают сердца. Угадайте, к какому тиру девушек относится Сторми.

Скрестив ноги, я сижу на бархатной кушетке Сторми и просматриваю большую обувную коробку, забитую, в основном, черно-белыми фотографиями. Она согласилась присоединиться к моему мастер-классу по скрапбукингу, и мы продвигаемся вперед, начав систематизировать. У меня образовалось несколько кучек. Сторми – ранние годы, подростковые годы, первая, вторая и четвертая свадьбы, с третьей свадьбы фотографий нет, поскольку они сбежали.

– Я – сердцеедка, но ты, Лара Джин, – девушка, кому разбивают сердце. – Она приподнимает брови для выразительности. Думаю, она забыла подвести их сегодня карандашом.

Я размышляю над этим. Мне не хочется быть девушкой, которой разбивают сердце, но также мне не хочется разбивать сердца самой.

– Сторми, а в школе у вас было много парней?

– О, конечно. Масса. Вот как мы это делали в мои дни. Кинотеатр под открытым небом в пятницу с Бертом и котильон с Сэмом в субботу. Мы не ограничивали себя в выборе. Девушка не остепенялась, пока не была в высшей степени, в высшей мере уверена.

– Уверена в том, что он ей нравился?

– Уверена в том, что ей хотелось бы выйти за него замуж. А иначе, какой был бы смысл прекращать все веселье?

Я поднимаю фотографию Сторми в вечернем платье цвета морской пены без бретелек и с пышной юбкой. С ее белокурыми волосами и подъемом лба она выглядит так, словно могла бы быть коварной кузиной Грейс Келли. Рядом с ней стоит парень, не очень высокий или особо красивый, но в нем что-то есть. Блеск в глазах.

– Сторми, сколько вам было лет на этой фотографии?

Сторми внимательно рассматривает ее.

– Шестнадцать или семнадцать. Примерно твоего возраста.

– Кто этот мальчик?

Сторми приглядывается, ее лицо сморщилось, словно сушеный абрикос. Она постукивает красным ногтем по фотографии.

– Уолтер! Мы все звали его Уолт. Он был настоящим очаровашкой.

– Он был вашим парнем?

– Нет, он был просто мальчиком, с которым я виделась время от времени. – Она вскидывает свои бледные брови. – Однажды мы отправились купаться нагишом в озере, и нас поймала полиция. Это был целый скандал. Мне пришлось ехать домой в полицейской машине, укутавшись лишь в одно одеяло.

– И… люди сплетничали о вас?

– Bien sûr.

– У меня тоже был небольшой скандал, – говорю я. А затем рассказываю ей о гидромассажной ванне, и видео, и обо всех неприятных последствиях. Мне приходится объяснять ей, что такое мем. Она восхищена; она практически вибрирует от непристойности всего этого.

– Отлично! – ликует она. – Я так рада, что в тебе есть какая-то перчинка. Девушка с репутацией гораздо интереснее, чем паинька.

– Сторми, это в Интернете. А Интернет – это навечно. Это не просто сплетни в школе. И, кроме того, я как бы и есть паинька.

– Нет, твоя сестра Маргарет – паинька.

– Марго, – поправляю я.

– Что ж, она определенно похожа на Маргарет. То есть, честное слово, проводить каждый вечер пятницы в доме престарелых! Я бы себе вены перерезала, если бы вся моя прекрасная молодость была растрачена на чертовый дом престарелых. Прости за мой французский, дорогая. – Она взбивает под собой подушку. – Старшие дети всегда высоко-преуспевающие зануды. Мой сын Стэнли – ужасный зануда. Чемпион среди зануд. Он ортопед, ради всего святого! Полагаю, это мое наказание за то, что я назвала его Стэнли. Не то, чтобы я как-то могла на это повлиять. Моя свекровь настояла, чтобы мы назвали его в честь ее погибшего мужа. Видит бог, она была старой каргой. – Сторми делает глоток чая со льдом. – Средние дети должны веселиться, знаешь ли. В этом мы с тобой схожи. Я была рада, что ты бывала здесь не так часто. И надеялась, что ты вляпаешься в неприятности. Похоже, я была права. Хотя, ты могла бы приходить немного чаще.

Сторми потрясающа в своем умении заставлять человека чувствовать себя виноватым. Она достигла мастерства в искусстве оскорбительных намеков.

– Теперь, когда у меня есть настоящая работа, я буду появляться здесь намного чаще.

– Ну, не слишком часто, – оживляется она. – Но в следующий раз приводи своего мальчика. Нам здесь не помешает свежая кровь. Встряхни это место. Он красавчик?

– Да, он очень красив. – Самый красивый из всех красивых парней.

Сторми хлопает в ладоши.

– Тогда ты просто обязана привести его с собой. Однако предупреди меня заранее, чтобы я выглядела самым наилучшим образом. Кто у тебя еще ожидает своего часа?

Я смеюсь.

– Никто! Я же сказала, у меня есть парень.

– Хм. – Это все, что она произносит, просто «хм». А затем, – У меня есть внук, который может быть примерно твоего возраста. Так или иначе, он все еще учится в школе. Возможно, я скажу ему зайти и посмотреть на тебя. Хорошо когда у девушки есть выбор. – Интересно, какой у Сторми может быть внук? Наверное, настоящий игрок, как и сама Сторми. Я открываю рот, чтобы сказать «нет, спасибо», но она отмахивается с «шшш». – Когда мы закончим с этим альбомом, я собираюсь записать на аудио свои мемуары, а ты напечатаешь их для меня на компьютере. Я подумываю назвать их «Око Бури». Или «Штормовая погода». – Сторми начинает напевать. – Штормовая погода, – поет она. – С тех пор, как мы не вместе… все время дождь идет … – Она замолкает на полуслове. – У нас должна быть ночь кабаре! Представь, Лара Джин. Ты – в смокинге. Я – в красном облегающем платье, расположившаяся на фортепьяно. У господина Моралеса будет сердечный приступ.