Осколки (СИ)

— Абсолютно!

— Тогда мне — ровно. Даже интересно. То есть ты появлялась и вместо неё развлекалась с девушкой?

— Ну… да. Бывало, что и чуть ли не всю ночь напролет…

— А я все думала, где ж ты опыта набралась, многоопытная моя? — Кэлен с улыбкой потянулась к её губам, прильнула, приласкала их, отпустила.

— Да… Кэлен, я с восьми лет в большом сексе, так-то…

— Чего? Боже мой…

— Да.

— Господи… — Кэлен снова погладила её лицо. — Девочка моя… бедная… как ты это пережила?

— Нуу… если честно, поначалу я и не очень понимала, что происходит. У меня ведь… с семи лет, с тех пор, как я себя помню, у меня была странная жизнь. Почему-то я спала днем, а ночью играла, читала… Почему-то у меня было странное большое тело. И не было друзей. Я не ходила в школу… ну и так далее. Но, видишь ли, я была ребенком, а потому просто принимала все, как должное. Даже не особо удивлялась, как я сейчас вспоминаю…

— Кара, а до семи лет ты свою жизнь вообще не помнишь?

— Практически нет. Какие-то обрывки… как старый полузабытый сон.

— Да… поразительно…

— Кэлен, любимая, ты ведь засыпаешь. Ты устала. Давай завтра договорим?

— Нет… Нет, милая, не завтра. Скажи, а почему ты сказала, что с восьми лет в сексе? Нет, я понимаю, о чем ты… Мэйсон, что, познала радости телесных утех только в восемнадцать?

— Не знаю, может и раньше, но до восемнадцати мы… она жила у Анны. Наверно, Мэйсон просто стеснялась приводить кого-то в дом Льюис. Может, и встречалась с кем, но днем и не дома. А я тогда еще не научилась появляться, когда у нее просто ослабевает контроль, понимаешь? Я тогда просыпалась только, когда она уснет. Так что не знаю. Ну, а в восемнадцать Мэйсон поступила в колледж, переехала жить в кампус… вот там-то и понеслось…

— Боже ты мой… как же ты выдержала? Такая маленькая…

— Если честно, я поначалу и не очень-то понимала. Пугалась больше. Ну, представляешь, мне восемь лет. И свою жизнь я считаю нормальной, потому что и не знаю, что бывает другая. Я привыкла просыпаться по ночам, заниматься своими делами — играть, читать…

— Ты умела читать?

— Научилась. Довольно легко. И писать, и всему остальному… Знаешь, думаю, тут еще память тела работает. Тело умеет все, что умеет Мэйсон. И все, что умею я. Возможно, какими-то навыками мы с ней обмениваемся…

— Поразительно! — снова повторила Кэлен. Довольно медленно. И зевнула. Она и правда отчаянно боролась со сном. Но — уснуть сейчас, добровольно покинуть Кару, которой не нужно никуда уезжать, которая может лежать рядом, прижавшись, хоть до самого утра! — было выше её, Кэлен, сил. Кара заметила, потянулась к её губам, поцеловала очень мягко:

— Любимая, тебе ведь работать с утра. Давай спать?

— Радость моя, я детектив. Я же сдохну от недораскрытых тайн. Хочешь, чтобы я умерла?

— Не дай бог! Ладно, тогда быстро. В общем, представь, мне восемь. Я просыпаюсь и понимаю, что в постели еще кто-то есть. Чужая девочка. В первый раз я даже обрадовалась, подумала, у меня появилась подружка — детские книги я тогда уже читала, что такое «подружка» примерно знала. Вот. Подружка. Для игр. Я её бужу радостно, а она меня начинает обнимать, целовать, язык мне в рот совать… трогать меня за разные места! А мне восемь, Кэлен.

— Ужас! Кара, это… ужас просто! А ты тут так весело рассказываешь…

— Любимая, ну я же ничего не знала, не понимала… для меня это был не ужас. Просто — странно, непонятно, противно. Ну, я орать и бежать… В общем, подозреваю, репутацию Мэйсон я быстро подпортила… Примерно представляю, как это могло быть: девочки потом к ней с вопросами, а она — ни сном, ни духом. Ну, не знаю, как уж там на самом деле было, но «подружки» появляться перестали.

— Да уж, — Кэлен улыбнулась даже. — Думаешь, она воздерживалась?

— Думаю, она просто перестала ночевать у них. И их у себя оставлять.

— Мммдаа… — Кэлен снова зевнула. — Черт, прости, милая. Как ты со всем этим справилась?

— Ну как… говорю, подружки появляться перестали. И моя жизнь вновь стала «обычной» — для меня. А в мои тринадцать — я так понимаю, Мэйсон к тому времени уже выучилась в полицейской академии после колледжа и пошла работать, — у неё появился компьютер. И интернет. Все это стало для меня окном в мир. Даже больше — целым миром. Ну и школой, и колледжем заодно. Я много чего узнала… в том числе и про секс. А потом и о своем расстройстве… Правда, прежде чем я стала об этом, ну, о раздвоении личности, читать, у меня впервые случилось состояние присутствия — я это так называю: когда Мэйсон ослабила контроль. Да, именно во время секса, и я видела, слышала… даже что-то чувствовала. Кэлен, вот это был ужас. Намного страшнее, чем обнаружить у себя в кровати странную приставучую девочку…

— Мммдааа…

— Ты спишь.

— Отстань, не сплю я! Я тебя слушаю, Кара. Рассказывай.

— Да, в общем, если кратко, то все. Я торчала ночами в интернете, познавала, узнавала, разбиралась, училась. Кажется, где-то в четырнадцать я первый раз разбудила подружку Мэйсон, после того, как Мэйсон уснула… Тогда мне было просто любопытно. Ну и что? Мне понравилось. Так что вот… — Кара помолчала, посмотрела Кэлен в глаза: — Звучит ненормально, да?

— Господи, милая, — погладила пальцем её губы, потом дотянулась до них своими губами. Через несколько секунд отпустила. — Кто вообще знает, что в вашей ситуации является нормой? Кто был в вашей шкуре? Ты ведь правильно сказала, я вот даже представить не могу, каково это — быть тобой… Мэйсон, наверно, даже легче. Ну, провалы в памяти случаются, ну, странности бывают… Ну, а у кого не бывает? А вот ты… как ты вообще все это пережила? Нет, не представляю. А ты еще рассказываешь сейчас так, будто это анекдот…

— Ну, — Кара усмехнулась. — Времени много прошло с тех пор. Да и… правду говорят, ко всему человек привыкает. Даже такой недочеловек, как я.

— Кара! — Кэлен вскинулась, поднялась даже. Разозлилась по-настоящему! — Еще раз ты про себя такое скажешь, я тебя убью просто!

— Не убьешь, — с улыбкой потянула её к себе. — Ты ж на стороне закона и порядка.

— Перейду на темную сторону! — укусила её за нижнюю губу, снова легла рядом, обняла, прижалась. — Не говори так о себе никогда, пожалуйста. Ты человек. Самый замечательный. Для меня ты — лучше всех.

— Спасибо, любимая… Повезло мне с тобой, да? — приподнялась, надавила легонько на плечо Кэлен, опрокидывая её на спину, заглянула в лицо — теплыми, солнечными глазами. — Кэлен… я так люблю тебя сильно. Ну как, как я смогу тебя с ней делить?

— Честно? — Кэлен провела пальцами по её щеке, по губам: — Я не представляю. Наверно, я и правда слишком многого от тебя прошу… Думаю, я бы на твоем месте отказалась.

— Да… хорошо, что ты не на моем месте, любимая. Никому такого не пожелаю, тем более — тебе.

— А я бы хотела… побывать на твоем месте. Просто, чтобы понимать.

— Нет, не стоит оно того, — Кара поймала её руку, поцеловала ладонь, прижала к своей щеке. — Да и не обязательно меня понимать. Я счастлива уже тем, что ты меня любишь. Безумно счастлива! И, Кэлен,.. прости, но нет. Не могу я согласиться на твое предложение. Головой все понимаю, но — не могу.

— Ладно, — Кэлен улыбнулась, переместила ладонь ей на шею, потянула к себе. — И черт с ней, этой моей идеей. Может, придумаем что-то лучше. Давай спать, моя радость. Да?

— Да. Ты засыпай, любимая. Я с тобой полежу, а под утро перейду на ту кровать. Вы во сколько встаете?

— В семь, — Кэлен повернулась на бок, спиной к Каре, прижалась. – Все, обнимай меня, — накрыла её руку своей, переплела пальцы. Закрыла глаза, вздохнула удовлетворенно, блаженно даже: — Боже, Кара, это такое счастье… засыпать в твоих руках.

Кара обожгла губами её плечо, зарылась лицом в волосы на затылке.

— Кэлен?

— Ммм?

— Знаешь, я подумаю… подумаю до завтра, ладно?

— О чем?

— Над твоим предложением.

— Ты же уже решила, что нет?

— Не знаю,.. может, я поспешила. Сладких снов, любимая.