Искупление

единый мускул не пошевелился на его теле.

- А может, я тебя прикончу, и шантаж потерпит неудачу?! – выкрикнула я, наставляя на него оружие в

дрожащей руке.

- Тогда сядешь в тюрьму или пойдешь на казнь, как твой батенька.

- Не смей, вспоминать моего отца! Он отдал жизнь за свою страну, которую такие мрази, как вы,

разрушаете!- боль и обида захлестнули меня, и я была готова на все.- Уж лучше гнить в тюрьме, чем

поддаваться на твои прихоти, ублюдок!

Он расправил руки, подобно Христу, распятому на кресте:

- Ну, раз готова, так чего ты медлишь - стреляй!

Моя рука дернулась еще выше, целясь в его черное и гнилое сердце. Но предательская дрожь в теле

мне порядком мешала. Я тяжело дышала и мало что понимала, как вдруг разум опять проснулся,

холодно нашептывал: «Не сможешь ты! Не опускайся до него. Не губи себя!»

От горького осознания того, что не мне не хватает мужественности и безжалостности покончить с

ним, я сглотнула слезы и опустила револьвер.

- Я так и знал, - засмеялся он.- Ты очень слабая. Но мне это на руку.

57

Он направился к выходу, обходя меня:

- И надень сегодня красное.

***

Виктор Эскалант закинул ногу на ногу, восседая в высоком кресле гостиной баронессы Торрес.

Покуривая сигару после, превосходного ужина, он с ленивым интересом наблюдал, как невеста его

друга принимала и, более того, поощряла ухаживания иностранного солдафона.

Когда она явилась на ужин в вызывающем и неуместном ярко-красном платье, все внимание

присутствующих автоматически переключилось на неё. Она весьма активно поддерживала разговор,

заводила новые темы. Шутила и смеялась, но исключительно шуткам этого Новичема.

Честно говоря, Эскалант и не заметил бы этого, если бы не многозначительный взгляд брата. И он,

вначале непроизвольно, так как старался вообще, не обращать внимания на эту особу, а потом и

намеренно, стал наблюдать за ее поведением.

Он и сам не понял, как пересек грань от бездельного любопытства к ярости и презрению, которые с

новой силой вспыхивали к этой предательнице. Еще вчера она рыдала от горя разлуки со своим

возлюбленным женихом. А теперь, словно еще малоопытная шлюжка борделя, пытается очаровать

своего первого клиента!

Несколько раз он пытался поймать её взгляд и дать понять, что не скроет этого поведения от Гаспара.

Но она как назло, в его сторону даже не глядела, будто и вовсе забыла о присутствии здесь еще двух

мужчин.

Последней каплей был ее танец, то ли цыганский, то ли испанский, из-за пелены гнева застилавшей

его глаза и разум, он точно не понял. Под звуки гитары она плясала, словно была звездой своего

портового кабака, где искала себе самого богатого компаньона.

Более грязного и аморального выступления он еще не видел. Среди девушек его друзей, разумеется.

Виктор видел, как брат бросал в его строну взгляд полный шокирующего недоумения. Очевидно,

даже его слепую и наивную симпатию к Злате Бронских, сейчас она же собственноручно уничтожала.

Неимоверными усилиями, сдерживая свою ярость, Эскалант с силой сжал резные подлокотники

кресла и так и просидел до самого финала ее... дебюта.

Единственному человеку, которому нравились все её выходки, был Владислав Новичем, мрачно

заключил Эскалант.

***

Я поднималась в свою комнату и чувствовала себя полным ничтожеством. Мышцы моего лица болели

от искусственной улыбки, а внутри все переворачивалось, когда вспоминала, что творила в этот вечер.

Нельзя сказать, что это был самый унизительный момент в моей жизни, но он чертовски близко

подошел к этому званию.

С поникшими плечами, я вошла в свою спальню и захлопнула за собой дверь. Тяжелый вздох

наполнил мои легкие кислородом. Двигаясь по привычке, я поплелась к туалетному столику и стала

снимать с себя украшения.

Увидев свое отражения в зеркале, я осознала, какое сильное отвращение испытываю сама к себе. Что

же тогда должны испытывать Виктор с Себастьяном?

Не выдержав силы этой ужасающей мысли, я прикрыла глаза.

О, сколько же еще меня будет продолжать мучить это мерзавец Дворак?!

58

От чувств, что терзали мою душу, я буквально валилась с ног. Последний раз, взглянув на себя в

зеркало, я отошла от него и потянулась за многочисленными миниатюрными застежками на спине.

Как вдруг. .

- О, Боже! – воскликнула я, когда дверь моей комнаты с грохотом открылась и ударилась об стену.

Безвозвратно сломанный дверной замок, жалобно разлетелся на детали.

А в дверном проеме стоял Виктор Эскалант с перекошенным от злости лицом.

- Что тебе ну-нужно? - видя его состояние, я в ужасе стала пятиться назад.

Он шагнул в комнату, испепеляя меня черным пламенем ярости своих глаз

- Что за представление ты устроила, черт возьми?!- прорычал он, медленно надвигаясь на меня.

- Уходи! У меня нет желания видеть тебя и уж, тем более, разговаривать с тобой!- я пыталась взять

себя в руки и побороть свой страх перед гневом этого наглеца.

- Своим танцем ты утверждала противоположное и предлагала не только разговор!- на его лице

сверкнула злобная усмешка.

В борьбе с моим страхам перед ним вдруг стала помогать злость, сила которой возрастала с каждой

секундой и сказанным словом.

- Ты ничего не смыслишь в танцах!- я перестала пятиться и указала на дверь. - Убирайся от сюда!

Он тоже остановился подле меня на расстоянии вытянутой руки и угрожающе-ласковым тоном

проговорил:

- Ошибаешься, я прекрасно умею отличать танец от… - он замолчал, будто не осмеливаясь

продолжить.

- От чего?! Ну-ну, смелее договаривай! – теперь уже я шагнула к нему.

Он окинул меня презрительным взглядом и прошипел:

- От поведения дешевой, неопытной шлюхи...

Оглушительная пощечина остановила его на полуслове:

- Не смей никогда говорить мне такое!!! – в гневе вскричала я и замахнулась во второй раз.

Железной хваткой он перехватил моё запястье. Я подняла другую руку, но негодяйские пальцы с

силой сжали и ее.

Боль и жуткая обида накатили на меня. Позорные слёзы наполнили глаза. Почему я так слаба?!..

- Вот ведь как, мне говорили о тебе, а я, глупец, не верил, - сквозь зубы прорычал он мне в лицо.- И

как же сильно я обманулся! Бесспорно, ты умеешь сводить с ума мужчин, издеваешься над нами.

Мерзко смеёшься в лицо, стоит к тебе подойти! Ты жалкая лживая девка! Подлая и бесчувственная

ведьма!

Его слова больно жалили меня, резали мое и без того израненное сердечко. Я пыталась вырваться, но

когда устала бороться с ним, со слезами и чувствами, обессилено всхлипнула и подняла заплаканные

глаза.

- Как бы я хотела быть такой хоть наполовину! – обессилено молвила в лицо жестокого Виктора, -

Никогда не влюбляться в тебя и забыть, наконец!..

Я видела его изумлённую гримасу. Мои слова задели его, где-то далеко мелькнула мысль в голове. Но

мне было все равно. Теперь.

59

- Отпусти меня! – униженно, умоляла я его. – Мне больно! Мне так больно!..

Я говорила не только о физической боли, которую он причинял мне, все ещё сжимая мои руки.

Вдруг, он резко притянул меня к себе, вдавливаясь губами в мой рот яростным поцелуем и подавляя

протестующий вскрик.

Запустив руки мне в волосы, Эскалант безудержно целовал меня не то со страстью, не то со злостью.

Под его силой я шагнула назад и почувствовала, как уперлась бедрами в комод.

Я отбивалась от него, но была бессильна.

Он жестко мял мои губы, грубо терзая их. Эскалант забирал у меня кислород. Голова закружилась и я

схватилась за его руки, чтобы не рухнуть на пол.

Мне было больно, почти не могла дышать. Его руки словно металлические тиски удерживали мою