Лесоруб (ЛП)

— Помочь? — сказала официантка, на ее лице отразилось беспокойство.

— Это не что-то чрезвычайное или что-то в этом роде, — произнесла Отем, — но мне нужно позвонить домой.

— Ты — новенькая в «Гнезде ворона», не так ли?

— Да, — подтвердила Отем.

— Они там все очень жестко контролируют.

— Да, именно так.

— И ты хочешь мелочь на телефон?

— Это ничего? — спросила Отем неуверенно.

— Дорогая, не думай об этом, — сказала официантка, вылавливая несколько четвертаков из ее баночки с чаевыми на кассе.

— Я знаю, как эти двое относятся к своим сотрудникам. Это позор, что ты должна просить мелочь.

— Я сожалею, — произнесла Отем.

— Не могу поверить, что они не дают тебе деньги для такой мелочи.

Отем кивнула, и благодарность на ее лице, она надеялась, скажет официантке, как сильно она оценила ее доброту. Она подошла к телефону, положила мелочь в слот и набрала номер матери.

Телефон звонил и звонил, но никто не отвечал.

Она начала немного волноваться и попробовала набрать номер тетки. На этот раз трубку сняли.

— Тетя Ширли? Это я, Отем.

— Тебе хватило наглости звонить сюда, — спросила ее та.

Отем была в шоке. Ее отношения с теткой всегда были не простыми, но она никогда не слышала, чтобы та говорила с ней в таком тоне раньше.

— Тетя Ширли, в чем дело?

— Как будто ты не знаешь.

— Я не понимаю, — произнесла Отем в отчаянии.

— Деньги. Ты не прислала ни копейки. Ты забыла про нас, не успев покинуть город, как я и ожидала от тебя.

— Я никогда не забывала о вас, — сказала Отем. — Тетя Ширли, ты должна поверить в это.

— Тогда где деньги, которые должна была отправить.

— Они говорили мне, что посылают чек каждую неделю по почте.

— Кто тебе сказал?

— Мои работодатели. Хильдегарды. Разве вы их не получали?

— Мы не получили ни цента после того, как ты покинула нас, — заявила тетя Ширли срывающимся голосом, когда поняла, что Отем понятия не имела, что происходило дальше.

— Они не отправляли мою зарплату?

— Разве они не показывали тебе чеки?

— Нет, они только сказали, что посылали их.

— Они лгали, — выплюнула слова тетя Ширли.

— Как они так могут? Как мама?

— Как ты думаешь? Она не могла позволить себе выполнять предписания врачей. Она наблюдается в бесплатной клинике, но это не сравнить с тем местом, где она была раньше.

— Они выгнали ее?

— Ты знаешь эти госпитали. Как только пропускаешь платеж, с тобой будут разговаривать только в отделе платежей. Она не видела своего врача вообще.

— Где она сейчас?

— В клинике, но они не могут оказать ей помощь, в которой она нуждается, Отем.

— Я не ... я не знаю, что делать, — произнесла Отем.

— Тебе лучше поговорить с твоими работодателями и выяснить, какого черта они задумали, потому что, мне кажется, они тебя грабят.

Отем думала, что собирается развалиться сейчас на части. Она не могла поверить. Все это время единственное, что держало ее, была мысль, что ее работа в «Гнезде Ворона» помогала заботиться о матери.

Теперь все обретало смысл, почему они не хотели, чтобы она ездила в город, и почему они не позволяли ей звонить из отеля, почему они пытались удержать ее, можно сказать, под замком в отеле. Они лгали ей. Они никогда не отправляли чек. У них никогда не было никакого намерения делать это.

— Я собираюсь прямо сейчас встретиться с ними лицом к лицу. Я не уйду, пока они не отправят каждую копейку, которую обещали. Просто подожди.

На другом конце провода возникла пауза. Когда же тетя заговорила, ее голос звучал мягче и отзывчивее.

— Дорогая.

— Да, тетя Ширли.

— Тебе лучше выработать план, чтобы вернуться домой.

— Почему?

— Просто… твоя мать… она не очень хорошо себя чувствует. Вполне возможно, что осталось не так много времени.

— Что ты имеешь в виду?

— Просто запланируй возвращение домой, милая. Тебе следует увидеть твою маму снова.

Отем не нуждалась в изложении очевидных для нее вещей. Ее мать умирала. Ее мать уходит из жизни, и в этом частично была вина Хильдегардов. Они знали, что эти платежи должны быть пойти на ее лечение. Они знали, что поставлено на карту. А теперь, в последние недели жизни ее матери, возможно, были потрачены на то, что та думала, будто ее единственная дочь совсем забыла о ней.

Она окончила разговор и повернулась к официантке. Ее губы и руки дрожали, но она отказывалась плакать, по крайней мере, пока на нее кто-то смотрел.

— Спасибо, — произнесла она срывающимся голосом. — Я у вас в долгу.

Затем она выбежала из закусочной и начала поспешно брести по снегу обратно в сторону отеля. Когда она чуть ли не споткнулась, наполовину перебежав через грязный сугроб, тянувшийся вдоль шоссе, она позволила потечь слезам. Она не могла их удержать.

Так много чувств проходило через нее, что она даже не знала, как их разгадать. Единственным чувством, которое она определила наверняка, была ярость, чистый гнев на мистера и миссис Хильдегард.

К тому времени, как она добралась до отеля, она уже задыхалась. Она без замедления распахнула дверь. Ворвавшись через холл, поднялась вверх по лестнице прямо в частные покои Хильдегардов. Она не стала готовить себя к противостоянию, которое ей придется выдержать. Она не остановилась, чтобы отдышаться, не воспользовалась моментом, чтобы отрепетировать то, что собиралась сказать. Она ворвалась через дверь и обрушила слова на своих работодателей, как будто они были вооружены.

— Вы обманули меня, — закричала она. — Вы никогда не посылали деньги. Вы никогда не отправляли их. Мою маму выгнали из больницы.

Миссис Хильдегард была застигнута врасплох. Она откинулась на спинку сиденья и подняла свои руки вверх, словно защищаясь от слов Отем. Мистер Хильдегард отреагировал быстрее. Он вскочил на ноги и направился к Отем.

Отем не волновалась. Она была уже не в силах беспокоиться.

— Она умирает, — кричала она.

Мистер Хильдегард схватил ее за плечи, но Отем освободилась от него.

— Она умирает, — кричала она. — Умирает.

Теперь уже миссис Хильдегард вскочила и вместе со своим мужем сжала руки вокруг Отем, удерживая ее.

Отем боролась, но пожилая пара оказалась на удивление сильной.

— Вы сказали, что собираетесь позаботиться о ней, — кричала она.

Мистер Хильдегард с руками, плотно обернутыми вокруг Отем, приподнял ее с пола и дернул ее дальше в комнату.

— Отпустите меня, — кричала Отем и не обращала внимания на то, что он делал с ней.

Она была слишком расстроена. Мир перевернулся. Ее голова кружилась. Они могли бы ударить ее по лицу, и она бы не заметила.

Работая вместе, мистер и миссис Хильдегард тащили ее к крепкой дубовой двери, которая вела в их спальню.

— Отпустите меня, — снова закричала Отем, начиная понимать, что ее куда-то тащат.

Она сопротивлялась, Отем твердо решила уйти из этого отеля и никогда не оглядываться назад, но было уже слишком поздно. Пока она пыталась бороться с ними, они дотащили ее до спальни и швырнули в нее. Она приземлилась на кровать и подскочила, но они были слишком быстры. Дверь захлопнулась, и мгновение спустя, лязг замка возвестил, что она оказалась запертой.

— Выпустите меня, — закричала она, бросаясь к двери, но ей никто не ответил.

Она упала на пол и начала безудержно рыдать.

Как она могла быть такой глупой?

Как она могла позволить этому случиться с ней?

Как она могла просто поверить на слово, что они собирались оплачивать медицинские счета матери?

Ей самой следовало получить эти деньги и отправить их в больницу.

Голос миссис Хильдегард проскрипел из-за двери.

— Мы позволим тебе выйти, когда ты успокоишься. Кое-что ты должна понять, глупая сука. Теперь ты наша девочка, а не ее, и ты будешь делать то, что мы прикажем, или будешь доживать свои дни запертой наверху, подобно Бетси.