Сокровища Ауйан Тепуи (СИ)

— Не стоит так волноваться, – снисходительно перебила его Стефани, – мне всегда приятно знать, что меня любят, отчасти в этом заслуга кинематографа, но человек тщеславен и склонен приписывать все достижения только себе. Спасибо, я польщена.

Незнакомец, как ей показалось, несколько настороженно взглянул на неё и взял листок в руки.

– Вы американец? — вдруг поинтересовалась Стефани.

—Нет, предположим, что я англичанин, — небрежно ответил мужчина, – но разве это так важно для поклонника?

–Тогда мне повезло! – воскликнула Стефани.— Вы из старой доброй Англии — никто не оценит мой английский лучше, чем её житель. Позвольте узнать Ваше мнение!

Стефани снова что-то показалось, она внимательно взглянула в лицо мужчины и встретила его добрый и искренний взгляд.

— Ваш английский? О да! Он великолепен! – он несколько смущённо улыбнулся и добавил. – Счастливого пути!

— Не нравятся мне такие типы, – хмуро проводил его глазами Пол, — я никогда особо не любил англичан, а этот — вообще не лучший представитель их породы. Ты отметила про себя его странное поведение?

– Перестань! – рассмеялась Стефани. — Эта вечная склока между французами и англичанами уже порядком приелась. Пора бы молодому поколению отправить на свалку истории все обидные прозвища, которыми наши нации награждают друг друга. Мои поклонники разные. Но я люблю их всех! Тебе этого не понять – ты не актёр... Постой, постой, — она взглянула на Пола, готовая снова рассмеяться, – ты ревнуешь меня к этому человеку? Но это же невозможно— ты оставался спокоен, даже когда я снималась в паре с очередным "ален делоном"! Пол, ты хуже ребёнка, честное слово!

– Неправда! – чувства Пола были задеты за живое. – Я-то лучше других знаю, что именно поклонники доставляют больше всего неприятностей! Ты должна доверять мне. Я разбираюсь в людях, потому что постоянно работаю с ними, и этот тип мне не нравится, я не могу объяснить – почему!

Стефани с улыбкой смотрела на него. Кому, как не ей, легко понять сейчас его чувства! Ему предстоит сделать решающий шаг в своей жизни — предложить Стефани стать его женой, и его волнение по всякому пустяку не вызывает раздражения, а наоборот, кажется милым, даже немного забавляет.

Самолёт вдруг бросило в сторону: пассажиров встряхнуло так, что Стефани ощутила себя на американских горках.

— Пол, – она нащупала руку мужчины и вцепилась в неё, – что это? Мне страшно!

– Твой страх перед самолётами меня удивляет — это же обыкновенная воздушная яма! — снисходительно улыбнулся Пол. – Помнишь сцену из "Голубого Змея"? Ты выглядела довольно уверенной в роли командира экипажа. Что бы сказали зрители, увидев тебя сейчас?

Только когда воздушные ухабы прекратились, Стефани смогла ответить на вопрос.

– Это всего лишь роль, Пол! Ты прекрасно знаешь, что весь фильм снимался на земле, – выдвинула она довольно веский аргумент, — с момента нашего знакомства "Голубой Змей" стал у тебя притчей во языцех...

– Я бы мог сделать этот фильм кассовым, – с сожалением произнёс Пол, – и ты бы уже тогда стала звездой.

— Я всё равно бы ею стала, — выпустила она иголки, – и прекрати считать себя всемогущим — если бы не ты, кто знает, возможно, другой продюсер увидел бы меня и с не меньшим успехом взялся бы за мою карьеру. Хотя, конечно, вряд ли я смогла бы полюбить другого продюсера….

У Пола защемило сердце при этих словах. Конечно, он знал, что она сейчас испытывает, и что вся эта невинная перепалка была всего лишь попыткой хоть на время забыть о страшном и чудесном будущем. Он обязан был беречь  нервы своей будущей жены. Пол взял её руку и погладил нежные длинные пальцы.

— Прости, я не должен был так говорить. Ты права – не я, так другой, но полюбила ты только меня и, значит, наша встреча была предопределена свыше. Эта поездка готовит тебе немало сюрпризов. Ты волнуешься?

— Волнуюсь? Странный вопрос! Ведь я лечу покорять Голливуд! – Стефани откинулась в кресле, по её губам скользнула улыбка. – Я не знаю, встретит ли меня Париж с тем же триумфом, с каким проводил, но я так хочу добиться успеха! Я столько учила английский язык, а этот поклонник подтвердил, что он великолепен. Все козыри в моих руках!

– У тебя всё обязательно получится, – с чувством произнёс Пол. – Я увидел тебя на одной дешёвенькой студии, сделал из робкой и неуверенной в себе девчонки звезду и теперь не собираюсь отступать. По правде говоря, я тоже чувствую себя не в своей тарелке. И всё же нельзя бояться поднять планку — сегодня ты французская актриса, а завтра будешь принадлежать всему миру. Это будет наш триумф — твой и мой!

– Эй, голубки! Кончайте ворковать! – раздался над их головами грубый голос. Такую бесцеремонность можно было простить только человеку с пистолетом, дуло которого маячило перед их лицами.

– Что это значит? — выдавил Пол, всё ещё ничего не понимая. Сердце уже почувствовало угрозу, и он инстинктивно заслонил собой Стефани. Среди пассажиров пронёсся взволнованный шёпот, но через мгновение воцарилась тишина. В салон вошёл тот самый сероглазый брюнет, однако теперь Стефани смогла разглядеть его истинное лицо и голос, в котором робость и нерешительность отвергались беспощадно. Уверенным движением он вскинул в руках автомат, равнодушным взглядом скользнул по безликим для него лицам и, выдержав паузу, громко произнёс:

– Всем оставаться на своих местах! Малейшее непослушание — и этот рейс станет для вас последним. А теперь предлагаю познакомиться с вашим новым командиром экипажа — меня зовут Стив Дани. Очень сожалею, леди и джентльмены, что нарушаю ваши планы, но наш самолёт летит в Южную Америку.

Слабый ропот донёсся до него.

– Я сказал всем оставаться на своих местах и соблюдать тишину! — в его голосе отчётливо слышалась угроза. – Самолёт напичкан взрывчаткой, в случае сопротивления или неподчинения на воздух взлетим все! Я выражаюсь достаточно ясно?

Зловещая тишина красноречивее всех слов говорила о том, что яснее быть не может.

– О нет! – простонала Стефани. – Мой контракт!

— Опомнись, что ты говоришь, милая! — сжимая её руку, прошептал Пол. — Наши жизни в опасности, а это важнее любого контракта.

– Заткнитесь! — оборвал их террорист. – Патрик, проверь-ка третий и бизнес-классы, – он отдал распоряжения и снова повернулся к Стефании. — Ваш муженёк прав – запаситесь терпением и будьте умницами и тогда, возможно, вы успеете подписать свои контракт! – злая усмешка искривила его губы. – Хотя дешевле будет отправить этот самолёт ко всем праотцам, чем посодействовать выходу в свет ещё одной низкопробной ленты с Вашим участием. Только полнейшие идиоты смотрят Ваши фильмы!

– Что?! – глаза Стефани гневно сверкнули, она чуть приподнялась, но чья-то тяжёлая рука опустилась на её плечо, вдавливая в кресло. – Тогда какого чёрта Вам понадобился мой автограф?! - Краска залила её лицо, обида и ярость кипели в сердце. Ей хотелось придушить этого самовлюблённого мерзавца не за то, что он заставил испытывать её унижение перед потенциальными зрителями, но за то, что подвёрг осмеянию её искусство, её смысл жизни.

– Оставь её, Мартин! – снисходительно сказал Стив. – Кроме как играть примитивные роли, эта леди ничего не умеет. Не нужно так нервничать – мы не на съёмочной площадке, и перед Вами не камера, а самый настоящий пистолет! – он, не целясь, спустил курок. Люди в немом ужасе смотрели на безобразную дыру в обшивке салона.

– Здесь таких много, – Стивен многозначительно постучал ладонью по автомату и медленно направился к выходу мимо бледных неподвижных пассажиров.

— Значит ли это, — сурово спросил Пол оставшегося возле них террориста, - что самолёт захвачен, а мы все — заложники?

— Слушай, парень, ты что, самый умный? — рявкнул Мартин. – По-твоему, мы здесь в кубики играем?! Заткнись и заткни свою подружку!

— Что же теперь с нами будет? — в отчаянии шептала Стефани, закрыв лицо руками. – Неужели мы все погибнем? Господи, не допусти этого!