Тридцать ночей (ЛП)

Ох, проклятье! Как он узнал об этом и почему его это заботит? Будь сильной, Иза.

— Мне жаль, но это не ваше дело, — я проигнорировала его второй вопрос. Что-то в этом заставило меня почувствовать омерзение.

Он посмотрел на меня так, будто я только что нанесла оскорбление его матери. По правде говоря, я подумала, что увидела, как из его ноздрей вырывался огонь.

— Не моё чертово дело? И это твой ответ? – вспылил он, всё ещё скрипя зубами, что как я полагала, было гораздо лучше, чем это были бы клыки.

— Да, это и есть мой ответ, — я оставалась спокойной, надеясь на то, что хоть что-то из этого скажется и на нём. Но не тут-то было.

— Более трех тысяч человек наблюдало, как ректор Кемпбелл вызвал мисс Элизу Сесилию Сноу, выпускницу-отличницу, произносящую прощальную речь, которая, как оказалось, отсутствовала, и на целую минуту вся аудитория погрузилась в тишину, и ты считаешь, что это не моё чёртово дело? — он выплюнул огонь.

Дерьмо! Почему ректор Кемпбелл анонсировал это? Я же написала предателю. Ладно, не всё сразу. Сначала, разберёмся с Драконом.

— Нет, я не говорила "чёртово дело". Я сказала просто "дело".

Он посмотрел на меня, его ноздри расширились, и он прорычал в ответ, в это же время его руки, сжатые в кулаки, опустились вниз:

— Да что с тобой не так?

О, а это забавно. Он трансформировался в существо из книг Толкиена, а чудачка теперь я? Обычно я спокойное, рационально-мыслящее создание. Видимо, я не создавала впечатление таковой на прошлой неделе, но я такая. Но прямо сейчас, после того, как я недавно побрила ноги, надела кружевные трусики и усиленно тренировалась произносить его имя, при этом стоя перед дебильным вентилятором, мне захотелось выцарапать ему глаза.

— Со мной всё так, мистер Хейл. Тем не менее, исходя из вашего поведения в течение последних двух дней, могу ли я предложить, что существует вполне реальная возможность того, что что-то серьёзно не в порядке с вами? Я настоятельно рекомендую вам посетить психиатра, сэр, и, желательно, в самое ближайшее время, прежде чем вы станете угрозой улицам Портленда, и испепелите всех нас за использование нашего права, как свободного человека, ходить туда, где нам чертовски очень нравится бывать, — прошипела я, почувствовав родство с Медузой Горгоной, так как он превратился в камень от услышанного.

До того, как я успела сделать вдох, он сделал два шага вперёд, и его рот обрушился на мои губы, его руки, как тиски обхватили моё лицо.

Мощь его поцелуя пригвоздила меня к стене и заставила потрясённо выдохнуть. Его губы повторяли контуры моих губ, а его язык кружил внутри моего рта. Мои колени слегка задрожали. Словно ощутив это, одна его рука оторвалась от моего лица, скользнула вниз по моему телу и расположилась на пояснице, изогнув меня вплотную к нему и поддерживая весь мой вес. Я скромно провела языком по его языку. Я почувствовала привкус корицы и чего-то ещё, чего-то Айденовского.

Моя кровь воспламенилась, и ещё один потрясённый вздох покинул меня. От услышанного, он вжался в меня бёдрами, а его длинные пальцы зарылись в моих волосах. Он отвёл мою голову назад, так что мой рот раскрылся ещё шире. Наши языки двигались в унисон, и его ярость сменилась на отчаяние, а затем на медленный ритм, который я могла поддержать. По своему собственному усмотрению мои руки обернулись вокруг его шеи, а пальцы запутались в его волосах. Он напрягся, из-за этого я попыталась отстраниться, но он прижал меня ещё теснее, пока между нами не осталось пространства. Я чувствовала каждую линию его тела, вплотную прижатую к моим изгибам. Его зубы слегка задели мою верхнюю губу. Мне потребовалась целая минута, чтобы понять, что стон, который я услышала, исходил от меня. Он отстранился от меня, его дыхание было резким и затрудненным.

— Невыносимая женщина, — прорычал он.

Я открыла глаза. Глубина его сапфировых глаз пылала. Без поддержки его руки, мои колени снова стали шаткими и слабыми. А потом меня осенило. Проклятье, меня только что целовал Айден Хейл! И какой же это был поцелуй. Признаю, у меня не было большого опыта в таких делах, но я готова была поставить на кон формулу моей добавки, что ни одну девушку, нигде и никогда не целовали подобным образом. Я осторожно ущипнула себя, дабы убедиться, что это не сон. Да, это было более чем реально. Мои губы покалывало.

— Ты готова идти? — спросил он, его дыхание уже вернулось под полный контроль.

Несомненно, обсуждать поцелуй мы не будем. Хорошо. Что если его следующие слова покончат со всем этим? Да и что здесь обсуждать? Каким-то чудом, он хотел меня на неком уровне, я же хотела его на всех уровнях. Этого вполне было достаточно на данный момент. Вполне хватит на всю жизнь для кого-то вроде меня.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы сформулировать мысль, не говоря уже о том, чтобы ответить ему. И даже тогда, всё, что я смогла сделать — это кивнуть и взять свою сумочку.

Он взял меня за руку, и мы вышли в первое солнечное утро портлендской весны.

Глава 15

Сад Айдена

Айден открыл для меня дверь своего тёмно-серого "Астон Мартин"²⁵. Может быть ему нравились британские вещи. Я села в машину так осторожно, как это было возможно, ощутив себя странно-потерянной, когда он выпустил мою руку. Он обогнул машину, сел в неё, и автомобиль тронулся с места. Внезапно Айден стал напряженным. Его глаза потемнели, пока он осматривал улицу со снайперской бдительностью. Напряжение в его плечах стало резко скручиваться вокруг него, подобно эластичному бинту. Мне хотелось выяснить причину этого, но я очень боялась услышать ответ.

Он включил акустическую систему, и звуки мелодии Лучо Далла²⁶ "Карузо" наполнили машину. Каковы были шансы?

— У тебя всё в порядке? — спросил Айден.

Должно быть, это было написано на моём лице.

— Да. Всё дело в песне. Мои родители любили эту композицию, — я почувствовала себя необыкновенно, словно они только что дали мне благословение.

— Я могу переключить, если это слишком для тебя, — он посмотрел меня так, будто я могу сломаться.

— Не надо, она мне нравится. Они, должно быть, там счастливы. Кроме того, я обожаю слова.

Он изучал меня в течение минуты, словно пытался разгадать некий шифр.

— Что ты в них любила?

Я пожала плечами.

— Полагаю то, как они отказывались прощаться друг с другом вплоть до самого конца.

— Было бы лучше сделать это в самом конце, — он кивнул, возвращая взгляд на дорогу.

Надвигающийся отъезд в Англию непредвиденно превратился в гарпию, уничтожая тепло, которое оставил его поцелуй.

— Итак, значит, вы были на моём выпускном? — спросила я, желая отвлечь себя от жжения в горле.

Он ухмыльнулся.

— Ну, похоже на то.

— Зачем?

Из него вырывался порывистый вздох.

— Я не хотел, чтобы ты была одна в один из наиболее грандиозных моментов твоей жизни, — он покачал головой, словно эта мысль сама по себе была заблуждением.

Это было одно из самых приятных высказываний, которые я от него слышала. Мои пальцы зудели от желания прикоснуться к его лицу, поэтому я сцепила их вместе, дабы они не стали действовать сами по себе.

— Спасибо. Это было очень чутко. И это объясняет, почему вы были так расстроены. Увы, не безумны, в конце концов.

Он тяжело задышал, словно если бы он на самом деле считал себя безумцем.

— Элиза, почему ты не пошла?

На этот момент ярость ушла. Оставив после себя нечто вроде беспокойства. Так ли это? Он беспокоится обо мне? Если следовать этой теории, то его поведение в течение этих последних нескольких дней приобретает совсем иной смысл.

Придя в замешательство, я стала пристально смотреть в окно, подавляя рыдание, готовое вырваться из меня из-за такого позднего обнаружения этого фактора во всей этой игре. Покончить с этим прямо сейчас или покончить с этим позже? Что из этого принесёт меньше боли? Болезненный спазм в моём животе дал понять, что любой из этих вариантов является ужасным. И если у меня осталось так мало времени, будет ли это таким уж преступлением постараться удержать его немного подольше? Может быть, лишь на сегодняшний день?