Тридцать ночей (ЛП)

— Элиза, — он кивнул, в его голосе послышалась насмешливая нотка.

— Здравствуйте, мистер Хейл.

Брр! Мои слова прозвучали, как сдавленный вздох, то ли от его взгляда, то ли от выпитых мной напитков, я не знала.

— Что ты делаешь в такую погоду на улице? — медленно проговорил он, словно обращался к умственно-отсталому.

— Формально, мы не на улице, — рассудила я и засмеялась. То последнее мохито вдруг показалось мне не такой уж хорошей идеей: — Ой! Простите, вы имели в виду не дома. Что ж, мы пришли сюда выпить. Получить нейромедиаторную подпитку, вызываемую этиловым спиртом.

— Ясно, — его голос стал монотонным, а его глаза рассматривали Реаган и Хавьера.

Вспышка ярости зажглась в их глубинах, будто он счёл их двоих ответственными за это глупое решение — или за ливень с ураганом. Немногие, всё ещё трезвые мои нейроны вспомнили о манерах за столом, и я представила ему своих друзей. Реаган удостоили формальным "было-приятно-познакомиться-с-вами", ну а Хавьер получил лишь резкий кивок.

— Как ты доберешься до дома? — спросил Хейл, холодно смотря на Хавьера.

— Я за рулем, — Реаган вскинула вверх руку. — Я выпила только одно мохито, и моя машина припаркована прямо снаружи здания.

Хейл выглядел так, если бы этот план ему совсем не нравился. Оглушительный раскат грома выбрал этот момент, чтобы пророкотать. Хейл стиснул челюсть, и его правая рука сжалась в плотный кулак.

— Сэр, прибыла группа из Токио, — тихо произнёс уже знакомый мне глубокий голос.

Только сейчас я заметила близнеца Шакила в нескольких футах справа от Хейла. Несмотря на его внушительный размер, у него были самые добрые карие глаза, какие я когда-либо встречала у незнакомцев.

— Они ожидают в вашем личном зале.

— Спасибо, Бенсон, — ответил Хейл, сосредоточив свой взгляд на мне. Его глаза, как обычно, засверкали, и его кулак расслабился: — У тебя всё в порядке? — спросил он охрипшим голосом, словно мы были наедине.

Возможно, дело было в его тоне, или в его испытывающем пылком взгляде, но вопрос прорвался через алкогольный дурман, и в этот миг мне захотелось, чтобы всё было в порядке. Я захотела быть обычной американской девушкой, у которой были родители, синий паспорт, которая озорно захихикала бы, и ответила на его вопрос настоящим "да".

— На этот вопрос есть семнадцать вариантов ответа в дихотомическом ключе, мистер Хейл, — ответила я, заставив себя улыбнуться.

Несколько секунд он удерживал мой взгляд, я смотрела на него в ответ. Куда могла полностью испариться моя эйфория? Неожиданно мне захотелось, чтобы он не видел эту мою сторону.

— Доброй ночи, мистер Хейл, — сказала я ему, мой тон прозвучал более резко, чем я рассчитывала.

Его челюсть дёрнулась один раз, и он перевёл свой снайперский взгляд на Хавьера с Реаган. Он свирепо посмотрел на них, и этот взгляд можно было описать только как гнев дракона.

— Хорошего всем вам вечера, — он формально кивнул и собрался уходить, но затем задержался. — Береги себя, — сказал он мне, смотря на меня всё тем же пылким взглядом.

Бенсон отступил в сторону за мгновение до того, как Хейл развернулся, словно уже предвидел это движение. Я уставилась на широкие плечи и узкие бедра Хейла, пока он поднимался по лестнице в частные обеденные залы ресторана. Затем залпом выпила мохито Хавьера и остатки "Сангрии" в бокале Реаган, и принялась жевать лёд.

Глава 12

Первое прощание

Проснувшись в воскресенье утром, я ощущала себя подобно Джонни Кэшу¹⁸, не имея возможности даже приподнять голову, чтобы она не болела. По словам Реаган и Джонни "пиво на завтрак помогает". Кто я такая, чтобы усомниться в их словах? Я дошла до холодильника и взяла одну из излюбленных "Корона" Реаган. Я сделала глоток прямо из бутылки, сев за наш кухонный стол, ужасаясь от мыслей о прошлой ночи. Кто же знал, что мистер Хейл теперь думает обо мне? У меня не было никаких сомнений, что я разочаровала его, несвязно говоря, едва стоя вертикально, да ещё и с более частными перепадами настроения, чем у Сибил¹⁹.

Но главный вопрос заключался в том, почему это так сильно заботит меня? У меня не было оснований так бурно реагировать на мужчину, которого я едва знала, в стране, где я едва существовала. Мне надо что-то с этим делать. Может быть, сломать себе бедро, чтобы процесс написания картины не осуществился. Наверняка, на заживление бедра потребуется дней тридцать.

Реаган вошла в кухню, на ней была одежда для тренировки — шорты "Юнион Джек", розовая футболка и кеды, которые она настоятельно требовала называть джамперами или кроссовками.

— Привет, пьяница. Как себя чувствуешь? — она рассмеялась. Звук её смеха заставил мою голову пульсировать.

— Очень плохо.

С озорным видом она села за стол напротив меня.

— Твой мобильник звонил четыре раза за ночь, поэтому я ответила на звонок, — произнесла она нараспев.

— О, Боже, это был Эрик?

Если он уничтожил ещё одну партию протеина, я его кастрирую.

— Неа, — она сделала глубокий вдох, дабы создать драматический эффект. — Айден Хейл.

Долгое молчание воцарилось в моей голове на это сообщение. Медленно, я собрала все свои силы, чтобы сформировать внятный ответ:

— Что?

Реаган вновь рассмеялась.

— Ага. Через пять минут после того, как ты отключилась. Он хотел убедиться, что мы благополучно добрались до дома. Он сказал, что номер твоего телефона и адрес были указаны в демонстрационных материалах.

Мой пульс запустил неровный ритм.

— Он что-нибудь ещё сказал?

— Нет. Лишь поблагодарил и повесил трубку.

Я не могла понять овладевшее мной разочарование. Что я ожидала услышать от него в разговоре с Реаган? Я совсем ненормальная.

— Иза, мне кажется, ты ему нравишься. Допускаю, что он странным образом это показывает, но иначе, почему его вообще это волнует? — произнесла с уверенностью Реаган.

Каждая страдающая от похмелья клеточка моего мозга хотела в это верить. Вот только если бы не одна очень маленькая проблема. Реальность. И у меня не было ни единого шанса вчера сообщить Реаган о моей новой работе моделью. Чем больше я ей рассказывала, тем сильнее её брови исчезали под её рыжими локонами.

— Ну, это объясняет, почему он звонил, желая убедиться, что ты благополучно, в целости и сохранности добралась до дома, но это не объясняет, почему он был так раздражен. Выглядело это немного несоизмеримо для того, чем бы это ни было.

— Я не знаю. Он довольно эксцентричный мужчина. Складывается впечатление, будто каждая реакция усиливается в его случае, но я понятия не имею, почему.

К примеру, когда он входит в помещение. Мы все осматриваемся, но он выказывает сверхбдительность. Личное пространство: нам всем оно требуется, но не с таким, как у него радиусом. Конфиденциальность: похоже, он поднял её до уровня изоляции.

— Интересно, проявляет ли он такое же ревностное отношение во всех интересных делах, — Реаган захихикала и ритмично подёргала бровями.

Я вспомнила теплоту его взгляда в "Парадоксе" и подавила дрожь. Я не готова была рассказать Реаган об этом. На самом деле, я не должна была даже и думать об этом.

— В любом случае, это не важно. Что я могу сделать за тридцать один день?

— Я могу предложить массу вещей, которыми можно заниматься с таким мужчиной, как Хейл, в течение тридцати одного дня, — Реаган снова захихикала.

Я приложила холодную бутылку "Короны" к щеке.

— Подумай также и о своей временной работе, — Реаган подмигнула. — Или ты можешь заняться подготовкой своей речи со мной.

— Моей речи? Какая речь?

Реаган раскрыла рот от удивления.

— Иза, когда ты последний раз проверяла свою почту?

— До экзамена по стереохимии. А что?