Играя свою собственную роль

Еще немного быстрее… Двадцать пять метров…

Я видела указатель на канатку; людей, крутившихся вокруг него; кого-то, сидящего на скамье…

Робин.

Она сидела на скамье и выглядела сошедшей с плаката для рекламы Nike, как будто и не пробежала только что пять с половиной километров вверх по холму.

"Твоюнах".

Резко остановившись, я жадно глотала воздух, оперевшись ладонями о колени и чувствуя легкое головокружение. Я закрыла глаза; колени слегка дрожали, воздуха не хватало.

Услышав приближающиеся шаги, я открыла глаза, все еще пытаясь отдышаться. В поле зрения появилась пара беговых кроссовок и, прилагающиеся к ним, обтянутые черными штанами, ноги.

Я закашлялась и медленно выпрямилась, все еще чувствуя головокружение.

– Не… кхе… говори это… кхе… Вард, – предупредила я, глядя на нее, и снова закашлялась.

Под моим взглядом дерзкая самоуверенная усмешка Робин сменилась явным беспокойством.

– Иисус, Кэйд, – она подошла ближе, положив руку мне на спину. – Ты в порядке?

Я только кивнула, закашлялась и снова наклонилась, пытаясь успокоить дыхание. Робин молчала, но не отходила от меня, успокаивающе поглаживая по спине.

Наконец, я выпрямилась и с трудом подавила разочарованный вздох, когда она убрала руку. Стянув бандану с головы, я провела рукой по влажным волосам.

Чудесно.

Робин молча подала мне бутылку воды, и я жадно присосалась к горлышку.

– Спасибо.

Вернув бутылку, я оттянула нижнюю часть толстовки, чтобы создать хоть какую-то вентиляцию. Я посмотрела на Робин, которая все еще взволнованно глядела на меня и, после секундного колебания, стянула толстовку через голову и вытерла ею лицо.

"Ух ты, я выгляжу действительно привлекательно сейчас", я с сожалением покачала головой.

– Как, черт возьми, ты добралась сюда так быстро? – Наконец, спросила я, когда достаточно отдышалась, чтобы говорить. – И как ты пробралась мимо меня?

– Я… хм… пошла другим путем, – уклончиво ответила Робин, в глазах которой светился смех.

Уперев руки в бока, я нахмурилась.

– Я не знала, что есть другой путь. Только дорожка обслуживания…

Она начала смеяться, медленно отодвигаясь от меня.

– …и по ней двигаются только машины обслуживания, – озадаченно продолжала я, прежде чем до меня дошло. – Ты ЕХАЛА?

Робин успокаивающе подняла ладони.

– Прости, Кэйд, я не знала, что ты попытаешься убить себя…

Я двинулась к ней и она попятилась еще быстрее, весело смеясь. Я погналась за ней, и Робин, взвизгнув, развернулась и побежала от меня, все еще хихикая через плечо.

Я преследовала ее, беспомощно смеясь. Это было так весело и странно – гоняться за Робин по автомобильной стоянке, как пара детей. И я даже не думала о том, что я буду делать, если на самом деле поймаю ее.

Пока не поймала ее.

Робин направлялась к своему зеленому Range Rover, она приостановилась, чтобы вытащить что-то – вероятно, ключи от машины – из кармана. Я поднажала, воспользовавшись преимуществом, и поймала ее, когда она добралась до автомобильной двери, крепко схватив за талию.

– Не так быстро, юная леди, – прорычала я ей в ухо, все еще смеясь и наслаждаясь ее смехом.

Пока не осознала аромат ее волос у моего лица и жар ее кожи в сантиметрах от моих губ.

И прикосновение моей груди к ее спине, и мои руки, лежащие на ее животе, и внезапную абсолютную неподвижность ее тела…

Ни одна из нас больше не смеялась.

– Кэйд… – Ее голос был тихим и немного дрожал.

Я непроизвольно сжала руки, затем расслабилась, отпустила ее и медленно отстранилась.

Робин плавно развернулась, и в тот момент – до того, как обычная маска упала на место – я знала. Я видела вспышку этого, чувствовала жар…

Робин хотела меня.

Я ловила на себе такой взгляд достаточно часто, чтобы узнать его.

Робин Вард хотела меня.

Затем маска упала на место, и мы просто смотрели друг на друга несколько долгих секунд. Я хотела прижать ее к дверце машины и целовать до потери чувств… Я хотела зарыться лицом в ее волосы, обнять ее и не отпускать…

Вместо этого я нервно улыбнулась и еще немного отодвинулась назад.

– Ты обманщица.

А ты – трусиха, Харрис.

Робин выглядела так, будто собирается шагнуть ко мне, но вместо этого она прислонилась к автомобилю и слегка улыбнулась.

– В таком случае, похоже, что я должна тебе кофе.

– Эй, леди! – Вопль за моей спиной заставил вздрогнуть нас обеих. Я обернулась и увидела мальчика лет одиннадцати, бегущего ко мне, держа комок серой ткани в одной руке и белой, поменьше размером, в другой. – Это ваши вещи? Мамочка сказала, что вы оставили это там.

Я подошла к нему, смущенно глядя на свою толстовку и бандану, и поблагодарила мальчика, получив в ответ неопределенное 'угу'. Он убежал обратно к своим родителям. Когда я обернулась, то обнаружила, что Робин сидит в своем автомобиле, напряженно глядя на рулевое колесо.

Я потопталась на месте.

– Пытаешься завести автомобиль силой мысли? Держу пари, ключ сработает лучше.

Она лишь слегка улыбнулась.

– Кэйд, прости, но, похоже, я вынуждена обмануть тебя с кофе, ладно? Я только что вспомнила об одном деле…

Я моргнула.

– Хм… Хорошо, конечно. – Я торопливо отстранилась, когда она завела мотор и включила передачу. – Робин?

Но она только коротко махнула мне рукой и уехала.

Я медленно вернулась к своему автомобилю, натягивая толстовку.

"Что, черт возьми, случилось?"

В пятницу утром Робин оставила сообщение, что вечерний обед отменяется, потому что ее не будет в городе.

В субботу утром ее фотография была в газете. На фото они с Джошем прошлым вечером выходили из 'The Mondrian' – популярного ночного клуба ЛА. Я долго смотрела на фотографию, удивленная интенсивностью чувства, что меня предали.

В воскресенье утром я поехала кататься на горном велосипеде, выбирая самые трудные и рискованные участки, пытаясь адреналином вытравить мысли о Робин из своей головы.

В воскресенье в полдень, после двухчасовой остановки в травматологии, я, хромая, возвращалась домой с распухшей челюстью, помятыми ребрами, парой мерзких царапин и байком, стоившим две тысячи долларов, который, похоже, восстановлению не подлежал.

И я все еще думала о Робин.

Телефон зазвонил, когда я загружала лед в блэндер для холодного компресса. Включив блэндер, я взяла трубку.

Это была Лиз.

– Кэйд, ты где?? Мы ждали тебя еще несколько часов назад.

Я слышала голоса на заднем плане. Судя по всему, что она уже выпила стаканчик и не собиралась останавливаться на достигнутом. Чей-то голос – похоже, Денни – очень громко спрашивал, где я, черт побери, шляюсь.

Черт. Совсем забыла. Новоселье у Денни в западном Голливуде.

– Ах, черт, Лиз, я забыла об этом. Я поехала кататься на байке утром…

– Ты забыла?! – Я вздрогнула и немного отодвинула телефон от уха. У меня гудела голова, болела челюсть, ребра… ребра, казалось, неоднократно встретились с бейсбольной битой.

– Да, прости… Слушай, передай Денни…

– Теперь, когда тебе напомнили, тащи сюда свою задницу! – Она громко хихикнула.

А может, два или три стаканчика.

– Я не могу, Лиз, – я вернулась на кухню и выключила блендер. Прижав трубку к уху плечом, я пересыпала накрошенный лед в большой закрывающийся пакет, снова наполнила блендер и запустила его.

– Конечно, можешь. Просто залезай в свой маленький блестящий автомобильчик и заводи мотор. Дорога займет максимум полчаса. – Она ненадолго замолчала. – Что это за странные звуки? Ты где?

– Я дома – ты же звонишь мне на домашний, помнишь?

– Никто не любит умников, Кэйд. – Я не ответила, подавив стон, когда приподняла футболку и приложила лед к разбитым ребрам. Я прикрепила мешок со льдом к коже эластичным бинтом, выключила блендер и наполнила льдом другой мешок, поменьше размером. – Кэйд, чем ты там занимаешься? Почему не можешь приехать?