Пятьдесят оттенков хаки (СИ)

– Потише ты, дурочка! С чего это ты его вспомнила?

Нина уловила запах спиртного и брезгливо отвернулась.

– Ну, ты чего? – притянула ее к себе мать.

– Ты опять водку пила!

– Одну рюмочку, малюсенькую.

– Мама, скажи честно, когда мы заберем Антона?

– Не время еще! Но я об этом думаю…

В замке повернулся ключ. Нина укрылась в своей комнате.

– Аннушка, ты готова? – уточнил из коридора Серебров.

Жена придирчиво осмотрела его китель:

– Пора бы тебе сменить погоны, – она игриво провела пальцем по его звездам. – Хочу одну большую. Когда?

– Всему свое время, – недовольно нахмурился Вячеслав.

За окном раздался сигнал автомобиля.

– За нами, – Анна поправила прическу. – Как я выгляжу?

– Ты моя королева! – муж протянул ей меховое манто и обнял.

Когда входная дверь захлопнулась, Нина достала драгоценные фотографии и с нежностью поцеловала милые ее сердцу лица. Взяв лист бумаги, она аккуратно вывела: «Здравствуйте, дорогие папа и Тоша! Почему вы не отвечаете? Я очень вас люблю…» Девочка уткнулась лицом в стол и громко заплакала.

Придержав тягучую дверь, Маша спешно вошла в подъезд и столкнулась с почтальоном. Женщины поздоровались, пытаясь разминуться. Почтовая служащая вдруг обернулась и протянула журналистке конверт, подписанный аккуратным детским почерком.

– Это мне? – удивилась та.

– Нет, снова Матвееву, но ведь он уехал.

– Я же говорила, что не знаю его адреса. Отправляйте назад.

– Так ведь оно опять без адреса, – показала конверт работница. – Там стоит только имя: Нина.

Маша взяла письмо. В ее глазах зажегся огонек надежды:

– Знаете, я могу передать это письмо бывшему начальнику Виктора. Думаю, Андрей Васильевич знает новый адрес Матвеевых…

Глава тридцать вторая

Закончив описание Серебровской истории, Маша в задумчивости подошла к окну. У входа в гостиницу курил Локтев. «Так и не уехал», – удивилась она, задвигая шторы.

…Локтев быстро обжился в кабинете Митрофанова и трепетно ждал известий о своем назначении начальником космодрома. Телефонный звонок застал его врасплох.

– Это Митрофанова, – сухо представилась Ада.

Лицо Ярослава перекосила брезгливая гримаса.

– Никак не могу дозвониться до Головина, хотя он обещал решить вопрос о выделении нам с дочерью квартиры в Москве.

– Впервые слышу, – слукавил Локтев.

– И о сейфе тоже впервые? – саркастически уточнила вдова.

– О каком сейфе?

– О служебном сейфе покойного Ильи Федоровича, который вы вскрыли после его кончины и, якобы, ничего там не нашли!

– Почему ничего? Там хранились грифованные документы!

– А деньги? Где деньги, которые мой муж хранил в сейфе?

– В служебном сейфе их не было, можете ознакомиться с актом комиссии. Ищите дома!

– Искала – нет! Ну, об этом после. Вернемся к квартире…

– Которую вы уже имеете в Питере? – сорвался на крик Локтев.

– Жилищные условия моей старшей дочери вас волновать не должны! – оборвала его Ада. – Забудьте о той квартире. Ее нет! И будьте любезны, напомните Головину о его обещании.

Полковник нарисовал на листке безобразную физиономию бабы Яги, в которой ясно угадывались черты вдовы.

– Ярослав Владимирович, вам все ясно?

– Ясно, – Ярослав пририсовал рядом с ее носом огромный кукиш.

Бросив трубку, он нервно закурил и стал метаться по кабинету. Не прошло и пяти минут, как на пороге появился Головин.

– Привет, Федор, – они поздоровались за руку, – тобой только что Митрофанова интересовалась. Просила перезвонить.

– Свят, свят! – в ужасе перекрестился толстяк.

– И тебя достала? – Локтев ослабил ворот рубашки. – Чертова баба! И как только командир с ней жил? Не приведи господи!

– Дай ей волю, она и нас в могилу сведет, – признался Федор. – Стерва, каких свет не видывал: выгоду чует за версту. Через год о ней никто и не вспомнит, вот тетка и кует железо, пока горячо.

– И ты взялся ей помогать?!

– Не ей – командиру, еще при жизни. Светлая ему память.

– Ему уже ничем не поможешь, – вздохнул Ярослав. – Кстати, эта тварь намекала, что мы умыкнули деньги из сейфа Ильи.

– Вот дура! Ты же видел, там были документы да начатая бутылка коньяка. Давай, кстати, помянем командира, – оживился он.

– Коньяк я вылил, – признался Локтев. – Тополевский, между прочим, на полном серьезе предлагал сдать его на экспертизу.

– И чего вам всем заговоры мерещатся? – возмутился Федор. – Ну, умер мужик от такой жен… – он сплюнул, – … жизни. Тут у кого угодно сердце не выдержит. Давай все же выпьем, – напомнил он.

– Приноси, тогда налью. Веришь, в холодильнике – шаром покати! – нахмурился Локтев, усаживаясь в командирское кресло.

– Совсем плохо ты, брат, живешь, – усмехнулся Головин и протянул ему папку. – Тогда подпиши документы.

После ухода Головина Ярослав поднял телефонную трубку и приказал вызвать к нему Телегина.

Игорь появился спустя полчаса. Зашел в кабинет и молча сел напротив. Локтев побагровел:

– Ты что себе позволяешь? Почему я должен ждать битый час?

– Дела, – с усмешкой ответил тыловик.

– Попробовал бы ты так ответить командиру! К нему, как я помню, летел быстрее пули!

– Ты тоже, – откинулся на спинку стула коллега. – Зачем звал?

– Там, – Локтев ткнул в холодильник, – ничего нет. Пусто!

– И? – сделал вид, что не понимает сути вопроса, Телегин. – В чем дело? Ты не знаешь, где магазин? Могу подсказать.

– Нет, все должно быть, как раньше! Полным-полно!

– Полным-полно должно быть здесь, – Игорь с вызовом постучал по голове. – Но в этом вопросе я помочь бессилен, – он направился к выходу, но обернулся. – Как раньше уже никогда не будет!

– Вернись! – потребовал Локтев. – Я тебя не отпускал!

Телегин вполоборота посмотрел на него с вызовом.

– Я требую наполнить холодильник!

– Раз ты так занят, давай деньги, сгоняю.

Локтев от неожиданности начал ловить ртом воздух.

– Но… Да ты… Да я…

– Надумаешь, зови, – усмехнулся Игорь и вышел.

В дверях он столкнулся с Тополевским.

– Что за шум, а драки нет? – пошутил тот.

– Никакой субординации! – крикнул Локтев. – Раньше находил возможность заполнять закрома командира, а сейчас деньги требует!

– Игорь прав, – взял сторону товарища Андрей. – Ни одним документом такие расходы не предусмотрены. Ты же был командиром части, сам это прекрасно знаешь.

– Но для Митрофанова он все решал!

– Сугубо по личной инициативе.

– Но не за счет же командирского кармана!

– Вот этого я не знаю.

– Да все ты прекрасно знаешь! Зажрались вы все тут.

– Я не намерен разговаривать в подобном тоне, – Андрей встал, собираясь покинуть кабинет.

– Сядь! – потребовал Ярослав. – Я приказываю!

Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу. Тополевский снисходительно, Локтев нервно. Ярослав покраснел, не выдержав напора, опустил ресницы и сел. Андрей остался стоять.

– Я требую выделять мне средства на представительские расходы! Слышишь? Требую!

– Вызвать начфина? Но и он, думаю, откажет – нет такой статьи.

– Не валяй дурака! Твоя фирма пусть выделит!

– О, – Андрей развернулся. – Тебя понесло.

– Может, у тебя и фирмы нет?

– Нет. Ты прекрасно знаешь, кто там руководит.

– Да знаю я все эти ваши сказки!

– Тогда спокойной ночи! – Андрей оставил документы и вышел.

В приемной прапорщик встал, провожая его взглядом.

В холле Тополевский услыхал какие-то голоса и прислушался. Дверь музея распахнулась – Маша, прощаясь с экскурсантами, кивком головы поприветствовала Андрея и проводила гостей до лифта. Когда группа спустилась вниз, она негромко повторила: «Здравствуйте». Андрей ответил. Оба были в растерянности. Журналистка смущенно улыбнулась и вошла в музей. Закрывать дверь фактически перед носом Тополевского было неловко, и она поспешила в один из залов.