Считай звёзды (СИ)

Придурок.

========== Глава 22 ==========

Одно из самых неприятных совпадений заключается в погоде, отвечающей на твое эмоциональное состояние. Если бы утро встретило меня лучами солнца, то наверняка мое настроение улучшилось бы за счет ярких зайчиков, скачущих по стенам комнаты. Как назло за окном темно-серое небо, сгущающиеся тучи, чернотой отдающие на горизонте леса. Льет сильный дождь. Будто сейчас середина лета, но очень холодного. Я нарочно не закрывала форточку на ночь, да и шторы не задвинула, надеясь быть пробужденной чем-то теплым, а получаю совершенно обратное. И не удивительно, что данный факт не слишком огорчает, ибо звук дождя успокаивает. Да, мое настроение не повышается, а о гиперактивности приходится забыть, но чувство успокоения довольно приятно греет между ребрами.

Сижу на кровати, согнув ноги, пальцами дергаю ткань одеяла на уровне колен. Смотрю в окно, следя за крупными каплями, за рвущим листья с деревьев ветром, что так же грубо раскачивает их в стороны. Ткань плотных штор скользит по паркету, их толкает проникающий в комнату воздух. Ровно дышу, радуясь своей внутренней стабильности: никаких бешенных скачков сердца, ни сбитого дыхания. Тело не трясет от недавнего срыва. Я будто опустошена, но эта пустота — лучшее, что могло со мной произойти.

Наклоняюсь вперед, обнимая колени руками, голову укладываю на них, повернув на бок. Наблюдаю за каплями, рисующими водные линии на стекле. Так хорошо, хоть и неправильно безразлична. Витамины бы тут же подняли мой настрой, подарив кучу сил. Но порой мне кажется, что лучшее состояние для меня — вот оно. Когда на всё… Плевать. Именно так. Но не в негативном смысле, а в самом, что ни есть, равнодушном. «Всё-рав-но-пле-вать». Здорово. Сколько проходит времени с моего пробуждения? Не знаю. Не брала в руки телефон. Я его вовсе отключу. Знаете, иногда социальные сети сравниваются у меня с цепями. Все тебя видят, все могут изучить профиль, все могут написать, позвонить. Ты не способна изолироваться. Жизнь на показ другим.

Очень часто возникает желание сбежать от всего этого. Сделать так, чтобы никто не мог тебя отыскать.

Хмурюсь, вновь возвращаясь к желанию уехать в домик у озера.

Вибрация. Телефон лежит на тумбочке, но мне лень просто взглянуть в его сторону. Кто это может быть? Агнесс? Я ответила ей вчера на сообщение. Остин? Не хочу пока говорить. Отец?.. Может, сообщит, где пропадает с Лиллиан? Жаль, что в данный момент мне всё равно. Так что прикрываю веки, продолжив наслаждаться музыкой дождливого утра. Вибрация долгая, будто кто-то больно жаждет услышать мой голос. Не реагирую. Вызов прекращается. Расслабленно дышу.

Такое умиротворение.

И тишина, приносящая наслаждение.

Стук в дверь. Приоткрываю веки, не даю ответа, рассчитывая, что человек по ту сторону поймет, что не стоит беспокоить меня, но речь-то идет о Дилане. Он мало разборчив в молчаливых знаках.

Лениво отрываю голову от рук, повернув ее в сторону двери, которая бесцеремонно открывается. Пересекаюсь взглядом с парнем, который сонно смотрит на меня, лбом упираясь в дверной косяк:

— Твой отец звонил, — хрипит, ладонью потирая сжатые веки. Видимо, его вырвали из сна. Не даю ответ, просто кивнув головой, и перевожу всё внимание на чернеющее небо за окном. Где-то там гремит. Да, стихия сегодня бушует.

— Сказал, они приедут сегодня вечером, — Дилан передает информацию, а мне всё равно. Киваю головой, не считая необходимым одаривать парня своим вниманием. Я даже не игнорирую. Меня попросту не интересует его присутствие. Слышу шарканье ног, не поворачиваюсь. О’Брайен сначала молча встает сбоку. Какое-то время, думаю, размышляет о чем-то, после чего сует ладони в карманы кофты. Не удивлюсь, если его постоянное скрытие рук — признак неуверенности. Он довольно часто прячет ладони, когда мы разговариваем. Парень присаживается на край моей кровати, продолжая поддерживать тишину. Подпираю щеку ладонью, томно вздыхая. Взрослые вернутся — и мне снова придется заниматься готовкой, уборкой. Домашние обязанности.

— Если что-то нужно купить для дома, я могу заплатить, — Дилан еле поворачивает голову, чтобы хоть немного видеть меня, но не отвечаю на попытку установления зрительного контакта, продолжив смотреть в окно:

— Мне не нужны твои деньги, — нет, я не грублю, а просто признаюсь в своем безразличии по отношению к состоянию дома. — Если честно, мне всё равно.

— Ясно, — парень стучит пальцами внутри карманов, а я своими дергаю кулон-звезду. — Голос у твоего отца был раздраженный.

— М-м, — короткое мычание с моей стороны.

— Почему ты не брала трубку?

Громко вздыхаю, потирая затылок, чем путаю волосы, и всё же перевожу свое внимание на О’Брайена, который не подает виду, хотя явно добивался моего ответа, оттого не закрывал рот. Какое-то время молча смотрим друг на друга, после отвлекает вспышка. За окном усиливается дождь. Ветер воем врывается в комнату, трепля ткань штор. Всё вокруг погружается в сильнейшую темноту, мрак в помещении овладевает каждым углом. Моргаю, когда вспышки молний становятся ярче и чаще. Обнимаю колени, начав нервно дергать ткань одеяла. Я люблю такую погоду, но она почему-то вызывает легкий дискомфорт в виде щекотки в животе.

О’Брайен встает, устало выдавив тихий вздох. Не шевелюсь до тех пор, пока не убеждаюсь, что парень не может меня видеть. Краем глаз смотрю ему в спину, сжимая пальцами ткань пододеяльника и сделав короткий вдох.

Он закрывает дверь, оставляя меня в темной комнате. Скованно глотаю кислород. От постоянного далекого грохота в небе начинает немного трясти. Слежу за дыханием, вслушиваясь в шум дождя. Тяну руку к телефону с мигающим экраном и подношу его к лицу. Всего восемь утра, а мрак, как глубокой ночью. Опускаю голову, виском прижавшись к коленке, пальцами вожу по волосам, накручивая пряди. Взгляд скользит к пианино, на крышке которого покоится черная толстая тетрадь, и приподнимаю лицо, поняв, что нахожу единственную вещь, способную подарить мне положительные эмоции. Свет экрана телефона ослепляет, пока листаю номера. Останавливаюсь, находя нужный, и открываю сообщение, набирая:

«Сыграй мне». Секундное раздумье — отправляю. У меня есть основания вести себя так с ним. У него нет права отказать, ведь этот тип всё ещё виноват. И только мне решать, когда он будет прощен. Опускаю руки, ладони грея между бедер, пока на улице творится настоящий природный хаос. Шаги. Без эмоций стреляю взглядом в парня, который открывает дверь, переступая порог, при этом зевая, так как еще довольно сонный. В одной руке держит гитару, ладонь другой сжимает в кулак, прижав к губам, чтобы сдержать повторную зевоту. Остаюсь неподвижной, наблюдая за Диланом, а тот возвращается к моей кровати, сев на край, и берет правильно струнный инструмент, сильно сжав и разжав веки. Тетрадь мамы не берет. Будет играть что-то другое? В любом случае, опять укладываю голову, подбородком опираясь на руки, сложенные на коленях, и внимательно смотрю на парня, который в подобные моменты выглядит серьезно. Настраивает гитару, проверяя ее звучание, параллельно он, наверное, готовит себя к тому, что придется играть при ком-то. Мне было бы тяжело сосредоточиться.

Дилан тяжко вздыхает через нос, дергает головой, отгоняя остатки сна, и разминает пальцы, прежде чем приступить к игре. Начинает наигрывать. Медленно, первое время довольно тихо, поэтому мне приходится податься вперед, чтобы улавливать ноты. Мелодия приятная, слегка убаюкивающая. Не просто так ее выбрал, небось, хочет скорее «усыпить» меня и заняться своими делами.

А я правда начинаю медленнее моргать. Нападает такое бессилие. Приятное ощущение вялости в теле. Смотрю на руки Дилана. Пальцы так мастерски справляются с задачей, мне даже стыдно за ту зависть, которую испытываю к его расположенности к музыке. Наблюдать за процессом неописуемое удовольствие. Гитара под звуки грозы.

Дилан поворачивает голову. Не могу прочитать выражение его лица, непривычно видеть его таким расслабленным, может, всё дело в том, что он еще не проснулся окончательно?