Цена доверия (СИ)

— Держи ее. Держи, — Энжи от восторга даже хлопнула в ладоши. — Грэм, держи ее.

Он с удивлением изогнул бровь, наконец выбросив рыбу на берег.

— Что? Для меня это впервые. Ловить рыбу.

— И обращаться ко мне на «ты», — улыбнулся он.

— О! Простите. Это я на эмоциях, — Энжи покраснела.

— Пускай. Мне даже нравится, — Грэм улыбнулся и снял рыбу с крючка. — Думаю, больше рыбы нам не нужно.

— Думаю, да, — Энжи вернулась к костру, пытаясь все же его разжечь.

Потрясающий аромат жаренной на костре рыбы распространился по округе и Энжи почувствовала, что проголодалась. Расстелив пледы на земле, она достала из холодильника сэндвичи и контейнеры с овощами и фруктами. Грэм возился с рыбой, увлеченно наблюдая за своим уловом, из-за чего выглядел довольно забавно. Полностью расслабленный и спокойный, он казался моложе своих лет. Морщинки на лбу и в уголках глаз разгладились, улыбка придавала лицу свежесть, а глаза задорно блестели.

Энжи непроизвольно улыбнулась, глядя на него, и сладко вздохнула.

— Думаю, готово. Неси тарелку, — скомандовал он.

— Есть, сэр, — Энжи шутливо козырнула ему, как это делают солдаты, и подала металлическую тарелку.

Когда солнце стало клонится к закату, Энжи жевала свой кусок рыбы, сидя на мягком пледе, костер грел ее ноги, рядом мирно шумела река, а напротив возвышались красивейшие скалы Норд-Литтл-Рок.

— За вот такие чудесные дни, можно простить те, которые были не очень, — проговорила она, не отрывая завороженного взгляда от скал.

— Думаешь? — Грэм улыбнулся, глядя на нее.

— Да. Теперь даже точно знаю. Ведь смотрите… смотри, ничего особенного не произошло. Мы просто выбрались из душившего нас города, полюбовались природой, приехали к реке, побродили по лесу, съели собственноручно пойманную рыбу и все. А на душе так легко и хорошо, — Энжи перевела умиротворенный взгляд на него. — И больше ничего.

— Как мало на самом деле человеку нужно, чтобы почувствовать себя счастливым, да? — Грэм подбросил еще несколько веток в костер и взял ее тарелку.

— Я помою. Ты же рыбу поймал, тебе теперь положено только сидеть и созерцать закат, — хохотнула Энжи.

— Ну раз так, — Грэм уселся на свой плед, положив локти на согнутые колени, и уставился на закатное солнце.

Энжи сложила чистую посуду в корзину для пикника и, подняв несколько гладких камешков, стала ритмично бросать их в реку:

— Так бы и осталась здесь навсегда.

— Рано или поздно рыба бы тебе надоела, захотелось бы чего-то другого, — ответил он.

Энжи уловила в этих словах скрытый подтекст.

— Я так не думаю, — уверенно ответила она.

Грэм подошел ближе и взяв пару камешков тоже бросил их в воду:

— Вкусы меняются. То, что ты обожаешь сейчас, лет через пять покажется тебе сущим пустяком, не стоящим внимания.

— По себе судишь? — Энжи внимательно посмотрела на него.

— Отчасти, — очередной камень плюхнулся в реку, создавая круги на водной глади, и Грэм потянулся к следующему.

— Тогда ответь вот что, — Энжи тоже зачерпнула полную ладонь камешков. — Разве те вещи, которые были дороги тебе, по-настоящему дороги двадцать лет назад, теперь стали пустяками?

Грэм молча смотрел на свою ладонь, полную гладкой гальки.

— А то, что стало дорогим сейчас, по истечении еще двадцати лет может стать пустяком? — продолжила она.

— Нет, — после паузы совсем тихо ответил он.

— Вот видишь, — Энжи с мягким укором взглянула на него. — А еще меня жизни учишь.

— В чем-то ты умнее меня в разы, — признал Грэм. — Но до моей рыбы тебе еще очень далеко.

Энжи взорвалась смехом:

— Тут даже тягаться с тобой не стану.

Ее чистый смех музыкой отражался в его сердце и Грэм ощутил то томительно-сладкое чувство, которое заполняло его двадцать лет назад. Чувство ликования, восторга, переполненных кислородом легких и бешеного сердцебиения в груди.

Энжи наклонилась совсем рядом и, подняв несколько камешков, встала почти вплотную. Легкий ветерок трепал ее волосы, донося их цветочный аромат, смешанный с ароматом дыма и хвои. Ее профиль был совсем близко: на переносице виднелась россыпь мелких веснушек, которые Грэм раньше не замечал, губы раскрылись, словно она собиралась что-то сказать, а темные радужки глаз подсвечивались изнутри в последних лучах уходящего солнца.

Вдруг она повернулась и неосознанно потянулась к нему.

Смутившийся и растерянный, словно мальчишка, Грэм отступил на шаг.

Широко распахнутыми глазами она смотрела на него, будучи не в состоянии даже пошевелиться:

— Я… Все ведь в порядке? Грэм, все в порядке, — быстро заговорила она, приклеив на лицо обычную свою улыбку. — Ничего не случилось. Мы просто разговаривали, верно?

— Да. Ничего не случилось и не случится, — Грэм сумел ответить на ее улыбку, а затем повернулся и побрел к машине.

Энжи смотрела на реку, пытаясь запомнить каждую секунду того момента, когда он был так близко от нее. Неужели мать была права и она действительно влюбилась в мужчину на двадцать лет старше.

Но боялась Энжи даже не этого. Страшило, что после этого она утратит его доброе отношение к себе и он станет ее презирать.

Грэм сложил вещи в багажник и повернулся к реке, где все еще стояла Энжи. Ее печальный взгляд, устремленный в сторону гор, взволновал и его. Грэм не мог понять, что между ними произошло несколько минут назад. Они говорили о разном, делились мыслями, а потом она… Неужели Энжи хотела его поцеловать? А может просто нуждалась в дружеских объятиях и поддержке взрослого человека? Сама она ведь была еще ребенком.

Решив, что делать вид, словно ничего и не случилось, будет самым правильным, он позвал ее и Энжи неуверенно подошла к машине.

— Думаю, нам стоит возвращаться. Спать на земле не лучший вариант. Еще достаточно холодно, — самым обычным тоном произнес он.

— Это из-за того, что я полезла к тебе с поцелуем? — напрямую спросила она, путая все его карты.

— А ты пыталась меня поцеловать? — Грэм осознавал, что ступает на опасную дорожку, но был уверен, что все держит под контролем.

— Ты не заметил? — Энжи понимала его позицию, но не любила незаконченные дела и оборванные разговоры. — Я думала, что все к этому и шло.

— С чего бы? — спросил он, пряча руки в карманы джинсов.

— На заправочной станции, вместе с батончиками ты покупал и презервативы, — невозмутимо ответила она. — Которые незаметно спрятал в карман, угощая меня шоколадом.

От удивления брови Грэма поползли вверх и он молча достал из карманов штанов газовую зажигалку, сигареты и квадратную коробочку мятных леденцов.

Энжи почувствовала себя полной дурой, а краска стыда залила ее лицо.

— Неужели я настолько плох, что решил отвезти молоденькую девчонку за сотню миль от дома, чтобы забить голову романтикой, а потом трахнуть? — серьезно спросил он.

— Вообще-то, так делают некоторые парни, когда влюблены. Но… — Энжи попыталась улыбнуться. — Это была шутка. Крайне неудачная.

— Да, крайне неудачная и глупая. Твоя мать пригрозила, что посадит меня, если я к тебе полезу. Может быть, это часть ее плана? Может быть, ты воплощаешь ее план в жизнь? — голос Грэма задрожал от едва скрываемого гнева. — Какой же я дурак!

Энжи почувствовала, как внутри все обрывается:

— Нет! Нет, Грэм!

— Садись в машину. Я отвезу тебя в Сильвер-Солт и мы сделаем вид, что ничего этого никогда не было.

— Нет. Я…

— Садись в машину! — закричал он.

— Прошу тебя, выслушай, — Энжи ухватила его за руки, чуть выше локтей. — Выслушай!

— Больше я на это не куплюсь, — он мягко освободился от ее рук. — Ни за что!

— Я придумала эту чушь с презервативами. Я просто… Я хотела увидеть твою реакцию. Я…

— Зачем? — Грэм прижался спиной к дверце машины и сложил руки на груди, подсознательно закрываясь от нее.

— Чтобы понять, есть ли у меня шанс. Могу ли я хотя бы мечтать… Грэм, ты знаешь, что я не хочу, чтобы ты был моим отцом, но ты не знаешь почему. Я скажу. Не потому, что ты мне не нравишься. Ты нравишься и намного сильнее, чем я бы того хотела, и вовсе не как потенциальный отец. Понимаешь? — Энжи совершенно не верила в то, что вслух говорила ему эти слова. Признавалась в симпатии, о которой еще утром имела лишь отдаленное смутное представление. Но внутри что-то пробило защитную стену и теперь признания лились, словно массивный водный поток.