Услышать тебя...

Жуткое это было мгновение, когда он прикоснулся к совсем другому миру, в котором нет неба, солнца — нет ничего. Одна бесконечность и тьма. Большая скука, как он прочитал в одной книжке.

Усевшись под сосной прямо на землю, прислонился го­ловой к толстому с растрескавшейся корой стволу и за­думался. Задумался впервые с тех пор, как расстался с Леной. Все это налетело на него, как свирепый шквал, подхватило, закружило и куда-то понесло... Несколько дней он пьянствовал в городе с разными людьми, знако­мыми и незнакомыми. Потом с какой-то развеселой ком­панией на машине вернулся на озеро. Смутной вереницей проходили мимо кривляющиеся лица каких-то женщин и мужчин... Сколько времени все это продолжалось, он не знал. Никогда раньше Сергей так не пил, и никогда еще так плохо ему не было. Эта жажда, которую он по­чувствовал в тот вечер, когда увидел в комнате Лены Владислава, не покидала его до сегодняшнего дня. Она иссушила его изнутри и вывернула всего наизнанку. Она и сейчас подсказывала, что нужно встать и поискать в доме спиртное. Не может быть, чтобы из двух ящиков водки и пива, захваченных сюда из города, не осталось ни одной бутылки...

Он встал и пошел в дом, но, переступив порог, смор­щился: пахло табаком, пролитым вином и какой-то кис­лятиной. На полу валялись бутылки, пустые консервные банки, окурки, пепел, остатки засохшей еды. На подо­коннике капроновый чулок и забытая помада. Сергей раскрыл окна, смахнул окурки с подоконников. В од­ном из ящиков в углу ядовито зеленела нераспечатанная бутылка водки. Сергей взял ее, оглянулся, ища стакан и какую-нибудь закуску, но, увидев в тарелке с квашеной капустой блестящие пробки от пивных бутылок и раскис­шие окурки, с трудом подавил тошноту, вышел из ком­наты и побежал к озеру. Зайдя в воду по колено, размах­нулся и далеко забросил поллитровку. Она радужно сверкнула на солнце и с негромким бульканьем исчезла в озере. Мелькнуло в голове, что при случае можно поны­рять и найти бутылку, но Сергей отогнал эту мысль и по­скорее отвернулся, чтобы не запомнить место, куда булькнула бутылка.

Дружок сделал было движение броситься в озеро, но, едва замочив лапы, остановился и деловито стал лакать воду.

Окунувшись еще несколько раз, Сергей вернулся в дом и стал выгребать оттуда многодневный мусор. Бутылки и банки он свалил в яму и закопал, остатки еды собрал в алюминиевую тарелку и поставил перед Друж­ком, но пес, понюхав, отвернулся. Запах водки, пива и табака отбил у него охоту к еде. Однако здесь, на озере, ничего из съестного не пропадало: скоро появились си­ницы и воробьи и дробно застучали маленькими клюва­ми по чашке. Прилетел за своим куском и гордый дятел. А последней появилась сорока и выдолбила миску до дна. Согрев на плите ведро воды, Сергей вымыл запле­ванный пол, подоконники. Вытащил наружу постельное белье, одеяло, плед и все развесил на веревке, натяну­той между соснами. Иногда он останавливался и при­жимал руку к сердцу: оно грохотало в груди и покалы­вало, на лбу выступала испарина. Все время хотелось пить. Чтобы больше не бегать к озеру, Сергей принес целое ведро и поставил в тень.

Проходя мимо машины, обратил внимание, что пе­редний бампер сильно прогнулся. На сосне обнаружил содранную кору. Видно, когда ставил машину на место, ударился о ствол. Из города машину вел не он. В ком­пании оказался один трезвый водитель, который и при­вез их из ресторана сюда. А поставить машину на место почему-то понадобилось Сергею. Вот и поставил...

Кто же здесь был с ним? Из редакции Всеволод Блохин. Сергей еще боролся с ним на берегу. До сих пор ноют мышцы, и рука выше локтя оцарапана. Была Валя Молчанова с каким-то военным. Да, это ведь ее муж... Он тоже поддавал дай бог! Был Дима Луконин с двумя симпатичными девицами. Он приезжал на мотоцикле с коляской. Как же звали эту блондинку с голубыми гла­зами? Люся или Галя?.. Кажется, Вера... Черт побери, встретится Сергей с ней на улице и не узнает, а ведь, помнится, пьяный клялся в любви и катал на лодке по озеру. Запомнился разворошенный душистый стог, рас­сыпавшиеся по обнаженным плечам девушки светлые волосы, яркие губы и полузакрытые глаза... Как же все-таки ее звать? Галя или Вера?

Когда все было вымыто и вычищено, Сергей продол­жал упорно слоняться по дому, выискивая себе еще какую-нибудь работу. Стоило оказаться без дела, как сно­ва одолевали тяжкие мысли и хотелось завыть волком. Дружок, чувствуя настроение хозяина, держался на рас­стоянии.

Есть не хотелось. Жажда тоже притаилась где-то внутри. После того как Сергей зашвырнул в озеро чу­дом сохранившуюся бутылку, жажда перестала дони­мать. Зароки давать он не любил, но и так знал, что-те­перь долго не притронется к спиртному.

Вымыл и протер лодку, поставил мотор и выехал на озеро. Быстрая езда немного развеяла мрачные мысли. На этот раз он забрался далеко, километров за шесть, и наткнулся на двух браконьеров, проверяющих за даль­ним островом сеть. Когда они увидели его, то бросили сеть и преспокойно закинули удочки. Сергей поинтересо­вался, почему они ловят сетью.

— Какая сеть? — улыбнулся один из них. — У нас удочки.

Сергей якорем зацепил сеть и стал выбирать ее в лодку. Браконьеры без всякой тревоги, с интересом на­блюдали за ним. Рыбы в сетях было мало. Наверное, успели снять. Сеть была старая, с дырами. Подъехав к ним, Сергей предъявил удостоверение и осмотрел лод­ку: рыбы и там не было. Они, конечно, могли выбросить мешок с рыбой за борт.

Рыбаки сказали, что крючком зацепили чью-то сетку и, естественно, полюбопытствовали, что в ней, и тут то­варищ инспектор появился...

Делать было нечего, и Сергей отчалил от них. Он-то ожидал, что браконьеры будут убегать от него, а он — преследовать, поднимется ружейная пальба, а все ока­залось очень просто. И потом, попробуй докажи, что они браконьеры. Сколько раз, бывало, на рыбалке сам он зацеплял крючком чужую сетку? ..

Вечером того же дня приехал на газике Вологжанин. Обошел весь дом, задворки, даже не поленился взгля­нуть на «Казанку».

— У тебя тут порядок, — заметил он.

Сергей понял, что Вологжанин ничего не знает. Вот оно, первое преимущество удаленной от города жизни! Однако Сергей несколько раз ловил на себе его внима­тельный изучающий взгляд. А когда уселись на скамью под четырьмя соснами, Вологжанин спросил:

— Как работа? Нравится?

— Привыкаю понемногу.

— Уходить не собираешься?

«Наверное, знает... — подумал Сергей. — Неужели уволит?»

И напрямик спросил: — Не подхожу, что ли?

— Пока жалоб на твою работу не было,— сказал Иван Ильич и снова как-то странно посмотрел на Сер­гея. — Что же не похвастаешься?

«И про это уже знает», — подивился Сергей и сказал:

 — Если бы я их с поличным поймал... Говорят, не их сеть.

 — Поздравляю с первым боевым крещением! — улыбнулся Иван Ильич. Взглянул на сеть и сказал шо­феру, чтобы бросил ее в багажник.

 — Тут уж ничего не поделаешь, — сказал он, — если отказываются от сетки и доказать невозможно, что это их орудие лова, приходится довольствоваться тем, что сеть конфискуем... Только не рассчитывай, что все бра­коньеры так легко расстаются со своим добром. Федо­рова с Урицкого озера — он конфисковал триста мет­ров промысловых сетей — подкараулили вечером на озере и топором прорубили дно у лодки. Чудом до­брался до берега...

— Мне пока попадаются смирные...

— Читал я твой очерк в «Неделе», — сказал Вологжанин. — Хорошо написал! И всем нашим работникам понравился. На пользу тебе рыбинспекторская служба...

Вологжанин вытащил из сумки потрепанный ежене­дельник и протянул Сергею. Тот полистал тонкие стра­ницы и обнаружил на развороте красивый заголовок: «Большой Иван». Над заголовком полностью его имя и фамилия. С месяц тому назад Сергей одним махом на­писал этот очерк о трудовых буднях инспектора рыбо­охраны. Хотел отдать в свою газету, но в последний момент передумал и послал в «Неделю». И вот напе­чатали…

— Ты еще не видел? — удивился Иван Ильич.