WOAS. Этот безумный мир (СИ)

— Он спятил, — со священным ужасом поведал парням из команды по лакроссу лучший друг Джексона, Дэни. — Он совершенно, абсолютно, тотально, мать его, спятил!

— Опять подсел на «травку»? — понимающе хмыкнул в ответ Айзек Лэйхи. — Да ладно, что такого, я вот тоже иногда…

— Он не про травку, чувак, заткнись, — встрял Стилински.

— Он насчет Кэролайн, — поддакнул Стайлзу МакКолл.

— Насчет какой еще Кэролайн? — недоуменно уточнил Айзек.

— Кэролайн Форбс, тупица, — укоризненно взглянул на него Дэни. — Завязывал бы ты с «травкой», а. Совсем мозгов уже нет.

— Заткнись, — обиженно буркнул Айзек, но через мгновение встрепенулся: — А, ну так что там с Джексоном и Кэролайн?

— Кэролайн? Кто сказал — Кэролайн? — в школьной раздевалке появился сам Джексон Уиттмор, сияющий, что та новая монетка. — Она — мой личный рай!

— Я же говорил, — многозначительно поджал губы Дэни.

— А что такого-то? — недоуменно уточнил Лэйхи, до которого и в самом деле чуток медленно доходило.

— Кэролайн — она как Стайлз. — пояснил для него Скотт. — Только девушка.

— В смысле, тоже вечно трещит без умолку и размахивает руками? — наконец, дошло до Айзека.

— Хватит завидовать мне, придурки, — рассмеялся Уиттмор. — Я влюблен в лучшую девушку во вселенной и счастлив!

— И я не вечно трещу без умолку, — обиженно прибавил Стайлз, а сам следующие полчаса выносил Айзеку мозг монологом на тему, что он не приставучий и гиперактивный надоеда.

***

Кэролайн Форбс стала для Джексона откровением: она была столь же красива и изысканна, популярна и одарена чувством стиля, как и Лидия, но при этом напрочь лишена любой заносчивости и всякого жеманства.

Форбс была, словно солнышко — яркая, теплая, приносящая счастье.

О, она приносила с собой и суматоху тоже, несомненно, но именно рядом с Кэролайн Джексон и ощущал себя действительно живым и живущим — она постоянно была чем-то занята и увлечена, она постоянно делала какие-то добрые дела, что-то организовывала, кому-то помогала…

И Джексон изменился рядом с этой невероятной девушкой, стал лучше, добрее. отзывчивей: ему и самому теперь нравилось быть другим, не-пафосным, открытым парнем.

— Мне кажется, ты моя добрая фея, — говорил он своей белокурой возлюбленной.

— Главное, чтобы не крестная, а то это попахивает каким-то извращением, — смеялась в ответ Кэролайн и подставляла ему губы для поцелуя.

========== Стефан Сальваторе/Ария Монтгомери. TVD/PLL. ==========

Ария — хорошая девочка.

Из тех, которые умудряются оставаться всеобщими любимицами, даже если поступают гадко.

Впрочем, Ария вряд ли хоть когда-нибудь делала что-то действительно плохое.

Апогеем ее бунтарского прошлого (славные шестнадцать лет) были две ярко-розовые пряди в волосах, тогда как ее подруги стремились привлечь к себе внимание посредством алкоголя, случайных связей и скандальных выходок.

Ее самым темным секретом было сокрытие от собственной матери того факта, что у отца интрижка на стороне — и это в самом деле угнетало ее, в самом деле мучило и терзало, словно бы она совершила страшное преступление.

Для Арии так и было — она умолчала, оставив мать в неведении, а это было равносильно предательству.

Стефан много раз пытался убедить ее, что она не была виновата в разводе родителей, и что расскажи она матери о похождениях отца на четыре года раньше, это ничего бы не изменило.

Ария винила себя — и искренне считала плохой дочерью.

А еще она считала себя плохой подругой — потому что позволила Эли умереть, потому что не стала разбираться в деталях и просто покинула Роузвуд, когда некто под псевдонимом Э стал ее шантажировать.

Она просто пошла в полицию, а затем ее родители увезли ее прочь, а жизнь и смерть Элисон ДиЛаурентис остались где-то в прошлом, но даже спустя четыре года ей порой снились кошмары о той ночи, когда Эли пропала.

Стефан любил ее, и серьезно относился к ее переживаниям, но в глубине души он всегда боялся того дня, когда Ария Монтгомери узнает о нем правду.

Когда она поймет, что никогда не была плохой.

Когда поймет, что даже в самых жестоких своих поступках она не приблизилась ни на йоту к тому кошмару, который окружал его вот уже более полутора столетий.

— Я не верю, — прошептала Ария, когда наконец увидела его истинное обличье. — Это не ты. Вампиров не существует. Ты не можешь быть…

— Монстром? — подсказал ей Стефан, утирая кровь с губ и подбородка, и сеточка черных вен вокруг его глаз медленно сходила на нет, истаивая. — Хотел бы я, чтобы так оно и было в самом деле. Но кто тогда убил Майка?..

Тело ее брата, изломанное и истерзанное, скорчилось на полу за диваном, и кровь натекла по полу прямо к ногам Стефана.

Ария не могла оторвать взгляда от этой алой, загустевающей лужи.

Ария впервые в жизни осознала, что ничего не знает о плохих вещах.

========== Лив Паркер/Джексон Уиттмор. TVD/TW. ==========

Ей отчаянно не везло в любви — и Лив к этому уже почти привыкла.

Ее брат Люк говорил, что по-настоящему одаренная ведьма никогда не познает радости взаимных чувств. Плохая карма — вот как он это называл.

А ее, Лив, он звал чудо-девочкой: за то, что она плела магические паутины с той же легкостью, с которой дышала.

Она была не просто талантлива — она была фантастически, невероятно и погающе пропитана магической силой.

— В нашем Слиянии у меня не будет шансов, — посмеивался Люк.

Кажется, его совсем не пугала и даже не беспокоила мысль о том, что когда им обоим исполнится двадцать один год, Лив придется убить его и поглотить его магию.

В их ковене такие вещи были нормой — из двух близнецов выживал лишь один.

Люк даже не помышлял о том, чтобы нарушить ход вещей и отвергнуть варварскую традицию.

Он готовился умереть — в запасе у него оставалось всего три года жизни, и потому он курил травку, поглощал крепкий алкоголь бутылками и менял любовников едва ли не каждую ночь.

Лив не мешала ему — пусть себе наслаждается отрывом в выпускном классе, впереди еще колледж и выходки посерьезней и потяжелее.

О, и впереди у него долгая жизнь — потому что Лив не собиралась проходить ритуал Слияния.

Она искала способы избежать этого — любые способы.

В крайнем случае, она твердо решила, что уж скорее совершит суицид, чем позволит Люку умереть.

Вот тогда-то она и встретила Джексона Уиттмора — когда была тотально поглощена учебой, поиском заклинаний и мыслями о том, каким способом лучше покончить с собой, чтобы долго не мучиться и умереть наверняка.

Джексон Уиттмор был высок, голубоглаз и атлетически сложен.

Он играл в лакросс — и был капитаном команды, к слову.

Люк тоже поигрывал в лакросс — расслабленно и для галочки, чтобы кадрить спортивных красавчиков в перерывах между играми в раздевалках.

Собственно, Люк тогда играл на выезде — и Лив поехала с командой брата в качестве группы поддержки в соседний городок.

Городок назывался БиконХиллз, выглядел он практически идентичным Мистик-Фоллз, а Джексон показался ей до боли похожим на Тайлера Локвуда, который безжалостно разбил ей сердце несколько месяцев назад.

Нет, Джексон внешне был совсем другим, но вот манера держаться на публике — о, да, этот продуманный высокомерный взгляд, этот гордый разворот плеч, и снисходительный тон, который он использовал, обращаясь к кому-то…

Лив словно разряд тока прошиб, когда они с Уиттмором встретились взглядами после игры — она следила за ним и его передвижениями по полю весь матч, и он, конечно же, заметил это.

Его голубые глаза были полны чувства собственного превосходства и самоуверенности, которой мог бы позавидовать даже Тайлер.

Когда он направился к раздевалкам, Лив не раздумывая пошла следом.

Они целовались в тесной каморке, которая несомненно принадлежала тренеру, до умопомрачения.

Ищущие, настойчивые руки Уиттмора были повсюду — и Лив не возражала.