Секвойя (СИ)

Он провел ладонью по лицу, поравнявшись с воротами, и настороженно замер, наблюдая за странной паникой около дома. Только сейчас он заметил полицейский форд, стоящий неподалеку.

— Знал ведь, что этот сопляк снова что-нибудь выкинет, — ругался мужчина в полицейской форме, наблюдая, как его помощник заполняет рапорт на капоте служебного автомобиля.

В полуденной тишине послышались отдаленные звуки сирены, и вскоре за поворотом показалась машина скорой помощи.

— Мы поедем с ними, сэр? — спросил шерифа молодой парень в форме, не отрываясь от документа. Хотя с трудом можно было назвать документом невзрачную бумажку, небрежно зажатую металлическим зажимом засаленной синей папки.

— Ты – да. Скажешь его лечащему врачу, чтобы сообщил мне сразу, как только этот наркоман придет в себя. А у меня и без него достаточно дел, — недовольно сплюнул шериф.

Это не было правдой. Калабасас был довольно тихим и мирным городком. И Джастин Бибер был здесь чуть ли не единственным нарушителем спокойствия, то и дело отрывающего шерифа от просмотра новой серии «Закона и порядка».

— Он доиграется, — злился он. — Передам его дело в юрисдикцию окружного шерифа. Там с ним никто церемониться не будет, — шериф скрестил руки на груди.

Из машины скорой помощи выскочили двое молодых мужчин и бросились в дом.

Райан нахмурился, и все его мышцы вдруг напряглись. В недоумении, он быстро зашагал по направлению к полицейским, и еще издали громко спросил:

— Что здесь происходит?

Шериф обернулся и высоко вскинул бровь:

— А вы кто? — недовольно спросил он.

— Я… — парень замялся, оглядываясь на дом. — Райан Батлер, сэр. Я двоюродный брат Джастина Бибера, — солгал он, подумав, что какому-то там другу шериф, конечно, ничего не скажет.

— Ааа, — протянул тот. — Полагаю, вы, как близкий родственник, в курсе, где он хранит свои документы? — ехидно спросил шериф.

— Документы? — непонимающе пробормотал Райан. — Ну… Да, я знаю, где они. А зачем они вам, сэр?

Шериф нервно усмехнулся.

— Мне они пока не нужны. Но они пригодятся вам в больнице, — он отвернулся, продолжив что-то диктовать помощнику.

— Подождите… — Райан помотал головой. — В какой еще больнице?

Шериф нехотя обернулся. Он выжидающе посмотрел на парня, а затем кивнул на входные двери дома. Райан, медленно повернул голову, и увидел, как двое парамедиков стремительно выносят из дома накрытые носилки.

— Если он, конечно, вообще очнется, — добавил шериф.

Шериф честно прождал парня в участке все утро, а когда понял, что зря развесил уши, когда Бибер разбрасывался обещаниями, поехал к нему домой. Сонные охранники встретили его настороженно, и проводили в дом, казавшийся безжизненным. Джастина не пришлось искать долго. Он лежал на полу гостиной со свернутой двадцаткой в носу. Все вокруг было усыпано кокаином, словно это была обычная мука. Охрана бросилась к нему, пока шериф вызывал скорую помощь.

Сейчас Райан не знал, что ему делать. Он бросился к автомобилю скорой помощи, но его не пустили внутрь. Парень схватился за голову. Он всегда старался быть рядом на случай, если другу понадобится его помощь. И в тот самый момент, когда тот нуждался в нем больше всего, его рядом не оказалось…

Заметив какое-то движение рядом с собой, он обернулся. Двери гаража открылись, и черный внедорожник выехал оттуда почти сразу после того, как красная мигалка скрылась за поворотом. Заметив Райана, водитель тормознул, и окно пассажирского сиденья с шорохом опустилось. Хьюго высунул голову.

— Садитесь, — бросил он Райану, все еще стоявшему в немом оцепенении.

— Документы… — произнес парень, растерянно глядя на дом.

— Я уже взял, — сказал нетерпеливо Хьюго, махнув рукой на заднее сиденье.

Райан открыл дверцу и запрыгнул в автомобиль, который мгновенно сорвался с места.

***

Джастин качался на волнах. Спокойный плеск воды и полный штиль… Тишину лишь изредка нарушало какое-то негромкое пиликанье. Ему было так хорошо. Не было никакого напряжения. Никакого беспокойства. Только во рту пересохло.

Ему хотелось остаться здесь навсегда. Просто плыть и не думать ни о чем. Наслаждаться покоем и тишиной. Вот только если бы не этот противный писк…

Нос сильно жгло, и парень поднял руку, чтобы потереть его, когда вдруг испытал какой-то дискомфорт. Он с большой неохотой разлепил веки. Не было никаких волн. Парень лежал на кровати в темной комнате, освещаемой только слабым светом ночника и какими-то мелкими разноцветными отблесками на противоположной стене. Когда его глаза привыкли к темноте, он смог разглядеть длинные прозрачные трубки, тянущиеся от его локтевых сгибов к аппарату, мигающему всеми цветами радуги. Вот откуда были эти отблески.

Джастин с трудом повернул голову, чувствуя, что она просто раскалывается. Больничную палату трудно было с чем-то спутать. Хотя это, безусловно, была недешевая палата. На столике даже стояла ваза с живыми цветами. Окно на стене слева было закрыто белыми жалюзи, сквозь щели которых было видно слегка розовеющее на востоке небо.

Давно он не бывал в больнице. Парень вдруг услышал справа тихие звуки. Джастин повернул голову. На большом кресле, со слегка откинутой спинкой, неудобно скрутившись, сопел Райан.

Едва заметно улыбнувшись, он снова уставился в потолок, силясь вспомнить, как он тут оказался. Пытаясь напрячь память, но не испытывая ничего, кроме колоссальной усталости, Джастин не заметил, как снова погрузился в сон.

Когда он очнулся снова, уже было светло. Он шевельнулся, чувствуя, как затекли мышцы, и вдруг услышал, как совсем рядом кто-то облегченно выдохнул:

— Ну, наконец-то!

Он повернул голову. Справа от него в кресле сидел Клод. Он выглядел вымотанным и обеспокоенным.

— Ну, как ты? — спросил он.

Джастин слегка нахмурился и прочистил горло.

— Пить хочу.

Клод вскочил с кресла, направившись к графину с водой, бормоча на ходу:

— Ну и заставил же ты нас понервничать, парень.

Он помог Джастину приподняться на кровати и протянул стакан воды. Несколькими жадными глотками Джастин опустошил содержимое, попросив еще. Клод печально ухмыльнулся.

— Конечно. Держи, а я пока позову врача.

Когда Клод вышел, Джастин уставился в окно. Медленно, словно желая помучить его посильнее, память услужливо подкидывала ему новые и новые обрывки последних событий. Почти голая блондинка, стонущая на полу Эми, безжизненные лица детей, красная вода в бассейне, искаженное ненавистью и болью лицо отца, окровавленная челюсть Калила, стол, усыпанный кокаином. Все происходило в его голове так быстро, что он даже пошатнулся. Парень закрыл глаза и откинулся на подушку, когда вернулся Клод с женщиной в зеленом халате.

— Ну что же, мистер Бибер, Вам определенно лучше, — сказала она, ознакомившись с показаниями приборов. — Голова, наверное, болит? — улыбнулась она.