Секвойя (СИ)

— Нет.

— А Джастин знал об этом?

— Ну, и да, и нет.

— Что это еще значит? — возмутилась она.

Клод пожал плечами, слегка улыбнувшись от идиотизма всей этой беседы.

— То и значит.

— Черт бы тебя побрал, Клод, — Габи взяла подушку, и швырнула в него.

— Не ругайся, милая, — нахмурился Клод, откладывая удачно пойманную подушку в сторону.

— Ладно, — тяжело вздохнула она. — Он был там, когда это произошло?

— Да.

— И он наблюдал за этим?

— Да.

— И какого хрена он ничего не сделал?

— Не думаю, что он вообще понимал, что происходило, — снова пожал плечами Клод.

— Он был под чем-то? — округлила глаза Габи. В свете последних телевизионных репортажей о его жизни, которые она имела честь наблюдать чуть ли не ежедневно, было странно, что ее это все еще удивляет. Вообще-то, если бы прессе можно было слепо доверять, Габи бы уже прочно укоренилась в мысли, что Джастин Бибер никогда не выходит из наркотического опьянения. По крайней мере, таким его выставляли средства массовой информации.

Клод кивнул.

— Ясно, — закивала девушка. — И что ему светит теперь?

— Я сделаю все что в моих силах, но честно говоря, ситуация слишком серьезная, — покачал головой Клод, поджав губы.

— Ты хочешь сказать, что его могут посадить? — с ужасом прошептала она.

— Не стану лгать, такая вероятность есть, — с тяжелым вздохом ответил Клод, и тихо добавил, — и эта вероятность не так уж мала…

— Клод, — дотронулась до него Габи, — ему нельзя в тюрьму. Он же Джастин Бибер, — многозначительно протянула она.

— И что это, по-твоему, значит? — не понял он.

— Как это, что? — замотала головой Габи. — Сомневаюсь, что он выживет в тюрьме.

Клод прыснул со смеху:

— Габи, ты слишком низкого мнения о нем!

— Я-то как раз довольно высокого мнения о нем, — пояснила она, — чего нельзя сказать об уголовниках, да и вообще о мужчинах, кому за тридцать.

Клод приподнял бровь и широко улыбнулся:

— Мне за тридцать, и я, черт возьми, люблю этого парня!

Габи закатила глаза:

— Ну хорошо, минус один тридцатилетний. И все-таки, я боюсь, ему там придется несладко…

— Габи, он отличный молодой мужчина. — Клод положил свои ладони на ее плечи. — Он умный, смелый и честный. Может, он чересчур горяч, но, будем искренни, в некоторых ситуациях это качество только на руку. У него все будет хорошо. Даже при самом печальном раскладе.

Он поймал ее тревожный взгляд, и добавил:

— Милая, тебе просто не нужно верить всему, что говорят. И… — он помолчал пару секунд, прежде чем добавить, — тебе стоит поменьше смотреть телевизор.

Габи перевела взгляд в сторону и задумчиво пробормотала:

— Знаешь, мама мне тоже часто это говорит.

Клод добродушно усмехнулся, притягивая ее к себе. Габи положила голову на его грудь, и закрыла глаза.

— Как он справляется с этим? — пробормотала она рассеянно.

Улыбка спала с лица мужчины, когда он вспомнил безжизненное лицо парня, больше суток не приходившего в себя. Тихое пиликанье было единственным звуком в его палате, и Клод ругал себя за то, что его голову посещают ужасающие мысли о том, что парень может попросту не оклематься.

Клод опустил взгляд и покачал головой.

— Что? — подняла голову Габи, всматриваясь в его лицо.

— Проблема с законом сейчас не самая важная… — ответил он, наконец. — Я волнуюсь за него. Он в таком подавленном состоянии, что даже не знаю… что он может сделать… — выдохнул Клод.

— Ты намекаешь на… — недоверчиво переспросила девушка. – Нет, не может быть, — отмахнулась она, улыбнувшись.

Клод закусил щеку изнутри и тихо сказал:

— Он уже пытался.

— Что? — с придыханием произнесла она.

Клод кивнул, поджав губы.

— Так вот почему он в больнице! — понимающе протянула Габи.

— А какую версию ты знаешь?

— Говорят, что его упрятали в больницу, чтобы избежать ареста.

Он усмехнулся.

— Я предлагал ему подобный вариант — задержаться в клинике после того, как он поправится, — развел руками Клод. — Но ему ни до чего нет дела. У него такой потерянный взгляд… Как тогда, когда вы уехали с яхты. Вот только сейчас он трезв. Это и пугает меня больше всего. Кажется, он не хочет жить.

— Бедняга… — пробормотала Габи, прижимаясь к Клоду. — За что ему это? Он ведь хороший парень.

— Именно поэтому я и согласился защищать его в суде, даже не раздумывая, — сказал Клод.

Габи задумчиво обводила пальцем пуговицы на его голубой рубашке. Будь все не так трагично, сейчас бы она наверняка думала о том, что не могла бы найти себе в спутники более замечательного мужчину, чем Клод. Вряд ли, конечно, она думала бы о том, как ей с ним повезло, в силу своей самоуверенности искренне полагая, что это ему повезло с ней. В любом случае, в ее голове сейчас безраздельно господствовала только одна мысль, вытесняющая все остальные: как сказать об этом подруге? Как она отнесется к этому? Габи знала, что ей не будет все равно. Но, учитывая то, как Каролина старалась скрыть свое истинное отношение к этому парню, Габи бы не удивилась, если бы та, в своем привычном стиле, просто пожала плечами, и пожелала бы ему удачи, занявшись разглядыванием своих ногтей. Кому, как ни Габи было знать, что ее подруга вовсе не так поверхностна и безразлична, какой пытается выглядеть в глазах окружающих?

А, может, она уже все знала? В последние дни они довольно редко виделись, поскольку Каролина почти все свое время проводила с Ником. А когда виделись, она прилагала все усилия, чтобы сменить тему, если Габи вдруг поднимала ее.

Клод чувствовал на себе отсутствующий взгляд девушки, она глядела в одну точку, ни на чем в действительности не фокусируясь. Словно прочитав ее мысли, он напрягся.

— Габи, — вкрадчиво позвал он.

— Да? — тихо отозвалась она.

— Ты же не собираешься никому рассказывать об этом? — уточнил он, прекрасно понимая, что та уже сочиняет монолог в красках.

— Ну… — начала было она.

— Нет! — гневно отрезал он. — Ты не расскажешь ей.

— Клод, но, — подняла голову Габи.

— Даже не думай об этом, — заявил он, угрожающе подняв указательный палец. — Ты дискредитируешь меня, как адвоката. Я и так был слишком наивен, когда рассказал тебе. Ты хоть понимаешь, что я только что нарушил профессиональную этику только потому, что я люблю тебя? — взмахнул он руками, поднимаясь с дивана и пристально глядя на нее.

Габи замерла. Она недоверчиво повела плечами, а потом, издав краткий вздох, подняла брови, сдерживая улыбку:

— Что? — недоверчиво переспросила она.

Клод вздохнул. Он и сам не заметил, как вслух сказал то, что до этого момента знал только он. Они еще не говорили о своих чувствах всерьез, и вообще-то, он представлял себе этот разговор совершенно в другой обстановке и при других обстоятельствах. Но что сделано, то сделано…

Он подошел ближе, и присев на корточки, взял ее ладони в свои, внимательно глядя в ее глаза.

— Габи, — начал он, — ты такая сумасшедшая, — покачал он головой, чем заставил ее нахмуриться. Да… Не это, пожалуй, она мечтала услышать. — Ты ужасно вспыльчива и импульсивна. С тобой я никогда не знаю, что будет в следующую минуту, — продолжал он, глядя в ее глаза, —, но как-то так вышло, что только ты одна можешь зажечь мое холодное сердце.