Секвойя (СИ)

— Рад вас видеть, — пробормотал парень.

— Не могу сказать того же, — покачал головой тот. — Вы должны поехать с нами в участок.

— Что? — не понял Джастин. — Вы что, шутите? Это я вызвал вас, — удивленно поднял он брови.

— Вообще-то, от ваших соседей поступила жалоба на шум и крики, — невозмутимо ответил мужчина. По его лицу можно было прочесть, что его подобная жалоба уже совсем не удивляет. Да, он давно не питал симпатии к Джастину, слишком уж часто ему приходилось с ним сталкиваться за последние два года. — И почти сразу же к нам поступил вызов по этому адресу из службы 911. Садитесь в машину, — спокойно добавил он.

Джастин моргнул, и с секунду постояв на месте, потерянно побрел к черному полицейскому форду, погруженный в свои раздумья. Открыв дверцу пассажирского сиденья, он вдруг наткнулся взглядом на машину скорой помощи. Двое крепких медбратьев загружали в нее носилки с безжизненно лежащей Джазмин. Их встревоженные не на шутку голоса были недостаточно громкими, чтобы разобрать, о чем они говорили. Но судя по той поспешности, с которой они работали, дело было плохо. Джексона, размещенного на вторых носилках, осматривал врач.

Джастин вдруг вздрогнул. Он понял, что делает, и растерянно обернувшись к шерифу, сказал:

— Я не могу сейчас поехать в участок.

— Боюсь, у вас нет выбора, — пожал плечами тот.

— Я должен быть с ними, — Джастин указал на машину скорой помощи. — Я приеду к вам сразу после больницы. Обещаю.

— Мистер Бибер, — устало сказал шериф, — не заставляйте меня применять оружие. Сядьте в автомобиль.

— Господин полицейский, вы же знаете, что я не лгу. Там, — парень снова указал на красный огонек, — сейчас мои брат и сестра, и я сам убью себя, если с ними что-то случится, понимаете? — Он посмотрел на полицейского как на идиота, — я должен быть там. Я никуда не денусь, я приеду в участок и буду оставаться там столько, сколько потребуется, пока вы не предъявите мне обвинения.

— Я не буду повторять дважды… — угрожающе отчеканил шериф, демонстративно нащупывая кобуру на поясе.

— Черт! Да что ты за человек? — с болью в голосе воскликнул Джастин. — У тебя что, нет детей? Я отвечаю за них, — парень выставил ладони вперед, —, а сейчас я даже не знаю, что их ждет!

Полицейский внимательно вглядывался в это искаженное болью и паникой лицо. Руки парня нервно дрожали. Шериф перевел взгляд на мерцающую мигалку неотложки, одиноко освещающую темный проулок, и что-то внутри него дрогнуло.

— Предположим, я могу сделать вид, что, скажем, вас уже не было в доме, когда мы приехали. Я могу закрыть глаза, — размышлял он, — всего на несколько часов. Но вы должны понимать, на что я иду, — выразительно добавил шериф.

— Я не поведу вас, — утвердительно кивнул Джастин.

— У вас есть, — мужчина взглянул на наручные часы, стрелки которых показывали почти четыре часа утра, — восемь часов. — Он поднял голову, пристально посмотрев на парня, — если до полудня вы не явитесь в участок, то я лично приеду вас арестовать. И последствия этого будут для вас очень серьезными.

— Я понимаю. Я буду там, — сказал Джастин, — спасибо, — стремительно сорвавшись с места, он бросился к неотложке.

— Скрываться не в ваших интересах, — бросил ему вдогонку полицейский. Возможно, он только что совершил огромную ошибку. Ведь он знал этого парня.

Джастин уже не слышал его. Его мысли были заняты Джексоном, носилки с которым в данную минуту загружали в машину.

***

— Ты совсем рехнулся? — Джереми влетел в отделение скорой помощи, и навис над Джастином, сидящим на скамье возле реанимационной палаты.

Парень не слушал его, он обхватил голову руками, пытаясь унять стук в висках.

Двадцать минут.

Двадцать минут назад двери реанимации захлопнулись перед его носом. Как бы он не орал, что должен быть рядом, его туда так и не впустили.

— Долбанный наркоман! — не унимался отец. — И я хорош… Знал ведь, что ты даже за собакой приглядеть не способен. Черт, — Джереми провел рукой по лицу, — как я мог оставить их с ТОБОЙ. — Он произнес последнее слово с таким презрением, что Джастин невольно вздрогнул.

— Ты меня вообще слушаешь? — снова заорал Джереми.

Парень молчал. Да и что ему было сказать в свое оправдание?

Джереми усмехнулся, потер нос, а потом в один шаг оказался рядом с лицом сына. Он схватил его за воротник толстовки двумя руками, резко поднял со скамьи, а затем отпустил, слету ударив кулаком в челюсть. Джастин, не ожидая удара, упал, и, ударившись спиной о скамью, сполз вниз.

— Ты совсем зарвался, бестолочь! — выплюнул отец, наблюдая, как Джастин сидит на полу, сжавшись в комок, и обхватив колени двумя руками.

— Папа… — сглотнул он, решившись, наконец, понять взгляд на отца. — Я не хотел…

— Какая разница? — завопил Джереми. — Они сейчас там, — он указал на двери реанимации, — благодаря тебе!

Все его оцепенение мгновенно исчезло, когда двери распахнулись, и оттуда вышел врач, на ходу снимая повязку с лица. Джастин резко вскочил, бросившись к нему, и быстро забормотал:

— Что? Что с ними? Как они? Что вы молчите? — он смотрел на врача, который только открывал рот, пытаясь ответить.

— Заткнись! — раздраженно бросил Джереми, одним движением руки отодвинув сына в сторону. – Ну? — обратился он к доктору.

Тот вздохнул. На него обеспокоенно смотрели двое мужчин. Они могли бы и ударить его, сообщи он им неприятные новости. Такое иногда случалось. И их можно было понять. Что ж, это было частью его работы. Тем более, приятных новостей у него сейчас не было. Мысленно приготовившись принять на себя удар их горечи, он вздохнул и начал:

— Состояние мальчика очень тяжелое. В данный момент он под капельницей, мы пытаемся вывести из него наркотические вещества. Доза была велика для взрослого, а тут ведь… ребенок, — развел он руками, словно пытаясь оправдать свое бессилие.

Джереми медленно перевел взгляд на сына, руки которого слегка подрагивали.

— Он будет жить, — продолжил доктор, — хотя вы должны понимать, что значит такое тяжелое отравление для такого незрелого организма. Оно может повлечь за собой непоправимые последствия, — осторожно добавил он. — Отравление очень сильное, и мы не знаем, обратима ли эта реакция. Никто не может предсказать, каким будет Джексон, когда очнется.

— Что значит, вы не знаете? — угрожающе прошипел Джереми? — Вы же врач!

— Да, но… — врач прочистил горло, — видите ли… Это неподвластно контролю. Поверьте, мы делаем все, что возможно, чтобы минимизировать последствия, — доктор закашлялся. Стоило ли говорить им сейчас, что есть вероятность того, что уже слишком поздно? Пожалуй, нет. — Есть вероятность тяжелых нарушений, — сказал он вместо этого.

Джастин почувствовал, как его голова наливается свинцовой тяжестью, и ему вдруг стало очень сложно держать ее ровно. Он в панике смотрел то на доктора, то на отца, и в его глазах теплилась надежда, несмотря на ужасающие вещи, которые сообщал врач. Сейчас он ждал второй новости. В глубине души, он знал, что именно хочет услышать. И, как это обычно и бывает, простая надежда быстро превратилась в ожидание. Теперь бы парня не устроил любой другой ответ, кроме ожидаемого. И ожидание это было так томительно, что ладони зудели, и он был вынужден потирать их друг об друга, чтобы унять зуд. Вот сейчас доктор скажет, что с ней все в порядке, и они зайдут в ее палату, посмотреть, как она спит.