Осколки (СИ)

— Хм… Как по мне, это очень странно, Амнелл, обнимать голую тебя и ничего не делать.

— Мэйсон, — Кэлен снова рассмеялась. — Ты попробуй. Вот, расслабься. Обними меня… нет, руки на живот, не на грудь… да. И расслабься, ну. Глаза закрой. Послушай себя. Что чувствуешь?

— Тебя. Возбуждение. Раздражение, оттого, что хочу тебя, а ты заставляешь меня заниматься какой-то ерундой. И удивление — почему я тебе все это позволяю? — методично перечислила Мэйсон. Совершенно, абсолютно серьезно, без тени иронии же, ну! Кэлен расхохоталась, шлепнув ладонью по воде:

— Ты невыносима, Мэйсон! Слушай, ну неужели тебе не приятно сейчас? Хорошо же, разве нет?

— Хорошо, — согласилась Мэйсон через короткую паузу. А руки поползли вверх, к груди. — Но я же знаю, что может быть лучше, сладкая, — и губы вновь обожгли шею. Кэлен мысленно застонала: чертова Мэйсон возбуждала её. Кэлен собрала волю в кулак:

— Ну, подожди… подожди же! Вот Снежку ты гладишь… тебе приятно ведь?

— Ммм… — согласилась Мэйсон, не отрываясь от шеи Кэлен.

— Но ты ведь не возбуждаешься… не думаешь о сексе… тебе просто приятно.

Мэйсон замерла. Подняла голову. Чуть развернула Кэлен к себе, посмотрела — как на идиотку посмотрела, ей-богу! — вздохнула. И объяснила очень ласково, как маленькой:

— Амнелл, Снежка — собака. Она не может меня возбуждать.

— Мэээйсон, — Кэлен, рассмеявшись, брызнула в нее водой с пальцев. — Не прикидывайся. С чувствами у тебя бардак, — и, фыркнув, передразнила её: — Но, как по мне, с логикой все в порядке. И с интеллектом тоже. Скажешь, не поняла, что я имею в виду?

Мэйсон прищурилась, в глазах заплескалась ирония. Секунду она смотрела, затем, ухмыльнувшись, откинулась на подголовник, потянула Кэлен на себя. Обняла, устроив ладони — надо же, а! — на животе:

— Не без этого, сладкая. Ладно. Да, просто обнимать тебя — тоже приятно. Но скучно. Я засыпать начинаю.

— Пффф… да, ты неисправима, — Кэлен снова закинула руки назад, просунула ладони под шею Мэйсон. А ладони Мэйсон тут же оказались — совершенно, категорически ожидаемо — на её, Кэлен, груди, и губы — за левым ухом. Кэлен склонила голову вправо, подставляя шею: - Ты, кстати, чего проснулась? Ты ведь спала уже, когда я ушла. Точно же спала.

— А..! Телефон звонил… — ладони поползли вниз, на живот. — Я и так на любые звонки всегда просыпаюсь, а тут еще Снежка залаяла. Ты не слышала, что ли?

— Неа… — Кэлен потянулась с наслаждением, сильнее прижимаясь к скользящим по телу ладоням. — Наверно, воду подливала. Кто звонил?

— Черт его знает… молчали. Или проверяет кто, или номером ошиблись.

— И тебя это не напрягает? — Кэлен вдруг озябла, несмотря на теплую воду и горячую Мэйсон за спиной. Поежилась, передернув плечами. Мэйсон — все же, не такая уж нечуткая, может, а? — сильнее стиснула её в объятиях:

— Напрягает. Я перезвонила в управление, попросила пробить номер. Амнелл, не бойся. Ты ведь со мной.

— Да… — Кэлен усмехнулась, расслабляясь. В самом деле, что ей может угрожать рядом с чертовой Мэйсон? Разве что смерть от множественных оргазмов… Фыркнула, шлепнула Мэйсон по руке: — Ты не вдохновляйся, я не хочу сейчас секса.

— А что так? — ладони остановились на бедрах, секунду подумали и заскользили, сближаясь, к центру.

— Мммм… устала, — на самом деле Кэлен хотела, еще как хотела, но — не Мэйсон. Чертовой Мэйсон она вполне уже насытились, и теперь жаждала Кару. И даже не осуждала себя за это, ну… почти не осуждала. — Так что если тебе скучно просто обниматься, иди спать. Тем более, кажется, там твоя собака скулит…

— Да? — Мэйсон прислушалась. — Черт, точно. Видно на пол просится.

— Ты её на кровати оставила? — Кэлен буквально подкинула себя, отлипая от Мэйсон, развернулась, уставилась возмущенно.

— Она спала, — Мэйсон пожала плечами.

— С ума сошла? Иди давай, она же может прыгнуть, еще сломает себе чего!

— Как по мне, если б хотела — прыгнула бы, а не скулила, — Мэйсон полезла из ванны.

— Может уже и прыгнула, потому и скулит!!! — Кэлен даже руками всплеснула, а после так и застыла с открытым ртом: чертову Мэйсон словно ураганным ветром вынесло за дверь. Ей-богу, Кэлен не ожидала, категорически не ожидала от нее такой прыти… Похоже, не всегда чертовой Мэйсон удается избежать «щенячьих нежностей», да? Прислушалась: из спальни донеслось тихое воркование. Кэлен ухмыльнулась, крикнула:

— Ну как она?

— В порядке, — спустя несколько секунд тишины, Мэйсон с щенком на руках появилась в дверном проеме. — Просилась на пол, — и добавила с гордостью — если Кэлен это не почудилось — в голосе: — На пеленку сходила. Умная.

— Рада за вас, — Кэлен подавила усмешку. — Идите спать, детки. Я еще здесь поваляюсь… - и, закрыв глаза, весьма довольная собой, погрузилась ниже, пряча улыбку в медленно тающую пену.

Ночь

Второй раз за этот невозможно длинный вечер - или, уже все-таки ночь? — Кэлен почувствовала чье-то присутствие в ванной. Теперь решила быть осторожнее, ибо категорически вышла сама у себя из доверия — один раз уже промахнулась же, ну! Приподняла ресницы, покосилась: Кара. Совершенно точно, никакой ошибки: это солнце в глазах, от которого Кэлен мгновенно затопило счастьем, она ни с чем не спутает. Кара сидела то ли на коленях, то ли на корточках, сложив руки на бортик, устроив поверх подбородок, и с улыбкой - нет, с намеком, обещанием улыбки на вкусных, истерзанных поцелуями губах, — смотрела на Кэлен. Она улыбнулась в ответ:

— Привет, моя радость. Давно ты здесь?

— Привет, любимая. Не знаю… несколько минут, может.

— Хмм… похоже, я задремала, да? А ты что же не разбудила?

— Я собиралась, — Кара улыбнулась чуть более явно и отвела взгляд. — Но залюбовалась… Ты такая красивая, Кэлен… у меня сердце останавливается. И голова отключается…

— Милая… — Кэлен рассмеялась тихо и невозможно счастливо. — А разбудить меня и любоваться — не вариант?

Кара бросила на нее взгляд — быстрый и невыносимо нежный, снова отвела глаза, не отвечая. Кэлен потянулась, вытащила из воды руку, провела пальцами по щеке Кары, оставляя мокрые блестящие полоски:

— Запрыгнешь ко мне?

— Мммм… — Кара покачала головой, встретилась с Кэлен сияющими глазами, просто-таки источающими любовь: — Нет… Думаю, тебе надо выбираться. Ты уже вся красная…

— Ладно, — Кэлен села, опершись на бортик, потянулась к ней: — Поцелуй меня…

Кэлен блаженствовала в объятиях Кары — на розовом ковре, куда они перетащили подушки и одеяло. Не то чтобы Кэлен так уж тянуло на ковер, просто Кара категорически не желала устраиваться на кровати. Кэлен даже заподозрила, что она, Кара, снова… хм… присутствовала при их с Мэйсон оргии, но уточнять не стала. В конце концов, если Кара смотрела, а теперь молчит, это её ответственность, не так ли? Да, подозрение немного царапало Кэлен, но она стоически переносила этот тихий шепот то ли совести, то ли любопытства… Хватит, устала она уже от всех этих метаний, выяснений, разборок! Как там говорят? “Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь”. Вот, именно, это точно про нее, про Кэлен Амнелл. Так что она решила поглупеть — хоть на несколько часов, которые есть у неё с Карой, — поглупеть, принимать все за чистую монету, не копаться, не искать подводных камней. Да. Вот так. Хочет её любимая Кара валяться на ковре? Ну и на здоровье! Тем более Кэлен с ней, с Карой, везде хорошо - нет, замечательно, чудесно. Вот и сейчас, на этом розовом ковре она блаженствовала в объятиях Кары: лежала сверху, согревалась в солнечном взгляде любимых глаз, внимательных, сочувственных, любящих, — и самозабвенно жаловалась. Не рассказывала, не делилась даже событиями и переживаниями, а жаловалась, именно жаловалась, искренне, совсем по-детски — на несправедливую судьбу, на коллег, на капитана Зоррандера, на отдел внутренней безопасности, на собственную беспомощность, наконец, на ублюдка-выродка-маньяка, посмевшего вторгнуться в её, Кэлен, дом, в её крепость, оказавшуюся совсем не крепкой, черт побери, взять её вещи, испоганить, буквально, надругаться над ними — а ведь они любимые, любимые же были, ну! Кара слушала, даже не слушала, нет, — внимала — как только она и умеет: словно бы всей собой, целиком, без остатка. Не перебивала, не «хмыкала» и не «угукала» — к чему эта фальшивая вежливость, правда? - её, Кары, глаза и без того давали Кэлен все, что нужно. Встрепенулась лишь, когда услышала об обнаруженной на рукаве пальто ДНК Клэр Фишер и — вполне закономерных выводах, что сделали эксперты, да и сама Кэлен — об участии своей одежды в гнусных преступлениях. Кара встрепенулась, шевельнула губами, встретившись с Кэлен взглядом — и Кэлен, как ей показалось, поняла её правильно. Улыбнулась бодро: