Там, где мы есть (СИ)

Хелен видела — с мужем творится что-то неладное, но Колин успокаивал ее, объясняя свое странное состояние тем, что ему предстоит неделя сложнейших в психологическом плане съемок, на которые он и настраивается. Он по сути даже не соврал, потому что если пару дней назад Колин с нетерпением ждал своих совместных съемок с Робби Кэем, которые позволили бы им проводить как можно больше времени вместе, то теперь он не знал, что его ждет… Но уж точно, что ничего хорошего. Поэтому утром в понедельник, собираясь на съемки, Колин заметно нервничал, и Хелен заметила эту нервозность.

— Что-то случилось? — женщина разлила кофе по чашкам и, усевшись рядом с мужем, осторожно сжала его ладонь.

— Я хочу тебе кое в чем признаться, Хелен, — Колин задумчиво посмотрел на жену, взвешивая последствия своего признания.

— В чем? — в голосе мужа проскальзывали виноватые нотки, и это заставило женщину внутренне напрячься.

— Знаю, что тебе это не понравится, но я должен рассказать все сам, — Колин замолчал и отвернулся от Хелен. — Ты все равно рано или поздно обо всем узнаешь, и я очень надеюсь, что отнесешься к этому с пониманием…

— Ты пугаешь меня, Колин, — Хелен мягко тронула мужа за плечо, заглядывая ему в лицо. — О чем ты должен мне рассказать, милый?

— Для меня самого это оказалось полной неожиданностью, — Колин снова повернулся к жене. — Но так получилось, что сценаристы в последний момент изменили одну из сцен… В общем, в пятницу у меня с Дженнифер была совместная съемка, и мы снимали сцену… поцелуя. И по сценарию наш поцелуй должен был быть страстным, а мы с Дженни оказались хорошими актерами…

— Боже мой, — Хелен опешила. — Так ты из-за этого терзался все выходные? Колин, милый, я же понимаю, что это только работа. Поцелуй с Дженнифер Моррисон… — Хелен улыбнулась и покачала головой. — Тебе нужно было сразу мне рассказать, а то я уже напридумывала себе бог весть чего… Это ведь только работа?

— Мы с Джени только друзья, если ты об этом, — Колин поспешно кивнул головой. — Просто в интернете могут появиться фото со съемок, а это опять будет поводом для придирок твоей матери. Я уже представляю ее злорадство.

— Моя мать всегда найдет к чему придраться, — Хелен улыбнулась и отпила из чашки глоток ароматного напитка. — Не забивай этим себе голову, дорогой. Я сегодня, кстати, встречаюсь с Дженнифер во второй половине дня — пообедаем, посплетничаем, а потом она отвезет меня в аэропорт. Мне Сара сказала, что сегодня у тебя съемки за городом, и когда закончатся — неизвестно, поэтому я договорилась с Джени.

— Ты сегодня улетаешь? — Колин удивленно посмотрел на жену.

— Я вроде тебе об этом говорила еще вчера, — Хелен озадаченно посмотрела на мужа. — Хотела побыть с тобой подольше, но мама позвонила и сказала, что не справляется с Эваном, поэтому я поменяла обратный вылет на сегодняшний вечер.

— Прости, я что-то такое припоминаю. Жаль, что ты не можешь остаться, — только благодаря своему актерскому мастерству Колину удалось изобразить на лице некое подобие грусти, потому что на самом деле он был рад, что Хелен возвращается в Дублин. Хотя, наверное, ему нужно было бы попросить ее остаться… — Поцелуй за меня Эвана. На следующей неделе у меня большие выходные, и если ничего не изменится, то я прилечу домой и, наконец, увижу сына.

Колин намеренно не дает Хелен никаких обещаний. Он вдруг вспомнил, что Робби не оставил ключи ни от квартиры, ни от Мустанга, и это снова зародило крошечную надежду, поэтому и судьба выходных Колина ОʼДонохью полностью зависела от того, какое решение принял странный мальчик с зелеными глазами, который ворвался в его жизнь, перевернув все с ног на голову.

Они сталкиваются в холле отеля, где собираются все, кто хоть как-то задействован в предстоящих съемках, и Робби, проходя мимо, почти не удостаивает Колина своим вниманием: мимолетный взгляд, ничего незначащая ухмылка и легкий кивок головы в качестве приветствия — они снова даже не друзья, просто коллеги. Колин издалека наблюдает за Робом, который что-то увлеченно рассматривает в своем телефоне, и быстро набирает ему сообщение: «Мне нужно с тобой поговорить». Он видит, как парень на секунду замирает, а затем бросает на него быстрый и острый как лезвие бритвы взгляд, кривит губы в усмешке и отворачивается. Колин понимает, что у Робби нет желания общаться, и все же направляется к парню, но его опережает Паркер Крофт, которому Робби явно рад — искренняя и теплая улыбка, адресованная не ему, «царапает» Колина. Паркер подхватывает Роба под локоть, и они оба, довольно громко обсуждая совместные планы на вечер, направляются к выходу. Колин наблюдает, как парни садятся в машину своего ассистента, и думает о том, что не помнит Крофта в списках тех, кто снимается в сегодняшних сценах, а еще о том, что его напрягает такое непринужденное и слишком тесное дружеское общение этих двоих.

Сегодняшняя выездная съемка сцен должна была проходить в естественных природных условиях — в лесу на берегу озера, скрытого в горах. До этого места больше часа езды, и Сара торопила Колина и актера, который будет играть Лиама — брата Киллиана Джонса, чтобы приехать чуть раньше — их уже ждут костюмеры и гримеры.

— Колин, познакомься, это Бернард Карри, и он будет тебе родным братом на сегодняшний день и частично на завтрашний, — Сара улыбается, глядя на своих подопечных, которые жмут друг другу руки и перебрасываются парой приветственных фраз. — И давайте поторопимся, мальчики, нас очень ждут костюмеры. Да, и денек сегодня напряженный. Все немного сдвинулось, и у вас намечены съемки еще одной сцены ближе к вечеру, а завтра с утра — павильон и съемки на «Веселом Роджере».

Слышать от коллег о том, как Робби Кэй перевоплощается в своего героя — это одно, а видеть его в образе и чувствовать исходящую от него опасность — совершенно другое. Пока они гримировались, сидя почти рядом, Колин все время периодически поглядывал в соседнее зеркало, пытаясь поймать взгляд Робби, который на глазах превращался в Питера Пэна, но Роб упорно его не замечал и болтал с Паркером Крофтом. И только в конце, когда гример закончила свою работу, Колин на мгновение столкнулся со взглядом… Питера Пэна — пронзительным, холодным, колючим и темным, от которого становилось не по себе.

На репетиционных прогонах предстоящей сцены они не особо играли свои роли, а только быстро читали реплики, написанные в сценарии, внося попутно кое-какие поправки, но Колин ловил себя на мысли, что не может понять: как Робби, которого он знал совершенно другим, и с которым ему было чертовски уютно сидеть вечерами на диване и смотреть какой-нибудь дурацкий фильм, хохоча над нелепыми моментами и откровенными ляпами сценария, за короткое мгновение превратился в своего чертовски симпатичного, но и также чертовски неприятного героя, от которого веяло такой опасностью, что на затылке волосы непроизвольно шевелились, а слова забывались.

— Робби, не пугай ты так этих бедолаг, — режиссера, который, видимо, с Робби Кэем уже работал не первый раз, это все не удивляло, а скорее забавляло. — Они же слова забывают. Дай им привыкнуть к твоему Питеру Пэну.

Роб задорно улыбался и старался не смотреть на своих партнеров по съемкам, а Колину казалось, что у него очередной приступ дежавю — он уже видел и этот пронзительный взгляд почему-то кажущихся темными глаз, и лукавую улыбку полную сарказма. Но все стало значительно хуже, когда начались съемки.

— Не заблудились?!

Звонкий голос, раздавшийся за спиной, разрезает тишину, и Колин вздрагивает от неожиданности, потому что вспоминает этот момент — это уже было когда-то где-то… Он по сценарию, но как во сне, выхватывает клинок из ножен, поворачивается и сталкивается с надменным, вызывающим и немного насмешливым взглядом Робби, вернее — Питера. Он помнит этот взгляд пронзительных зеленых глаз…

— Вид у вас какой-то потерянный.

Колин пытается вспомнить обстоятельства, при которых он слышал этот звонкий голос, буквально вспоровший его сознание, и мечется взглядом по лицу парня, силясь вспомнить хоть что-то… Он теряется и во времени, и в пространстве, забывает свою реплику и почти запарывает дубль, но Бернард приходит на помощь: