Там, где мы есть (СИ)

Все эти мысли пронеслись вихрем в голове Робби Кэя, и он краем глаза заметил, что Колин все еще стоял рядом и не сводил с него своего взгляда.

— Что? — Робби оторвался от своего телефона и посмотрел на Колина.

— Ты вообще собираешься вставать? — Колин видел, что парень смущен и испытывает некоторую неловкость, и решил его отвлечь, потому что физически ощущал возникшее между ними напряжение. — У нас всего лишь сорок минут, чтобы собраться и успеть завезти тебя в отель, если мы не хотим нарушать конспирацию, — Колин вытащил из шкафа джинсы и очередную клетчатую рубашку. — Поэтому заканчивай рыться в своем телефоне и марш в ванную. Мы завтракаем дома или заедем в какую-нибудь забегаловку?

— Завтракаем дома, — Робби откинул телефон и, соскочив с кровати, направился в ванную, и уже закрывая за собой дверь, озорно бросил: — А за кофе все же заедем в Старбакс.

И только когда за Робби окончательно захлопнулась дверь, Колин облегченно выдохнул свое напряжение, потому что они снова вернулись к непринужденному дружескому общению, которое устраивало обоих. Может, Колин и хотел чего-то большего… Нет. Он так долго добивался дружеского расположения Робби Кэя, и теперь готов довольствоваться только дружбой с этим мальчиком, но знать, что, возвращаясь домой каждый раз, больше не будет остро ощущать пустоту одиночества, потому что именно с Робом он не одинок. А еще он попросит Робби снова показать его серый сон, потому что именно в этом сне Колин ощутил материальность их обоих, чего ему так не хватало в цветных снах, которые раньше создавал для него Робби Кэй. И если в реальной жизни между ними ничего не может быть, кроме дружеских отношений, то хотя бы так — в его сером сне — Колин будет рядом с этим мальчиком. Они будут вместе хотя бы там, где они есть.

Вся неделя проходит в каком-то сумасшедшем темпе напряженных съемочных дней, и у них не остается времени даже на спокойные совместные вечера. Графики съемок не совпадают настолько, что зачастую Колин, возвращаясь домой ближе к полуночи, заставал уже спящего Робби, и сам моментально засыпал, едва касаясь головой подушки, но успевая взять в свою руку ладонь Роба, чтобы появиться в его сером сновидении, потому что точно знал, что его там ждут. И как только Колин появлялся рядом с Робби, они оба становились цветными, и то, к чему они прикасались, расцвечивалось тоже: песок под их ногами становился кремовым, морская вода в пригоршнях — голубоватой, сорванные травинки радовали сочной зеленью. В этих снах не было ничего такого, что могло бы вызвать неловкость после пробуждения: чаще они вместе бродили по берегу океана, беседуя друг с другом, но и молчание их обоих вполне устраивало, иногда они сидели рядом под одиноко стоящим, развесистым серым деревом, но когда облокачивались на его мощный ствол своими спинами, то наблюдали, как раскидистые ветви расцвечивались всеми оттенками коричневого, а листва становилась изумрудной и ярко выделялась на фоне серого неба. Колину нравилось в этом сне обнимать Робби и ощущать его тепло и то, как он доверчиво уютнее устраивается в его объятиях. Нравилось чувствовать тонкие пальцы в своих ладонях и сжимать их, чтобы сильнее ощущать материальность их обоих. Нравилось тихонько целовать каштановые вихры Роба, который делал вид, что не замечает этих порывов Колина. Нравилось сидеть вот так — обнявшись, и наблюдать, как постепенно сгущаются сумерки и на темно-сером небе белыми точками вспыхивают первые звезды. В такие моменты Колин думал о том, что жаль, что они не могут прикоснуться к этим белым ярко мерцающим точкам — золотое на черном смотрелось бы куда более выигрышно. В тех снах, что когда-то давно снились Колину ОʼДонохью, это было завораживающе красиво… Но в тех снах он хоть и чувствовал, что был не одинок, но никогда не видел того, кто был рядом с ним. А эти серые сны Колину нравились, и в них не было ничего такого, отчего им было бы неловко, но утром они оба делали вид, что ничего не помнят из этих сновидений. Торопливо собирались, перекидываясь какими-то обыденными бытовыми фразами, быстро проглатывали завтрак, который обычно готовил Колин, потому что давал Робу поспать лишних пятнадцать-двадцать минут, выезжали в отель, по пути они еще успевали заскочить в кофейню, чтобы купить себе вкусного кофе, потом, уже не особо скрываясь от охраны отельного паркинга, парковали машину — Робби был прав, когда говорил о том, что молчание можно купить, и всегда сам расплачивался с охранниками. Потом они появлялись в холле отеля в разное время, чтобы не вызвать каких-либо подозрений, и уезжали со своими ассистентами на съемки на разные съемочные площадки. А вот на следующей неделе им предстояли совместные съемки, и это радовало — наконец-то графики будут совпадать, и они смогут что-то планировать, чтобы провести время вместе не только в своих снах. И следующая неделя должна стать идеальной во всех отношениях.

Наверно, предвкушение того, что они будут проводить больше времени вместе, заставляет их забыть о своих обязательствах: Робби совсем не появляется в своем Неверлэнде, предпочитая его цветному миру с призраком Киллиана, свои серые сновидения с реальным Колином, который в свою очередь напрочь забывает, что у него есть семья, и даже не созванивается с Хелен. Хотя раньше, до того, как Робби поселился у него, делал это почти каждый день. На сообщения жены отвечает сухими, дежурными фразами, а когда ей удается до него дозвониться, он разговаривает с Хелен торопливо, стараясь как можно быстрее закончить разговор.

«Прости, милая, я сейчас очень занят. Перезвоню позже».

«Прости, что не звоню уже несколько дней. Нет, ничего не случилось. Просто очень устаю».

«Обещал перезвонить? Прости, что забыл. Съемки были изматывающими… Нет, Дженнифер тут ни при чем. Не выдумывай, Хелен. Мы уже это обсуждали».

«Сара сказала тебе, что я все свободное время провожу дома? Почему ты удивлена?.. Ну вот видишь, какой я у тебя домосед».

«Нет, я никуда не собираюсь и в эти выходные. Может, только съездим с ребятами за город».

Обычно Хелен звонила во время съемок, и Колин вполне обоснованно быстро заканчивал разговор, ссылаясь на то, что она позвонила не вовремя. Но иногда Хелен звонила по утрам, чтобы успеть перехватить мужа до съемок, и тогда Колин выходил из спальни, чтобы не разбудить Робби. Несмотря на все предосторожности Колина, Роб всегда просыпался в такие моменты, но делал вид, что спит, и слышал его разговоры с женой. Обычно эти разговоры были короткими, но когда Колин спрашивал жену о сыне, то беседы затягивались, а Робби в такие моменты всегда мутило от обжигающего чувства… ревности. Но он никогда не подавал вида, что ревнует, подавляя в себе это новое для него чувство по отношению к Колину ОʼДонохью. Ревность возникает только там, где есть любовь… И хоть Робби и чувствовал, что постепенно, день за днем, все больше и больше влюбляется в Колина, но не хотел признавать этой очевидности. А может, это вовсе не влюбленность, а только лишь привязанность? Или какое-то притяжение? Неважно, как это называется, только это чувство растет с каждым днем, а если оно еще и взаимно, в чем Робби был абсолютно уверен, то этому невозможно сопротивляться. И если сейчас поставить Колина ОʼДонохью перед выбором, то еще не известно, кого Колин выберет, но Робби хочется верить, что его. Колин как-то пошутил, что они как семейная пара, которая живет душа в душу много лет, пребывая в какой-то идиллии, которую никому не под силу разрушить, на что Робби только улыбнулся, мысленно соглашаясь, потому что чувствовал то же самое. Но их идиллия рушится в одно мгновение ранним субботним утром, когда внезапный телефонный звонок разрушает иллюзию их серого сновидения, возвращая в реальность…

Nickelback — Too Bad

Тревожно звучащая мелодия в сером сновидении Робби Кэя раздается в тот момент, когда он думает о своем возникшем желании поцеловать Колина, и не для того, чтобы в очередной раз сравнить его с Киллианом — ему просто хочется поцеловать именно Колина, который, судя по взгляду, был бы не против. Но неожиданно раздающаяся мелодия разрушает иллюзию сна, и Робби рад, что он не в Неверлэнде, потому что такие резкие переходы из его другой реальности в настоящую слишком неприятны и даже несколько болезненны. Они оба почти одновременно распахивают глаза и с удивлением смотрят друг на друга, не сразу соображая — где находятся, потому что за окном только-только начинает светать, и в комнате все пока окрашено всеми оттенками серого. Мелодия не замолкает, и это явно телефонный звонок, который в раннее субботнее утро не предвещает ничего хорошего.