Там, где мы есть (СИ)

— Твое имя? Кто таков?

— Я Питер Пэн. Из местных…

Пока Бернард с Робби говорят свои реплики, Колин пытается вспомнить, что должен был говорить по сценарию и одновременно — где он мог слышать голос, произносящий знакомые ему фразы.

— У нас в Неверлэнде нет королей… Только я.

И все же Колин запарывает дубль и просит короткий перерыв, чтобы собраться с мыслями и настроится на работу. Он украдкой иногда поглядывает на Робби и любуется им в образе Питера Пэна: высокий, стройный, с широкими плечами, красивой шеей и крепкими руками… Почему он не замечал этого раньше? Колину нравится, что Робби ни на минуту даже вне съемки не выходит из роли — коллеги когда-то говорили ему об этом — вот Роб складывает руки на груди, вскидывает голову и, ухмыляясь кривоватой улыбкой и презрительно щуря глаза, что-то обсуждает с Паркером Крофтом. Колин не совсем понимает, что Паркер делает на съемках, в которых не участвует, но отмечает, что парня совершенно не смущает Робби-Питер, судя по их непринужденному общению, словно эти двое знают друг друга много лет. Или их связывает что-то еще?

За весь съемочный день Колин так и не смог подловить подходящего момента, чтобы поговорить с Робби, потому что в перерывах между дублями парень делал вид, что не замечает его, да и Паркер все время вертелся рядом. Ничего. Он уверен, что в предстоящие дни у него еще будет возможность объясниться с Робби с глазу на глаз. Колин вернулся в отель ближе к вечеру и на ресепшене выяснил, что ни мистер Кэй, ни мистер Крофт еще не возвращались.

— Но мистер Кэй оставил для вас это, — администратор отеля протянул Колину плотный крафтовый конверт с размашистой надписью — «для Колина ОʼДонохью».

Вскрывая конверт, Колин уже знал, что увидит внутри — ключи от его ванкуверской квартиры и машины. Роб принял решение и поставил точку, означающую, что все закончилось. И если Колин заберет ключи, то это будет означать, что он принял решение Робби.

— Если мистер Кэй будет спрашивать, то скажите, что не видели меня, — Колин запечатал конверт и вернул его администратору. — И дайте мне, пожалуйста, ключ от моего номера, — решение — остаться на ночь в отеле — пришло спонтанно. — Да, и не говорите никому, что я здесь.

Plan Three — What Have You Done

Еще один съемочный день был позади, но Робби Кэй не торопился возвращаться в отель, и когда Паркер Крофт предложил ему просто прогуляться по вечернему Ванкуверу, он согласился не раздумывая. Может, Паркер видел его состояние, а, может, даже что-то чувствовал, но он не задал ни одного вопроса, когда Роб попросил его провести свой выходной с ним на съемках — его постоянное присутствие рядом помогло Робу избегать общения с Колином ОʼДонохью и пережить напряженный во всех смыслах день. Робби прекрасно видел и взгляды, которые Колин бросал в его сторону, и попытки подойти, но не желал с ним разговаривать — незачем, все уже решено и точка поставлена. Наверное… Обо всем этом Робби думал, пока они с Паркером неспешным шагом брели до одного из пирсов, потом сидели на лавочке, наблюдая за закатом. Вернее, сидел Паркер, а Роб улегся на согретую солнцем деревянную поверхность, по привычке удобно устраиваясь головой на коленях друга. Видимо, это было привычно и для Паркера, который, задумчиво глядя на скрывающийся за горизонтом солнечный диск, тихонько перебирал пальцами волосы Робби, снимая этим незатейливым жестом напряжение, накопившееся за весь день. И Робу казалось, что он каким-то чудным способом перенесся в свой Неверлэнд или Феликс вдруг оказался в этой реальности.

В отель они вернулись уже затемно, и когда через несколько минут раздался звонок комнатного телефона, Робби сразу снял трубку, потому что был уверен, что это звонит Паркер.

— Алло, ты забыл пожелать мне спокойной ночи? — Робби прижал трубку к уху плечом, потому что по привычке перед сном просматривал на мобильном свою ленту в Инстаграме, отмечая особенно понравившиеся посты.

— Я хотел с тобой сначала поговорить, а потом пожелать спокойной ночи, — Колин не надеялся, что Робби возьмет трубку. Видимо, удача была на его стороне, и ему все равно, кто забыл пожелать Роби спокойной ночи. Главное, что ему удалось дозвониться. Вот только тишина, повисшая в трубке, не предвещала ничего хорошего… — Только не бросай трубку, пожалуйста.

Тихая просьба Колина больно бьет по нервам, грозя разрушить так тщательно выстраиваемый барьер самозащиты, и Робби перехватывает трубку рукой и присаживается на край кровати, бросая взгляд на дисплей телефона.

— Что ты делаешь в отеле, когда тебя дома ждет жена?

— Хелен сегодня улетела в Дублин.

— Какая жалость, — Робби саркастично хмыкает в трубку. — И все же — что ты делаешь в отеле?

— Я могу прийти к тебе? — Колин мысленно умоляет Роба, чтобы он согласился, но…

— Нет, — Робби быстро набирает сообщение Паркеру с немного странной просьбой, которая рождается спонтанно. — Боюсь, что я буду не один.

— Я подожду, когда ты освободишься. Мне нужно поговорить с тобой.

— Мы уже разговариваем, Колин, если ты не заметил, — Робби фыркает, когда получает ответ от Паркера, и набирает еще одно сообщение.

— Я не хочу вот так, по телефону. Хочу… — на самом деле Колин рад, что Роб не бросил трубку, рад слышать его голос — пусть даже с нотками сарказма, но ему безумно хочется… — видеть тебя.

— Боюсь, что тебе придется ждать до утра, — Робби еле сдерживает улыбку, получив ответное сообщение от Паркера, кивает головой, отправляя последнее послание, и сосредотачивается на разговоре с Колином.

— Хорошо, — Колин замолкает на мгновение, собирая воедино, сказанное Робом — «не один» и «до утра», и это неприятно «царапает» настолько, что начинает подташнивать от приступа ревности. — Я подожду до утра.

— Что ты хочешь от меня, Колин? — Робби начинает раздражать такая настойчивость Колина — неужто непонятно, что ему не нужны никакие ни разговоры, ни личные встречи?

— Хочу, чтобы ты вернулся, — Колин чувствует себя как на минном поле, где любой неосторожный шаг может стать последним.

— Зачем? — Робби задает короткий вопрос, но от того что он услышит в ответ, будет зависеть продолжение их напряженного разговора.

— Ты мне нужен, — Колин говорит то, что действительно чувствует.

— Вот как? — вопрос пронизан таким сарказмом, что Колин, даже не видя Роба, уверен, что его левая бровь изогнулась изящной дугой, а губы исказила кривая улыбка. — А мне кажется, что тебе нужен вовсе не я.

— Послушай…

— Ответь мне на один вопрос, — Робби перебивает Колина на полуслове. — Тебе нужен я или мои сны? — вопрос несложный, и Колин знает, что именно хочет сказать мальчику, умеющему создавать сновидения и забирать чужие сны. Но его ответ может разозлить Робби, и он молчит, взвешивая последствия своего признания. — Понятно… — Робби хмыкает и закусывает губу. — А знаешь что, Колин? Катись к черту! — он с силой кладет трубку на рычаг, сбрасывая своего молчаливого абонента, и выдергивает кабель из розетки.

Колин долго вслушивается короткие гудки, в каком-то оцепенении прижимая сильнее телефонную трубку к уху, пока до него не доходит, что его ожидание бессмысленно. Он полночи не смыкает глаз, подавляя в себе желание пойти в номер 1509 — ему там нечего делать, потому что Робби четко дал понять, что ни видеть, ни слышать его не желает… В конце концов, усталость берет свое, и Колин проваливается в свою уже привычную темноту одного и того же сновидения, которое уже не пугает его как когда-то. В этот раз Колину даже хочется, чтобы Он был властным, грубым, подчинял себе, ломая любое сопротивление и причиняя боль. Колину кажется, что боль, которую даже во сне он ощущает физически, затмит ту, что завладела его душой. Колин ждет Его, но в эту ночь Он не приходит.

Робби не соврал Колину, говоря о том, что этой ночью будет не один. Он опасался, что Колин все же заявится к нему в номер, и упросил Паркера Крофта переночевать у него. Робби даже не подумал, насколько двусмысленно было его сообщение, которое он торопливо написал, попутно разговаривая с Колином.