Event Reborn (СИ)

— Эй, — Том позвал женщину, что сидела за импровизированным столиком «ресепшна».

— Я тебе не «эй»! Маловат еще, чтобы тут междометиями сыпать, — грубо отозвалась та, не поднимая взгляда.

— Мерфи, мне нужен Билл Мерфи.

Сердце Тома колотилось где-то в горле при мысли о том, что он может увидеть в таком месте.

— А… Эта шлюха. Передай ему, что он мне должен аренду за три месяца! — в глазах женщины наконец-то появился интерес.

— Сколько?

— Пятьсот баксов. И еще аванс за следующий месяц!

Том вытащил бумажник и положил на стойку сколько сказали. Он подозревал, что без этого ему попросту никто ничего не скажет.

— Вот… Возьмите, еще и за следующие… Гм. Месяцы… — подумав, Том кинул еще купюры на стол. Грязноватая ручища с облупленным лиловым маникюром тут же втянула их в карман.

— Вверх по лестнице, налево. 4В. Хорошо повеселиться, мальчики.

Тому пришлось перешагнуть через пару валявшихся в коридоре тел и обогнуть дыру с обгорелыми краями в старом ковре. На этаже воняло мочой. Одна из дверей была второпях заменена фанерной плитой, и из-под нее все еще торчали куски желтой ленты, типа той, на которых написано «Прохода нет. Место преступления»

Найдя нужную комнату, Том постучал, слушая, как его сердце отбивает удары. Послышалось звяканье цепи, и дверь открылась. В проеме образовалось бледное изможденное лицо с темными кругами под глазами и выпирающими скулами. Черные волосы по плечо были связаны в неряшливый хвост. Шрам через всю правую щеку начинался от глаза и уходил к уголку рта. Выцветшие и пустые карие глаза уставились на посетителя.

— Билли, — кое-как выдавил из себя Том. Слова застряли у него в горле.

В темных глазах мелькнуло презрение, с примесью разочарования.

— Еб твою мать. Звоночек из прошлого, — Билл шмыгнул мокрым носом. — Я то надеялся, что уже никогда тебя не увижу, вместе со своим вшивым братцем.

Тому показалось, что сейчас он захлопнет дверь перед его носом, но Билл поколебался и все же снял цепочку.

— Чего тебе?

— Я тоже рад тебя видеть, — ответил Том. — Могу я войти?

Билл высунулся, бросив быстрый взгляд на пустой коридор, затем жестом пригласил гостя внутрь.

— Побыстрее. Я кое-кого жду.

За ними со стуком закрылась дверь, и Том оглядел запущенную, грязную комнатку. Старый, искажающий изображение телевизор работал без звука. Рядом с пустыми коробками из-под пиццы стояла переполненная окурками пепельница. Около спортивной сумки валялись ложка с закопченным дном, пожелтевшие ватные шарики и куски фольги с коричневыми пятнами.

Том сглотнул, глянув на это с тяжелым сердцем.

— Извини за бардак. Если бы я знал, что ты пожалуешь, то сменил хотя бы простыни.

Билл тяжело опустился на единственное кресло в комнате и прикурил сигарету от одноразовой зажигалки. Его правая рука дрогнула, и пластик с глухим стуком выпал на пол. — Черт подери. Проклятая травма, — а затем, немного помолчав, спросил: — Ты там целый день будешь стоять, что ли?

— Ты здесь живешь? — Том посмотрел на потолок, по которому бежали трещины и тараканы.

Билл выпустил клуб дыма в и без того спертый воздух.

— Это, конечно, не отель «Хилтон», но да, я здесь живу. Извини, если что не так.

Несколько секунд Том смотрел на него. Его волосы, прекрасные черные и шелковистые, с аккуратными белыми дредами, теперь превратились в неопрятные, грязные лохмы, неровно обстриженные чьими-то неумелыми руками. На Билле была черная кожаная куртка без рукавов, которая, казалось, скреплялась заплатами и была такой поношенной, будто ее проволокли на веревке за машиной миль пятьдесят. Билл закинул ногу на ногу, демонстрируя прорехи на джинсах во всех мыслимых и немыслимых местах.

Словно он был лишь пародией на того красивого парня, которого помнил Том.

Однако, в нем все равно не менялось кое-что. Его глаза — они все так же внимательно изучали вошедшего. Высокие скулы, заострившийся нос, как у фотомодели, напоминали о его красоте. Даже в этой своей нищей и несчастливой жизни он умудрялся держаться.

— Так чего ты хочешь? — спросил Билл, когда Том сел на грязную постель.

Набрав в грудь воздуха, Том кое-как выдавил из себя:

— Мне просто нужно было увидеть… лицо друга. Твое… лицо.

Билл фыркнул.

— Друга? Никогда не замечал, чтобы мы были так уж дружны с тобой, Томми. За всю свою жизнь ты обращал на меня не больше внимания, чем на навозную муху, случайно пролетающую мимо.

Из уст этого нового человека любые слова звучали неприятно, однако Том набрался храбрости, чтобы продолжать.

— Это неправда. Билл, я не знаю, что случилось между нами… но, я… Я приехал попросить у тебя прощение за то, что сделал или сказал. Я не знаю, что так сильно обидело и поменяло тебя, но… Ты просто скажи мне, что я могу сделать для тебя?

Билл задрал бровь. Этот монолог явно не очень его впечатлил.

— Том, знаешь… мое время теперь деньги. Если хочешь поговорить по душам, я буду вынужден напомнить тебе об этом.

Том молча достал бумажник и выгреб из него оставшиеся купюры, оставив себе только мелочь на автобус. Он увидел, как жадно блеснули карие глаза друга.

— Еще я оплатил твою аренду. Твой долг и на несколько месяцев вперед, — Том положил деньги на тумбочку.

Билл пожал плечами и прикурил сигарету.

— Какая щедрость. Что ж, наверное, после этого я мог бы уделить тебе время. Ты какой-то странный, вроде никогда не трудился вникать в мои неприятности в детстве. С чего вдруг такой интерес?

— Твои проблемы волнуют меня больше своих собственных, веришь ты или нет, — горько хмыкнул Том. — Я прочитал свои дневники и вспомнил очень многое. Ты только и делал, что устраивал всякие гадости нам с Тайлером. Какова была причина твоего поведения?

Билл расхохотался.

— Ты приехал сюда за тем, чтобы спросить почему злой Билли обижал вас?

Он продолжал смеяться.

— Я отвечу тебе. Мне нравилось смотреть, как вы злитесь. Сладкая парочка неразлучных друзей, я отлично помню эти времена, Томми. Мы с тобой неплохо начинали, я даже думал, что мы станем друзьями, но потом ты, конечно, понял, что от меня одни неприятности. Тайлер тогда как раз повернулся на всей своей божественной хренотени. Поверь мне, жить с ним стало просто невыносимо, но ты-то всегда решал, что тебе безопасно дружить именно с ним. Мне просто не было места в вашей реальности, потому что вы нашли способ, как двинуться дальше, а я нет.

— Значит, это правда, — холодно и спокойно сказал Том. — Ты просто мстил нам за то, что с нами все в порядке, ты вынужден мучиться со своими шрамами на душе. Ты сам нас оттолкнул. Зачем ты это делал, Билл? Тебе так было проще — чтобы тебя все ненавидели? Делать так, чтобы никто не приближался к тебе, не представляли, какой ты на самом деле хороший и чуткий, отзывчивый?

Том не успел договорить. Билл в мгновение ока оказался возле него, выдыхая сигаретный дым прямо ему в лицо.

— Ты ничерта обо мне не знаешь, Том. Ничерта. И никогда не знал. Думаешь, ты самый умный? Можешь врываться и диктовать тем, по чьим жизням ты прошелся сапогом, как им быть и что им делать? Пошел ты нахрен, — он ткнул старого знакомого пальцем в грудь так, что стало больно. — Я не знаю, зачем ты вернулся, но если ты приехал копаться в этом прошлом… Лучше проваливай туда, откуда ты взялся.

— Я никуда не поеду, — Том поравнялся с ним. — Я приехал за тем, чтобы забрать тебя отсюда.

На одну секунду глаза Билла расширились.

— Забрать меня куда?

Набрав в грудь побольше воздуха, Том сказал:

— Я открою тебе один секрет, Билл. Но ты должен выслушать меня и поверить мне.

Приняв настороженную тишину за согласие, он продолжал.

— Я знаю, что облажался. Потому что это я сделал тебя таким. Тем, чем ты являешься сейчас.

— Чем я являюсь? У меня не было и уже не будет другой жизни, Том, — Билл выпрямился, издевательски заглядывая ему в глаза. — И ты здесь ни при чем.

— Ты даже не знаешь, как ошибаешься. У тебя была другая жизнь. Ты был в ней моим лучшим другом. Ты был счастлив. Ты был ярким талантливым человеком, это никогда не менялось в тебе! Ты любил рисовать, а я любил… Люблю… Тебя. Больше всего на свете.