Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

«И что теперь?»

*

Они решили попрощаться тут, в номере, чтобы не лизаться в такси, да и вообще... Джей вспомнил—таки, наконец, о своей волшебной палочке (а ведь с десяти лет с ней не расставался...) и привёл в относительный порядок их одежду. Но прежде, чем спуститься в холл, Гуль взял его за подбородок и заставил поднять склоненную голову:

— Завтра. Во сколько твои родители будут дома?

— А с чего ты решил, что я тут с родителями? Может с... любовник... ами. — Ещё мгновение назад будто замороженный Джеймс с вызовом сверкнул глазами.

— У Гуля есть моргалки и капелька мозгов. Ты с младшим братом у нас тусил? Машина, мягко говоря, немолодёжная, продукты для домашнего употребления, и ты... сейчас второй раз был с мужчиной. Итак, во сколько?

— У меня только отец, в смысле они развелись. — Джеймс как-то нервно глянул на серьёзного Кима и сказал наигранно бодро: — Да брось ты трепаться! Я ж всё понимаю. Боялся, что я соскочу? Какой магический брак? Потрахались — и ладно, может, ещё встретимся. Или ты так шутишь?

— Нисколько. Я, конечно, тебя теперь в любой момент смогу найти, почувствовал же утром! Сам удивился, но вампирские инстинкты веками тренировались. Кого сильно хотим — того учуем. Но лучше скажи адрес и... как твоя фамилия?

— Ким, ты правда не знаешь, кто я?

— А что? — Гуль отвернулся, чтобы взять футляр с гитарой. — Бля, ну любимый, типа, мой... харэ соплей! Я вообще никому не говорил, что люблю, тебе первому. Ты сказал, что у тебя сестра есть, Лили, и отец. Вчетвером тут?

— Да, брат еще... Ким, ты не издеваешься?

— Да ёлы-палы, что не так? Мы, типа, любим друг друга! Ясно же. Ты чистокровный маг, совершеннолетний... Родители, ну отец, не могут отказать, они же соображают, что такое магический брак... Денег у меня дохуя... Чего ещё-то?! Что мы мужики? Кого этим сейчас удивишь? Ты ж не наследник престола?

— Ким, я сын Гарри Поттера.

— Э... Того самого?

Джеймс кивнул. Ему показалось, что он только что собственноручно подписал себе какой-то ужасный приговор. Не совместимый с жизнью. Последствий снятия инкогнито он не понимал, но чувствовал, что словно начинает медленно гореть.

Гуль молчал, отвернувшись вполоборота, не очень долго. Он недовольно хмыкнул и покачал головой:

— Поттер... Это будет сложней... В сущности, ни один маг в здравом уме не станет противиться, чтобы его дети вступали в магический брак, — нерационально... Хотя твой отец может, да?

Джей, не очень понимал, что именно, говоря о браке, имеет в виду Гуль, но кивнул:

— Не помню, чтобы кто-то называл его рациональным.

— Тогда мне надо подготовиться, — солидно постановил Мартинсен.

— К чему?

— Джей Эс, будешь и дальше тупить — я пойму твоего отца, если он запретит тебе сочетаться со мной. Потому что неразумным деткам сначала надо отрастить извилины. Я же сказал: завтра. Что не ясно?

*

В два часа по полудню великий искатель приключений на свою пятую точку Джеймс Сириус Поттер прибыл в распоряжение командующего. И первым делом, брезгливо опасаясь заглядывать в пакеты с провизией, постарался незаметно перенести в дом и рассовать по холодильнику (а кое-что по мусорным контейнерам) расквашенные на жаре продукты.

.............................................................................................

(1) Дурачок.

(2) Древняя датская крепость на острове Борнхольм, полуразрушенная.

(3) Какому хрену там голова надоела? Оторвать?

(4) Моя рыбка.

(5) Маленький.

(6) Сентинел — бдительный страж, постовой, дозорный.

(7) Половой акт с проникновением.

Напоминание: http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/81003503.jpg

У окна: http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/81003505.jpg

====== Глава 17. Жара ======

17-1

Самая жара бывает не в полдень. В двенадцать солнце ещё только раскочегаривается, набирает обороты, но так быстро и мощно, что понятно: часа через три начнётся настоящее пекло. И даже вечно свободный океан замрёт, скованный рябью бликов, не в силах вдохнуть полной грудью расплавленный воздух, тяжело прижимающий к земле всё живое. На этом фоне лёгкая ненавязчивая прохлада надвигающегося вечера кажется истинным спасением, а первые свежие касания ветра вызывают озноб: к таким контрастам англичанам трудно привыкнуть за две недели.

Гарри докурил на террасе, разглядывая гавань, переполненную яхтами всех возможных калибров, и направился к машине, что была неуклюже, одним колесом на газоне, припаркована поперёк дорожки. Надо бы поинтересоваться, чего там Джеймс мудрит, куда исчезает. Но, с одной стороны, времени сейчас нет, а с другой... Если парень познакомился с какой-то милой девушкой, то пусть погуляет спокойно. Курорт есть курорт. Ничего плохого Джеймс не совершит, когда же развлекаться, если не в девятнадцать? У самого Гарри и всех его друзей была не особо безмятежная юность, пусть хоть дети на полную катушку радуются жизни. Альбус, вон, говорит, что влюбился. И про гейство своё забыл. Забавно так. Может, несерьёзно это всё — и пусть. Главное, что он счастлив. А Джеймс в последнее время всё один был, постоянных подружек не наблюдалось. Наверное, здесь, в Калифорнии, навёрстывает. Вот и отлично! Хорошо хоть Лили немного отстала со своими танцами, пляжем и экскурсиями — можно передохнуть и заняться личной жизнью.

— Ты на свидание?

— Ага, — Гарри, задумавшийся и не заметивший подошедшей дочери, ответил на автомате. Та одобрительно закивала.

— Она красивая?

— Кто?

— Пап, не тупи. Та, с кем ты встречаешься, красивая?

— Она... то есть... я... С чего ты решила, что у меня свидание?

— Правильно мама говорила: самое слабое место мужчины — голова. Ты себя в зеркале не видел, что ли, па? В таком виде только на свидания ходят. И у тебя лицо такое влюблённое-привлюблённое. Ох! — Лилища картинно всплеснула руками. — Познакомишь меня со своей девушкой? Надеюсь, она не очень старенькая?

— Лили! Лили Поттер! — Гарри побагровел.

— Я к тому, что не откажусь от подружки. И вообще, имей в виду: у тебя очень современные дети, не капризные, не эгоистичные и всё понимающие. Тебе с нами повезло: мы хотим тебе счастья. — Дочка говорила совершенно серьёзно, и только бесенята в её прищуренных на закатном солнце глазах выдавали озорство.

— Да, я знаю, — вздохнул Гарри и повернул ключ в замке зажигания. — Я самый везучий отец на свете. Завтра расскажешь, чего набедокурила и почему такая заботливая и понимающая. Сейчас куда намылилась?

— В кафе с Милдред и Бонни, а то дома есть нечего.

— Как это? Джей тонну жрачки привез, я чек видел на кухне; правда, не вникал, но там на 800 баксов едищи...

— Так всё гнилое и кислое. — Лили вздохнула. — Наверное, на распродаже брал... или... — она закатила глаза, явно фантазируя и сама веря, — или на свалке еще бывает очень много всякого просроченного, или Джея кто-то обокрал, а он стесняется рассказать, вот и привез, что подвернулось, чтобы имидж не терять. У Суслика чуть понос не случился от бананового молока, а могло быть и хуже...

— Не придумывай. — Гарри ничего не понял и решил, что Лили просто заговаривает ему зубы. — Завтра поговорим. И серьёзно!

— Завтра? А... ночью, значит, тебя не будет?

Хитрость рыжей подлизы не удалась: Гарри догадался, что дочка что-то затевает на вечер, что-то не вполне «законное», и собирается воспользоваться его отсутствием.

— Чтобы в полночь все были дома! И ты — особенно! И дома — это значит именно в доме, внутри, а не в его окрестностях. — Строгий папаша Поттер не удостоил наследницу даже взглядом; Роллс-Ройс, тихо шурша шинами, тронулся по дорожке к воротам.

Гарри пытался поймать отражение своего лица в зеркале: «Неужели и правда влюблённое? О, чёрт!»

*

По дороге к мотелю он думал. Было о чём. Дети, Бруствер — эти мысли промелькнули первыми страницами рукописной книги его ежедневных насущных забот. Отметил глазами — и пролистнул. Дальше шли незаполненные страницы. Пустые. И лишь очень внимательный взгляд мог разглядеть на них следы скрытых записей — тайнопись. Тайнопись его будущего, уже крепко зацепившегося за настоящее. Если знать способы чтения — то прочитаешь, что ждёт впереди, что делать, куда идти, чтобы совершать меньше ошибок и не причинять любимым людям страданий; нет — значит, так и останешься в неведении. И лишь одно слово было написано на этих чистых страницах чётко и понятно: «Скорпиус»...