Дети ясной ночи (СИ)

Тикки взглянул на свои часы, соображая. До конца пар Аллена было почти полтора часа. Тикки собирался заехать за ним, а потом повезти в парк, развеяться. Понедельник выдался на диво тёплым и солнечным, а Аллен, выросший в приюте в лесу, соскучился по природе и некоторое время назад, ещё до того как началась канитель с приездом в Эшфилд Хизер, изъявил желание прогуляться. Хорошо хоть мальчишка не сорвался в Сайлент Хилл со своими друзьями. Из чувства вины, что он обещал вернуться этому Алме и не вернулся. Была велика опасность, что, вернувшись в город, Аллен тут же подцепит того духа, который его спас. И тот вынудит мальчика призвать его. И тогда о спокойной жизни Уолкеру даже мечтать не придётся.

Оставалось ещё достаточно времени.

Тикки развернулся на сто восемьдесят градусов и последовал прямо к кабинету Графа. Ему предстоял большой разговор. Возможно, на повышенных тонах.

Граф его не ждал, уткнувшись по старинке в газеты и сосредоточенно вырисовывая замысловатую закорючку в большом блокноте. Просторный кабинет оглашало тиканье настенных часов с маятником. Золотые лучи восходящего солнца чертили на паркете пыльные квадраты, от чего весь кабинет казался слишком жёлтым и душным, не смотря на приоткрытые створки окон, а книги с тиснёными и блестящими глянцем корешками выглядели древними фолиантами.

А может быть, это ощущение старины придавал кабинету сам тысячелетний хозяин?

— Почему вы не сказали мне, что я пробуждён? — с ходу выдал Тикки, ударяя кулаком по столу. — Почему?

Граф невозмутимо поднял голову, нахмурился, не спеша отложил бумаги.

— Ты знаешь, в чём главное различие между нами – вообще нашей семьей – и Духами Холма? Мы происходим из одного и того же «места». Но мы очень разные сейчас. Мы здесь, и сейчас, и всегда. Духам же всем нужны проводники, для того чтобы контактировать с этим миром. У Духа Холма в этом плане очень выгодное положение. Они получили и землю в своё распоряжение, и даже детей, выращиваемых их силой. Конечно, пришло много людей, которые так же начали на этой силе паразитировать. Но это неважно. То, что несколько лиц Духа Холма получают тела, уже невиданная роскошь. А мы имеем тела всегда. То время между перерождениями ничтожно, и вы находитесь практически в спячке.

— Мы выделяемся из всех сил не этого мира, но я так и не понял, в чём суть? — пробормотал Микк. — Причём здесь я?

— Мы довольно человечные, ты никогда об этом не думал?

Микк опустился в кресло, закрывая рукой глаза и мысленно приказывая себе успокоиться и сосредоточиться.

— И что в этом такого? Мы имеем человеческие тела, человеческие эмоции, чувства. Всё это так. Наша первая сущность на самом деле становится едва ли не дополнением к человеческому. Это так. Вам не нравится?

— Нет, — развёл ладони Граф. — Нет, не нравится. И я почти завидую сейчас, глядя на тебя, Духу Холма. Всем двадцати восьми, каждому их проявлению. Потому что наша сущность постепенно угасает. Незаметно почти незначительно. По сути, это даже не опасно, пробуждая сущность из поколения в поколение, мы обновляем её. А вот ты, Тикки, – совсем другой вопрос. Ты был тем, кто оставался человеком чаще всех других. В этом поколении почему я отправлял тебя к городу всякий раз, когда попадалась причина? Для того чтобы ты контактировал хоть с чем-то. Чтобы поддержать твою сущность, чтобы дать ей жить, Тикки. Потому что она угасала.

— Угасала?

— Ты самый человечный тип из нашей Семьи, разве не так? — усмехнулся Граф.

— Почему вы не сказали мне об этом раньше? — тихо пробормотал Микк. — О том, что есть такая проблема.

— Рассказывал. Ты отмахивался и не придавал значения. Ты даже не запоминал. Это так удобно, вычеркнуть проблему из жизни и делать вид, будто ничего не происходит. Так похоже на тебя, на людей, так слабовольно.

Микк шумно сглотнул образовавшийся в горе ком.

— Откровенно говоря, если бы ты не пробудился в этот раз, скорее всего, ты не переродился бы. Ты стал бы человеком, Тикки. Тем, кем ты так желал быть. Может быть, это и было твоим путём, откуда мне было знать? Ты один из Семьи, один из первых членов Семьи, ты Третий, Тикки. Ты так давно со мной, как не многие из вас. Но с самого начала наша Семья была для тебя чем-то вроде временной стоянки.

— Я прошу прощения, — тихо пробормотал Тикки.

— Ничего страшного, я знаю тебя уже столько лет и успел привыкнуть, — Граф вздохнул. — К тому же сейчас ты ничего не помнишь и не знаешь. Считаешь себя непробудившимся. Понимаешь? Сколько бы ни проходило времени, все члены Семьи, когда приходит время для пробуждения, сами делают всё необходимое, даже ещё не найденные мной, стремились к тому, чтобы оживить свою тёмную сущность. А что же ты, Тикки? Тебя к пробуждению приходится гнать пинками, и то не всегда выходило. Это всё же дело добровольное. А ты не хочешь. Ты тянешься к людям, отстраняешься от нас и любых проявлений тьмы вообще.

Представляешь, какой это был большой сюрприз? — Глава Семьи усмехнулся. — Однажды, вернувшись из очередного путешествия к городу, ты вернулся пробуждённым. Ни с того ни с сего. И при этом даже не подозревал о пробуждении! Не подозревал ни о чём, ничего не помнил, вёл себя, как обычно. Это было забавно.

— Думаю, это был для вас большой праздник. Что я делал там, в городе, когда я пробудился? Хотя бы напомните, зачем и куда именно я шёл в тот день, потому что я не обладаю памятью нашего Вайзли и сказать точно не могу.

— Не знаю, что ты там делал. Но есть идея. Хорошая такая идея, и что-то мне подсказывает, что тебе она тоже понравится, — в тот день, когда ты был в городе… именно тогда Аллен Уолкер сбежал из приюта. В тот день на него напал один из сотрудников приюта. В тот день этот сотрудник был убит кем-то. И говорят, этот неизвестный не был человеком, Тикки. Ты никогда не задумывался о том, почему именно тебя позвали в город, когда понадобилась помощь Аллену? Может быть, потому что ты уже успел закрепиться в его судьбе и сам этого желал?

— То есть Вы хотите сказать, что это я был тем, кто убил напавшего на него парня?

Это имело смысл. Имело смысл, если подумать о том, зачем Тикки подался в город вновь, когда там оказался Аллен. Если он спас мальчишку, пообещал что-то или даже просто желал защитить. Проблема была лишь в том, что Микк пожелал это забыть, говорил с кем-то из Духов Холма и даже принял какое-то соглашение. Может ли быть, что он решил охранять одарённого ими ребёнка? Но зачем? И в чём был смысл? Кто просил и кто что с этого получал в итоге?

— Это бред! — лоб Тикки с громким стуком поприветствовал столешницу.

— Слушай, Канда, — поинтересовалась Хизер, барабаня пальцами по рулю и внимательно следя за дорогой, уже полностью скрытой дымкой тумана, — первый знак что едут в самом правильном направлении из возможных. — Вы с Алмой были приняты в одну семью. Почему он Карма, а ты вот Канда? Что с твоим именем такого?

Юу уже достаточно времени жил в Америке, чтобы привыкнуть к некоторому недоумению, которое порой вызывало его имя и его национальность. А потому как некоторые люди не в меру любопытны от природы, вопросы о значении имени тоже уже звучали. Ответы на эти вопросы никогда не произносились. Если Юу хотел, чтобы от него отстали, то он умел этого добиваться. Обычно даже хватало всего пары «ласковых» слов и красноречивого взгляда. Юу ценил свое личное пространство, и имя, несомненно, так же было довольно личным.

— Это что, важно? — ругаться с девушкой, рядом с которой сидит дух или демон, и которая везёт их прямо в ад, почему-то не хотелось. Резонный вопрос «почему?» даже не приходил при этом в голову.

— Не будь букой и поделись со страждущими, — застонав, попросил Лави, которому было откровенно скучно и страшно. Канда не был уверен, что поступил правильно, позволяя Керру ехать с ним. В данной ситуации Тикки Микк, вцепившийся в Аллена и запретивший тому и шаг лишний делать, выглядел куда более разумным и нормальным.