От звезды до звезды (СИ)

– Интересно, что тут за триггерная система.

Рудольф возник за плечом совершенно бесшумно, и Йонге передернулся.

– В смысле?

– Активация. Не по запаху же.

Йонге машинально принюхался. В огромном помещении слегка похолодало. Пристальное рассматривание потолка, в котором нынче зиял темный пробой, не позволило определить, что творится снаружи. Йонге машинально прикинул, могла ли молния сквозь обшивку как-нибудь активировать капсулу. Следом его посетила мысль, приятной которую назвать было никак нельзя.

В краткосрочном угаре наживы он совершенно выпустил из головы титанические события, приведшие к его, Йонге, физическому ущербу.

– Я тут подумал, – он почесал в затылке. – А точно этот замороженный реликт поднимет то, у чего внутренности развалились?

Повисла пауза.

Наконец Рудольф хрюкнул, задрал респиратор и смачно плюнул. Йонге полностью разделял его чувства.

– Да ну его нахрен тогда, – наконец сказал Рудольф. – Пусть сам возится с этой развалиной. Значит, выдвигаемся. «Фелицию» черта с два расплавишь каким-то терминатором. Вернемся потом. Должен же я возместить потерю двух вездеходов.

– Пешком, – простонал Йонге.

– А ты на что надеялся? Мы вообще в скалы шли зарываться!

– Дай мне пострадать!

– Я могу и один пойти.

– Ну уж нет, – Йонге даже схватился за ствол лайнера. – Хоть ты мне энергорезерва и пожмотничал, но мне потеря целого механика вместе с ценным оборудованием невыгодна.

– Тогда еще пять минут на дорожку – и вперед, – Рудольф глубоко вздохнул. – Я даже согласен на химию.

– Еще бы, без нее не доползем, – проворчал Йонге.

Сто пятьдесят километров вытягивали на пару суток ходу с остановками только на отлежаться.

– Найдем, все починим, – оптимистично продолжал Рудольф, – если на ходу, то мотнемся прямиком сюда, если нет, третий вездеход возьмем…

– Если этот хмырь все-таки раньше нас не улетит. Вдруг я ошибался?

Рудольф молча наклонил лайнер и любовно провел по стволу. Йонге вздохнул. Гуманистический подход не годился.

– Ну тогда давай, стреляй уже, – Йонге недовольно подтянул штаны, чувствуя, как они застывают от крови. – Нет, стой.

– Чего?

Йонге рысцой отбежал за третью по счету капсулу. Рудольф терпеливо выжидал, не задавая вопросов. Он отлично знал манеру напарника периодически впадать в хаотические раздумья, обычно заканчивающиеся чем-нибудь интересным.

– Готово! – Йонге торжествующе вышел на свет, застегивая штаны. – Надо ж облегчиться перед торжественным мероприятием.

– Говнюк, – констатировал Рудольф и вскинул лайнер.

Йонге пропустил мимо ушей сотрясение воздуха, издаваемое ротовым аппаратом товарища, а потом еще и заткнул эти самые уши, чтобы не оказаться жертвой взрывного темперамента лайнера.

Рудольф с десяток секунд водил стволом по едва заметной траектории, выбирая место. Йонге отслеживал эти движения, чувствуя, как начинают слезиться глаза от невероятной концентрации – словно он сам был прицельным крестом на визоре.

И еще Йонге думал, что сейчас Рудольф выстрелит, и два с лишним метра прекрасно сложенного тела, слепленного из жил и мускулов, с большой гривастой головой – все они превратятся в атомную пыль…

– Стой!

Его крик совпал с выстрелом. Йонге зажмурился, а когда открыл глаза, чуть не засмеялся от облегчения и одновременно ощущения полной идиотичности произошедшего.

В последний момент Рудольф сместил прицел, и выстрел прошел по касательной, всего лишь расплавив бортовую механику капсулы. С грохотом посыпались барельефы в глубине зала. Бросив взгляд на потолок, Йонге присел на полусогнутых, готовясь уворачиваться. Но грохот стих, и больше ничего не происходило. Йонге выдохнул.

В тишине, наполненной потрескиванием остывающего металла, этот звук показался очень громким.

– Не могу, – признался механик, вешая лайнер за спину. – Красивый, зараза.

– Красивый, – медленно согласился Йонге.

Он сделал шаг, чтобы направиться к выходу, но потом круто развернулся и уставился на Рудольфа. Тот все еще не двигался с места, пялясь на капсулу.

– Слушай, по ходу, не помогла наша операция, – печально сказал Йонге. – Зря я в тебе ковырялся. Ладно, если заразы никакой не занес.

Рудольф махнул рукой и тоже потопал на выход. На стволе лайнера весело плясали огоньки электростатики. Проходя мимо Йонге, Рудольф неожиданно шлепнул его по заднице.

– Ты какого хера творишь? – заорал Йонге в удаляющуюся спину.

– Проверил, ушел синхрон или нет, – отозвался Рудольф.

– И что?

– Не ушел.

С трудом удержавшись, чтобы не сплюнуть, Йонге чуть ли не бегом поспешил за напарником. Хотя в весовой категории они были равны, периодически он ощущал себя менее значительным, чем Рудольф. Обычно помогало вызвать на любой подходящий экран их общие характеристики и повертеть трехмерную проекцию. Математика не врет.

Догнав широко шагающего Рудольфа, он уже почти беззлобно ткнул его локтем. Частично он готов был признать, что разъехавшийся, как дряхлый фильтр, синхрон в первую очередь висит на нем, на первой линии. Рудольф покосился на него, но промолчал – и на этом вопрос окончательно был исчерпан.

Они прошли ровно три яруса. Йонге кропотливо замерял уровень температуры с помощью уцелевшего на куртке микродатчика и строил благополучные прогнозы на возвращение. Однако на четвертом ярусе их поджидал сюрприз. Стихия доконала древний корабль. Коридор был полностью завален.

– Verdammte Scheisse!

Йонге промолчал, но на родном языке подумал то же самое. Рудольф вертел головой – медленно и непрерывно, словно машина, поэтому Йонге не спешил предлагать варианты. Напарник и без того искал, где можно попробовать прорубиться сквозь осевшие и частично расплавленные конструкции.

– Глухо, – наконец констатировал он.

– Пошли обратно, может, запасные выходы есть.

– Только если в главный зал, по стенам тоже тупик.

По пути обратно они все так же тщательно изучали, куда еще можно сунуться. Рудольф даже обнаружил пару технических ходов, но они тоже следовали судьбе общего коридора и в конце неизбежно оплывали в сплошную массу.

– Можно спуститься еще глубже, – с сомнением сказал Йонге. – Там будут сбросовые люки… Молчи, сам знаю, что идея так себе.

Рудольф кивнул и не стал зачитывать лекцию о вреде выхода прямиком в горную породу, куда, несомненно, сбросовые люки и упирались.

За время их отсутствия в зале произошли изменения: часть пола поднялась, словно готовилась встать дыбом, но так и застыла. Видимо, заело мощные механизмы.

Оба первым делом изучили капсулу. Сквозь стеклопластик уже не было видно внутренности, там клубился густой желтый пар, и вроде бы процесс выхода из анабиоза продолжался своим чередом. По общим прикидкам он уже должен был завершиться, однако выстрел из лайнера плохо сказывался на всем, что попадало под него, поэтому мероприятие рисковало затянуться.

– Есть план, – Рудольф попинал капсулу. – Мы все еще ищем выход, но на всякий случай ждем, когда выберется этот хмырь. Он должен знать какие-то альтернативные возможности. Пригрозим ему, что шкуру спустим, на все согласится. Неплохо, а?

– Сначала можно попробовать просто договориться, – Йонге не сдержал смешок.

– Не верю я в мирные переговоры с древним осколком цивилизации, – скептически отозвался Рудольф. – Говорю тебе, он еще застал те времена, когда мы только-только в космос выходить начали. Небось, до сих пор считает себя самым крутым охотником, а тут два трофея на подносе.

– Сейчас он себя точно никем не считает, – дотошно поправил Йонге. – Но я тебя понял. Давай, что ли, записку ему оставим. Вдруг раньше вылезет, чем мы явимся.

– Где? На чем?

– А вот, – Йонге махнул на застрявший сегмент пола. – Сразу в глаза бросается.