Бездна желания (СИ)

- Хочешь компот? – Риза достала из верхнего шкафчика кружку и налила туда горячего компота, подцепив пару круглых ягод и курагу. – Осторожно, горячо!

- Спасибо, вы просто чудо, – Эдвард готов был от счастья рыдать. Как же давно он не пил домашнего компота, горячего, с очень необычным, фруктово-ягодным вкусом, ароматный, а эти ягодки на дне, ммм… Настоящий рай! Девушка продолжила говорить что-то про супы, про мясо, но Эд, с какой-то придурошно-счастливой улыбкой рассматривал кружку. На ней были нарисованы какие-то яркие золотые цветы, что распускались на одной стороне, а корни и стебли обвивали всю кружку, переплетались в замысловатые узоры и обхватывали уже нагревшуюся ручку. Эдвард никогда бы не подумал, что у полковника, такого сурового, вечно насмехающегося карьериста может быть такая красивая кружечка. Подарок? Или сам купил?

- Простите, но я отлучусь! Надо бы проверить, не помер ли этот, – в затылок ему прилетело хорошо скрученное полотенце, подпрыгнув, Эдвард коротко извинился и умчался. В темную просторную комнату он зашел тихо, чувствуя, как здесь воздух пропитан медикаментами, какой он ужасный и совершенно не добавляющий атмосфере расслабленности и безмятежности. Полковник не спал, а лежал, уставившись в потолок своим растерянным, потускневшим взглядом, некогда черных глаз. Сейчас же Элрик заметил, что на самом деле у полковника просто темно-серые уставшие глаза. Уверенно подойдя к тумбе, он поставил чашу с ледяной водой и сухое чистое полотенце. На него не обратили внимания, ни поворота головы, ни быстрого движения глаз, абсолютное игнорирование.

- Полковник? – тихо позвал Эд, чувствуя раздражение. Мустанг вздрогнул и перевел на него свой взор, как-то непонятно всматриваясь в черты широкого лица Эдварда, на котором не было никаких «шумных» или хотя бы малость присущих Стальному эмоций. Однако, юноша, в свою очередь, отметил смертельную бледность мужчины, блестящую испарину на лбу, непослушные, чуть вздрагивающие пальцы, темные болезненные круги под глазами. Выглядело это все ужасно. Но внезапно, черные брови мужчины так привычно сошлись к переносице, а губы скривились, и Эд отшатнулся, подумав, что ему это привиделось.

- Я же просил, называть меня по имени, когда мы не на работе, – хрипло заметил тот, явно недовольный таким положением вещей, а так же своим хриплым, шуршащим голосом. Он привык говорить так, чтобы от его звонкого голоса подлетали до потолка, вытягивались по струнке, или же млели от бархатных ноток, соглашались на то, чего бы ни в жизнь не сделали. А сейчас он был более чем уязвлен.

- Ну, – хмыкнул юноша, – я так не могу! Вы все-таки меня старше и мой начальник!

Эду необходимо было соблюдать субординацию, потому что имя этого властного мужчины его вводило в ступор и неясное сильное смущение. Ему казалось, это только делает их ближе, хотя нет! Скорее всего, просто тем самым имя привязывает Эдварда к полковнику немного ближе, чем следует. Он просто не может себя заставить это сделать, сочетание букв, звук, катающийся на языке, все это становится каким-то тайным желанием, из-за негласного запрета, данного самому себе. Просто это все чертовски пугает юношу и он, по мере своих сил, старается оградить себя от чего-то почти неизвестного.

- Вспомнил, надо же… – мужчина тяжело задышал.

- Вы болтайте побольше, может быть и кони двинете, – огрызнулся Элрик. – Давайте я компресс холодный сделаю, а то вы ужасно выглядите! Голова болит?

Мустанг коротко кивнул и тут же поморщился. Эдвард ловко смочил полотенце, аккуратно отжал и протер сначала бледное лицо полковника, с еле подрагивающими губами, которые тот иногда прикусывал, потом плечи и руки. С губ мужчины сорвался облегченный вздох, но пальцы все еще напряженно подрагивали.

- Может быть, позвонить доктору? – нахмурился юноша. – Он сказал, что завтра придет менять бинты, но если вам плохо, то стоит…

- Не неси ерунду! – глухо отозвался Огненный. – Справлюсь, не маленький…

- Ну-ну, не стоит вредничать, – расслабился Элрик, коротко улыбаясь краешками губ. Неожиданно полковник как-то сжался, зажмурил глаза и стиснул зубы, стараясь задавить рвущийся наружу не то крик, не то стон, трясущиеся пальцы сжались, и кулаки его задрожали. – Эй! Полковник!

Но приступ прошел так же внезапно, как и наступил. Лицо опять покрылось холодным потом, и, казалось, стало серым, а круги под глазами залегли настолько глубоко, что его всегда мужественное лицо казалось слишком узким и исхудавшим. И тут Эдварда осенило, что его рана просто дергается, плоть до сих пор помнит, как разрывалась, это словно вам бы поставили укол, а вы все еще некоторое время потом чувствуете колкую боль. Лицо юноши исказила мука беспомощности и сострадания к бедному распластанному телу, что только что болезненно сжалось.

- Эй, полковник, – неожиданно тихо позвал Элрик, а потом аккуратно опустился рядом на край кровати. Тот вяло дернул головой, и юноша отметил, чего его всегда черные растрепанные волосы теперь были скатанными и чуть ли не мокрыми, они расходились по влажной подушке в разные стороны, словно тысяча маленьких змеек. – У вас на кухне хозяйничает Риза, она готовит какой-то лечебный суп! Вы обязаны хотя бы немного поесть, потому что эти продукты я выбил, ну… как выбил, я пытался, – и он начал тихо рассказывать полковнику о сегодняшнем дне и тот, прикрыв глаза, изредка улыбался потрескавшимися губами. Рассказ Эдварда прервал стук в дверь, и юноша тут же подлетел, открывая ее и пропуская лейтенанта в прохладную темную комнату.

- Здравствуйте, полковник! – мужчина только коротко кивнул, стараясь не сделать это резко, чисто из-за привычки. – Я взяла смелость похозяйничать на вашей кухне, в силу того, что стряпня Эдварда только ухудшила бы ваше положение!

- Чтоо?! – Эдвард, до этого преспокойненько кивавший, возмущенно уставился на женщину, которая оставила поднос с едой на прикроватном столике, что стоял справа.

- Простите, полковник, но я не смогу остаться, потому что мне нужно забрать в Штабе пару документов, а потом меня ждет Хаяте. Скорее поправляйтесь! – она отдала честь, коротко подмигнула Стальному и скрылась за дверью, оставив краснеющего от возмущения юношу. Эд еще поплевался некоторое время, а потом неловко почесал затылок, оборачиваясь к Мустангу.

- Пойду, провожу ее что ли, – он последовал за Ризой, стуча по полу стальной ногой, а потом уже совсем в дверях притормозил, – я скоро вернусь!

Юноша прикрыл за собой дверь и быстро направился по коридору к выходу. Женщина уже надевала свою бежевую куртку и проверяла наличие ключей. Эдвард сначала помялся около нее, а потом, словно решившись, тоже схватил красное пальто и, улыбнувшись, вышел следом. На улице поднялся ветер, и распущенные волосы Ризы тут же подбросил и спутал ветер. Она, наверное, специально их распустила, так ее лицо казалось еще более привлекательным. Не для полковничка ли старается?

- Спасибо вам, – проговорил Эд и почувствовал, как твердая рука растрепала его длинную непослушную челку. – Я пойду, надо бы покормить… Эх!

- На самом деле он рад, что вы рядом, Эдвард! – как-то слишком тихо проговорила лейтенант, неопределенно улыбнувшись и сощурив большие глаза. У юноши нервно дернулась бровь и женщина рассмеявшись, помахала ему рукой.

Стальной тоже улыбнулся, словно не контролируя себя, и уже собрался зайти обратно, но глаза его зацепились за паренька в кепке, что живо предлагал спасающимся от надвигающейся грозы и ветра прохожим красивые полевые цветы, что пестрились разнообразием, но уже немного обтрепались из-за порыва беспощадного ветра. И тут парня словно осенило, он наконец-то избавится от этого ужасного запаха больницы в мрачной комнате Мустанга. А заодно ему очень хотелось увидеть удивленно-вытянутое лицо мужчины, какие-никакие, а эмоции ему были полезны. И юноша в красном плаще направился к парнишке, что пытался продать свои цветы.

- Эй! Дайка мне самый большой, – звонко отозвался Эдвард. И мальчик, лицо которого было густо усыпано веснушками, счастливо улыбнулся и быстро собрал два средних букета в один и протянул алхимику. Эд взял, повертел в руках, понюхал, пытаясь уловить запах, который все равно уносил ветер. Пошарив стальной рукой в кармане, он нащупал бумажку и быстро протянул парню. Тот удивленно вытаращился на крупную купюру, пытаясь прикинуть, сколько ему нужно давать сдачи и найдется ли у него вообще эта самая сдача. – Сдачи не надо!