Бездна желания (СИ)

-«Ну, простите полковник, но мне нужно купить продукты! Так что, думаю, вы будете не против, если я покопаюсь в ваших вещичках!» – Эдвард гаденько потер руки и принялся за свое коварное дельце. Он заглядывал в многочисленные дверцы, ящички и комоды. Иногда находил какие-то старые фотографии и подолгу рассматривал их, а потом аккуратно ставил обратно, про себя улыбаясь и чувствуя, как по телу разливается тепло, сменяясь непривычной грустью. Эдвард встал посреди зала и подпер руками бока, оглядывая комнату, прищурив глаза и сканируя все пространство, желая найти кулечек с монетами или бумажными купюрами. И тут его глаза зацепились за небольшой ящичек с замочной скважиной, его оскал стал шире и юноша быстро подлетел к несчастному ящичку, пытаясь выдрать замок, но тот не поддавался. Эд хлопнул руками и приложил свои ладони к гладкой поверхности, почувствовав, как алхимическая сила привычно прошивает его тело, как трепет захватывает его и проходит по рукам к кончикам пальцев. Только в такие моменты он ощущает, что стальная рука чувствует прикосновения, будто бы она снова живая, из плоти и крови. Ящик как-то непривычно вибрирует под руками и неожиданно быстро взрывается, как петарда. Эдвард подпрыгивает на месте от испуга и удивленным взглядом смотрит на почерневшую тумбу с выкорчеванным замком. Все лицо Эдварда покрылось копотью, волосы запылились и сейчас он был похож на поросенка, только не хватало хрюкнуть.

- Ну полковник, даже тут без гадостей не обошлось! – выругался юноша. Он подполз на коленях к ящику и открыл его. И тут он замер от немого удивления, которое не было особо приятным. Там было столько небольших коробочек с резинками, заколками, брошками, кольцами и даже помада была, а так же медальоны и зеркальца… Их было столько много, столько много! Эдвард опустил голову в каком-то непонятном негодовании, по телу прошла неприятная судорога, заставляющая поежиться. Юноше стал резко меняться в лице: глаза заблестели, золотые брови сдвинулись к переносице, а губы поджались. Он почувствовал, что гнев заполняет его, а пока еще неясная обида превращается в колкое и назойливое чувство. Ему не хочется думать, что Мустанг на самом деле именно такой, каким его описывают в Централе! И молва, которая бежит впереди самого мужчины, о том, что он неисправимый бабник. Бабник… Какое ужасное слово! В голове сразу возникают лица женщин, развратных и низких, а так же тех, кто строит свои мечты, а прекрасный коварный мужчина их безжалостно разбивает. Эд подцепил край какой-то ткани и случайно вытащил… Женские подтяжки?! Весь красный, от злости и стыда, он сжал в руках украшенные зелеными рюшами подтяжки и швырнул их обратно в ящик, а потом пинком закрыл его, не заботясь о том, что может сломать, а от Мустанга потом в обязательном порядке прилетит по первому числу! В юноше бушевал огонь. Недавно Эд думал о том, что полковник одинокий человек, который просто не может никого найти… Но как можно быть со всеми этим женщинами и из такого большого количества не найти ту единственную?! Следовательно, ему просто не нужно, ему хватает покувыркаться в кровати и оставить что-то на память – трофей! Как это ужасно! Это отвратительно и мерзко. Юноша чуть было не выбежал из квартиры с криком, но вовремя заставил себя сдержаться и просто не придавать этому значения. Разве раньше он этого не знал, разве ему об этом не говорили? Да нет, говорили. Тогда зачем ему поднимать такую панику? Ведь, если подумать, они тоже далеко не святые, а полковник взрослый мужчина, не такой уж плохой человек, и ему ли, Стальному алхимику, судить его? Стальной стянул с головы косынку и тяжело вздохнул, коротко посмотрев на механическую руку. Нет, ему сейчас не нужно об этом думать, и не важно, какие у полковника Мустанга причуды, сейчас он обычный человек, который лежит с жаром в постели и изредка громко стонет от жгучей боли. Юноша направился к выходу, натянул свое пальто, нацепил перчатки и заглянул в ящик с ключами… и там обнаружил несколько крупных купюр.

-«Что за дурак! Нет, чтобы сразу здесь посмотреть!» – обругал себя Эдвард, быстро сунул деньги в карман и поспешил на рынок, чтобы успеть вернуться сюда поскорее. Он шел по многолюдным улицам. Все куда-то торопились, и думали о своих делах и заботах. И каждый из этих людей считает или когда-то считал, что жизнь у него определенно самая сложная, а проблемы тяжелее, чем у проходящего мимо человека. И откуда бы Эдварду знать, сложнее этому старику живется или этой девушке, или тому парню с протезом? Пока он шел по широкой, мощеной камнем дороге, он думал о том, почему ему приспичило копаться в этих злосчастных шкафах да ящиках. И, как бы не хотелось ему отрицать, он в тайне старался хоть что-то узнать о полковнике. О том, какой он на самом деле, кто его родственники, есть ли у него мама, от которой он постоянно скрывает то, что переживает, что мучает его иногда ночам… Существовал ли хоть кто-то, кто был с ним так же близок, как погибший Маес Хьюз? Юноша остановился, будто приклеенный к камню, лицо его приобрело сосредоточенное выражение. Первые часы, после того, как Мустанг провалился в тревожный сон, юноша сидел рядом, менял холодные компрессы, и когда уже пошел четвертый час, мужчина слабо пытался что-то бормотать. Его тяжелое дыхание глушило слова, но Эдвард понял, что сон о том, что было в Ишваре. Ему никто не хочет ничего рассказывать, ведь там действительно было нечто ужасное, от чего даже полковник становится испуганным и трясущимся мальчишкой. Что же вы там делали, полковник?

- Чего встал, коротышка? – мужик даже не соизволил обернуться. Эдвард буквально сразу воспламенился. Аура его стала черной, а руки так и хотели соединиться в тихом хлопке.

- Ты кого коротышкой назвал?! Верзила тупорылая! – Эд внезапно замахнулся и кинул какую-то жестяную банку, что лежала неподалеку. Группа мужиков развернулась с разъяренными мордами, и подлетела к юноше в красном плаще.

- Ты обнаглел, щенок? – взревел мужчина, у которого даже помятая сигарета выпала изо рта.

- Кого щенком назвал?!?!? Я тебе сейчас покажу! – Эд оскалился и, хлопнув в ладоши, припал к камню, и тут же пространство заискрилось, а в руках алхимика уже появилась твердая палка. – Ну что? Щенки тоже кусаются, – и он клацнул зубами, после расплываясь в предвкушающем оскале.

- Алхимик?!

- Эд, братишка! Ты опять задираешь людей? – Эдвард обернулся, увидев, как стальные доспехи с пустым стуком бегут к нему.

- Ал? Э! Вы, трусы, мы еще не договорили! – Эд начал кидать камни в след убегающей толпе, но стальные доспехи крепко стиснули его в своих объятьях, высоко поднимая над каменной дорогой. – А ну пусти, я им сейчас намылю шеи! Вот ведь… Негодяи!

- Успокойся, братишка, – мягко пророкотали доспехи и приземлили надувшегося юношу обратно. – Где ты был? Я волновался…

Эдвард сразу как-то стушевался, а потом, поправив свой красный плащ, махнул младшему брату рукой, и они вместе двинулись в сторону овощного рынка.

- Ну, я и сам хотел к тебе зайти после того, как за продуктами схожу… Ну, пока я болел, полковник и его подчиненные выезжали на задание. Там оказалась химера, точно не знаю, но всех там знатно потрепало. А полковнику вообще досталось, его вчера вечером привезли на скорой, или как-то так, я был уже тогда, – он запнулся, но постарался сделать заминку незаметнее. – Короче, я пришел в тот самый момент, когда все разошлись, и, в общем, меня приставили к этому дуралею Мустангу, и вот теперь я должен его кормить-поить-менять-компрессы! Эх, чертов полковник!

- Он хоть живой? – как всегда заволновался Альфонс, и Стальной улыбнулся, расслабляясь и приобретая какое-то спокойствие в душе, словно все тревоги не были такими уж и значительными, словно все проблемы разом решились, а мир остановился, сконцентрировавшись на них.

- Живой, пока еще, – оскалился Эд.

- Что значит «пока еще»?! Эд! Эд, ответь, – но юноша уже рванул в толпу, резко взмахивая рукой и весело смеясь. Ему нравилось так беззлобно подначивать Альфонса. Его наивная и постоянно взволнованная натура была самой добротой! И он иногда напоминал Эдварду маму, такую же мягкую, беспокоящуюся обо всем мире, о каждом живом существе на свете, такую же жертвенную и добрую. И вот так у них бывало очень часто, когда он говорил подобные вещи и быстро сбегал, у Альфонса сердце, наверное, из груди выпрыгнуть было готово от волнения. И все-таки Ал его поймал, быстро схватив за руку и вздернув над землей. – Бра-а-ат?!