Обратная сторона Луны (СИ)

Очнулся на лавочке. Сверху его грело весеннее солнце, а под попой было мягко, и Тёма быстро понял, что на лавочке он сидит не один. И сидит он не совсем на лавочке.

– Артём Валерьевич, вы поэтому такой несчастный? – заслонил собой солнце Сергей, чуть склонившись к Тёме.

Тёма только застонал, закрыв лицо руками, ещё бы с коленей чужих встать. Но руки на плече и на бедре внезапно приобняли чуть сильнее, словно Сергей прочитал Тёмины мысли и не захотел выпускать. Это была очень плохая ситуация. Просто дерьмовая.

– Знаете, – продолжил тот, – моё предложение всё ещё в силе.

Тёма вспыхнул под ладонями. От гнева, от бешенства даже, больше всего на свете этого настырного и, судя по всему, пиздецки тупого альфу хотелось послать. Обозвать последними словами, двинуть по роже, про неё не забыть пару ласковых конечно же, чтобы точно отстал. Если он не понимает, что Тёма – это разлагающийся труп, по какой-то нелепой причине, всё ещё похожий на живого человека, то, может, отцепится наконец, если поймёт, что Тёма ещё и как человек – говно.

Но Тёма почему-то молчал. Сидел, грелся на солнце, глупо и неправильно наслаждался кольцом из сильных, накаченных рук, а в свои продолжал прятать лицо, медленно успокаиваясь. Впрочем, бедное Тёмино личико вскоре опять вспыхнуло, потому что Сергей сократил дистанцию между ними ещё больше, наклонившись теперь к самому Тёминому уху, и обдал его тёплым дыханием:

– Один вечер. Подарите мне один вечер, большего не прошу. Я уже сказал, не обязательно брать меня с собой, просто позвольте мне заплатить – этого будет достаточно. Что угодно: ресторан, кино, ночной клуб, загородный парк-отель. Вы ведь так много работаете, иногда надо и отдыхать, – соблазнял он, – развлекаться, проветривать голову, тратить время и внимание на себя. Хочу увидеть на ваших губах улыбку, пожалуйста.

– Улыбаться я и бесплатно умею, – буркнул из своего ладонно-пальцевого укрытия Тёма.

Прерывистый выдох со стороны Сергея означал, что шутку он оценил, так же как и то, что Тёма отрицательного ответа всё же не дал. Он и сам не понимал, почему. Знал, что поступает глупо и эгоистично, и всё же, когда Сергей дожал его вопросом про вечер сегодняшней субботы, кивнул, по-прежнему не глядя альфе в глаза.

– Подвести вас до дома? – всё так же ласково спросил его Сергей и встал с лавочки, не выпуская Тёму из рук, только вторую под колени переместил. Ещё и поднялся так легко, словно Тёма ничего не весил, а потом резво зашагал к одной из стоящих на выходе из парка машин.

Тёма всё же выпутался из рук, назвал адрес, когда садился в машину, и уже приготовился к неловким объяснениям маршрута во время поездки, но Сергей его ни о чём ни разу не спросил. Только включил тихое радио на той радиостанции, которую Тёма обычно во время приёмов слушал.

И ведь не прогадал, мысленно негодовал Тёма.

– Если хотите, я могу послать за вами такси, и оно отвезёт вас туда, куда вы скажете, – вернулся к теме сегодняшнего вечера Сергей, когда они уже стояли около Тёминого подъезда.

Тёма сначала нахмурился, а потом понял, что не сказал главного.

– Знаете, я не очень хочу проводить с вами время, – посмотрел он альфе в глаза, мысленно съёживаясь до размеров чихуахуа от наблюдаемой в реальном времени боли в них из-за услышанных слов, и подсластил пилюлю: – но проводить время без вас за ваш счёт – это совсем мерзко. У вас одна встреча, – остудил вмиг посветлевшего Сергея он и повторил: – одна.

Оставшийся день прошёл как-то мимо Тёмы, буквально одним махом. Словно он моргнул, а на часах уже было без пяти семь. Он был совершенно не готов. Точнее, он был одет и обут, но никак не мог сделать шаг за порог, вдохнуть воздуха поглубже, а главное, собрать мысли в кучу. Весь день они разлетались по углам, пока Тёма пытался заниматься своими делами и бытом, и за всё это время он так и не смог решить, что же по всему этому поводу думает.

Думать, строго говоря, надо было совершенно однозначно: его согласие – это ошибка. Глупая, эгоистичная ошибка, которую он совершил, потому что его попросту застали врасплох. И тем не менее Тёма не ощущал ничего кроме уже привычной вины за то, что он собирается уделить немного внимания Сергею, а соответственно, может дать ложную надежду; учитывая умственные способности альфы, сбрасывать со счетов этот расклад было никак нельзя. Возможно даже, подозревал Тёма, что Сергей так и не понял, чем именно тот болен.

Так он и стоял перед собственной дверью, не решаясь сделать шаг за порог. Он так давно не был ни на каких свиданиях, что и забыл, каково это: когда сердце бешено колотится и в голове то и дело проносятся вопросы и сомнения “а что, если…” – сейчас волнение и неуверенность в себе настолько зашкаливали, что даже разница в возрасте в пользу Тёмы не смущала. Тем более что это всего лишь одна встреча, напоминал себе он.

Из омута собственных мыслей и паники его вывел звонок в дверь. Тёма как-то сразу понял, что это Сергей, хотя был почти уверен, что не называл точного адреса до номера квартиры. Почти, но не совсем, он едва помнил детали поездки до его дома сегодня. Тёма потянулся к ручке и щёлкнул замком, легко толкнув дверь от себя. Да, на пороге стоял Сергей.

Тёма надеялся, что обойдётся без букета, но надежды не оправдались.

– Его, наверное, в воду надо поставить, – нахмурился Тёма, указав на пышный букет.

– Да, конечно, – протянул Сергей цветы.

Тёма вроде бы промямлил спасибо, но не был на сто процентов уверен, что Сергей услышал его. Тёма принял букет и скрылся в квартире, так и не предложив Сергею хотя бы переступить порог, больше занятый вопросом наличия, а скорее всего, отсутствия у него вазы. Та всё-таки нашлась под раковиной на кухне, поэтому Тёма набрал воды, но сверх этого делать с цветами ничего не стал. Только когда засовывал стебли в узкое горлышко, заметил вдруг, что помимо ассорти цветов и привычной зеленушки, в букете также есть маленькие картонные фигурки собачек на прищепках, закрепленные то тут, то там. Это внезапно вызвало улыбку и румянец. Сергей, может, и недалёкий, зато внимательный – разглядел, что у Тёмы в кабинете на рабочем столе много разных собачек: фигурки, стикеры, подставка для карандашей и прочее-прочее.

Тёма вернулся в прихожую с чётким намерением за цветы поблагодарить громко и внятно, однако вместо этого снова оробел, увидев широкоплечий силуэт в дверях. Сергей перевёл на него взгляд, спрятав телефон в карман, и улыбнулся. Тёма тоже попытался улыбнуться, проверил застёгнутые на пальто пуговицы, снял с крючка ключи и вышел за порог. Спускаться пришлось на лифте, хотя Тёме до жути хотелось сохранять пионерскую дистанцию. Да ещё и маленький, как назло, приехал. В кабинке было тесно и неловко, альфа возвышался над Тёмой, подсвечиваемый одной тусклой лампочкой, Тёма же старался не обращать внимание на близость, а главное, не зацикливаться на том, что от Сергея очень приятно пахло. И Тёме нравился именно его природный запах, а не туалетная вода. В такой тесноте не заметить и не учуять его было просто невозможно, и Тёма, к своему постыдному осознанию, даже вдохи глубже начал делать, пытаясь урвать хотя бы ещё немного чудного запаха, пока они не приехали на первый этаж, из-за чего и уровень паники изрядно снизился.

Сергей вежливо открыл перед Тёмой дверь сначала из подъезда, потом в автомобиль, и тот послушно забрался внутрь салона. Наверное, надо было спросить, куда они поедут, но Тёма понял, что ему всё равно. Главное, не домой к альфе, а уж кино или кафе – без разницы, да хоть картошку на поле сажать. Тёма так давно ни с кем не развлекался, не общался, не проводил свободное время, что был согласен на любой кипиш.

К тому времени, как он вернулся в Архангельск, многие друзья уже обзавелись новыми компаниями или даже семьями; кто-то перестал общаться после того, как Тёма рассказывал о своём диагнозе. Поэтому наличие кого-то рядом ударило в мозг, стоило только автомобилю тронуться с места. Тёма забыл, каково это: делиться словами, обсуждать ничего не значащие события вокруг, находить точки соприкосновения в интересах. Минут через десять после начала беседы Тёма даже рассмеялся. Он с ужасом осознал, как давно уже не смеялся, пусть тихонько и на пару смешков, но это только поначалу.