Ошибка природы (СИ)

Хольгер ел не спеша и делал вид, что изучает интерьер кафе. Стены здесь украшали весьма затейливые картины — вроде голых отрешенных бет, оплетенных цветами. “Как вы считаете, цветы проникают в их задницы”, — хотел спросить Людвиг, но сдержался, конечно же. Он вызвал такси для Хольгера и проводил того к выходу. Его собственный лимузин ждал чуть поодаль.

— Вы же сообщите мне, если что-то узнаете?

— Непременно, Хольгер, — Людвиг захлопнул за ним дверцу машины и вернулся в кафе. Надо было узнать, кто ведет это дело. Поднять знакомства в федеральной полиции или же попробовать продавить через комитет? Людвиг задумчиво барабанил пальцами по столу.

Шум дождя вдруг усилился, и за окном несколько раз вспыхнуло, а потом громыхнуло. Задребезжали стекла; у авто, припаркованных возле кафе, сработала сигнализация. А что, если предложить Кевину пройти омега-терапию в обмен на спасение? Согласится ли Кевин или с гневом отвергнет его предложение?

Ведь что может быть прекраснее беты, превращенного в омегу — строгость и никакого жеманства, достойное поведение и в то же время страсть в постели… Только бывшие беты на такое способны, такие, как Кевин. А потом можно будет заключить с ним союз, представить семье (то-то все обрадуются, что он наконец-то решился). Кевин слишком хорош, чтобы прожить свою жизнь бетой. Людвиг незаметно поправил член, неудобно упирающийся в брюки. Это все потом, когда освобожденный Кевин будет благодарен ему, а сейчас есть дела поважнее.

Он потянулся к телефону и с удивлением заметил, что сейчас только одиннадцать утра. Быстро федералы управились с обыском, кстати, кто там у них заведует следствием… Марн… Мерн, какой-то новенький выскочка. Кажется, Аксель Мерн когда-то хвастался карьерой брата.

Людвиг набрал номер Акселя.

— Людвиг, — сухо сказал тот после девятого гудка. — Что случилось? Говори быстрее, я занят.

— Доброе утро, — любезно ответил Людвиг и представил Акселя сидящим на унитазе — чем еще может быть занят пожилой недоомега между завтраком и обедом. — Ты не родственник случайно некоему Мерну, начальнику следственного управления полиции?

— Родственник. Как ты угадал, Людвиг, от вездесущего комитета ничего не утаишь, — было слышно, как смеется Аксель и шумит вода. — Только он вряд ли может быть тебе полезен. Мой младший братик не переваривает две вещи — комитет и альф. Особенно половых шовинистов вроде тебя.

— Я могу быть милым.

— Ладно, подъезжай к институту, обсудим.

========== Глава 5 ==========

— Ну, ты вообще кто, блядища нелегальная, что ли? — здоровенный лысый бета толкнул Кевина на унитаз в углу камеры.

— Нет, — замотал головой Кевин, — отстаньте от меня, сами вы…

— Может он хакер! Или бухгалтер-растратчик, смотри какие шмотки, — захихикал второй бета — тощий неприятный хлыщ с серьгой в ухе.

— А че в кровище весь, а? Может он маньяк-убийца, перегрызет нам ночью горла и кишки сожрет нахуй, — рассудительно заметил здоровяк и встряхнул Кевина: — Отвечай, сука, за что закрыли!

— За убийство альфы, отстань от меня, урод, — заорал Кевин, беспомощно трепыхаясь в его лапах.

— Ну ты бля сам урод, — сказал здоровяк и отпустил его.

Кевин упал на туалет.

— Ишь ты, и правда маньяк-убийца, — сказал хлыщ и встал с нар, тоже подходя к Кевину.

— Пиздит, — сказал здоровяк неуверенно.

— Может и пиздит…

Здоровяк вдруг заржал:

— Может, тебя в унитазе пополоскать, чтоб не пиздел, а, маньяк? Заодно и умоешься!

— Можно пополоскать, только потом связать надо на ночь, маньяка этого, — захихикал хлыщ.

Ворвавшаяся охрана разогнала сокамерников Кевина, когда того уже всего измочили в унитазе.

Полицейские отходили дубинками всех троих и ушли, а Кевин забился на нарах в угол, не сводя взгляда с хлыща со здоровяком. Те принялись играть в шашки, рассуждая, что “маньяка надо бы ночью еще отпиздить, а то наглый больно”.

И всю ночь Кевин не смыкал глаз, а под утро его отвели на допрос. Утомленный следователь-бета долго выяснял у него подробности убийств и взрывов, расспрашивал о поставщиках оружия и связях неонацистов с силовыми структурами.

— Я никого не убивал, — снова и снова повторял Кевин, — я ничего не знаю…

Но ему, конечно, не верили. “Такие, как ты, мразь, позорят нашу страну”, орал на него следователь-альфа и стучал кулаком по столу, заставляя Кевина дергаться в наручниках в тщетной попытке прикрыться.

— А по нашим данным, вы состояли в близких отношениях с боевиком радикального крыла “Защитников нации” Уго Леманом, — качал головой следователь-бета. — Предоставляли ему укрытие и участвовали в демонстрациях.

— Каким Уго Леманом, — всхлипнул Кевин, окончательно перестав понимать что-либо в происходящим.

— Уго Леман, блядь, партийная кличка “Марио”, — заорал альфа и сжал Кевина за горло. — Тот самый, что со взрывами связан.

— Я не знал… не знал про Марио, — закашлялся Кевин, когда альфа его отпустил.

— Успокойтесь, мы вам верим, — мягко сказал бета, и Кевин взглянул на него с надеждой. — А имя Адольф Кузнецофф вам тоже ничего не говорит, вспомните, пожалуйста.

— Нет, — покачал головой Кевин. — Кузнецофф… я бы запомнил, такая дурацкая фамилия…

— Да, его предки — очевидно, мигранты, — улыбнулся бета.

— Понятно тогда, — сказал Кевин тупо.

— А фамилия Смирнофф тебе тоже не нравится, нацист ебаный, — процедил альфа, поправляя бейджик на груди.

На бейджике было написано “Р.К. Смирнофф, детектив 1-го класса”, и Кевин лишь затравленно вжал голову в плечи, прочитав это.

Через пару часов допроса он вдруг вспомнил про адвоката.

— Особое постановление, террористов допрашиваем по спецпротоколу, — сладко улыбнулся бета. — Адвокат вам только через двое суток положен.

— Скажи спасибо, что позвонить разрешили, уебок, — добавил альфа.

— Спасибо, — прошептал Кевин, перед глазами у него все плыло от недосыпа и бесконечных побоев.

Его отправили снова в камеру, на этот раз соседей не было, и ему удалось заснуть на пару часов. А потом его вызвал другой следователь и принялся задавать одни и те же вопросы — невыносимо долго и по кругу.

— Кажется, у вас не сложились отношения с сокамерниками? — спросил следователь под конец.

Кевин молча кивнул.

— Ничего, мы это исправим, — сочувственно покивал следователь.

— Спасибо, — искренне поблагодарил его Кевин, и следователь негромко засмеялся.

Причину веселья Кевин понял позже, когда его втолкнули в камеру с альфами.

— Ну, надо же, какой подарочек от родной полиции, — сказал самый крупный альфа из трех присутствующих.

Они все толпились вокруг него и ухмылялись, а Кевин прижимался спиной к двери и молча глотал слезы.

— Да ну нахуй, бетка недоебаный, — сказал один из альф и ушел валяться на нары.

— Славный бетка, — оскалился другой, и потянул Кевина на себя.

— Отпустите! — крикнул Кевин.

Альфы со смехом толкали его друг к другу, сдирая одежду. А совсем раздев, завалили на пол и запихали руки и ноги в рукава куртки.

Кевин беспомощно катался на полу, не в силах разогнуться, и скулил от унижения и страха. И поджимал беззащитно выставленную задницу. Боже, что же с ним будет после двух альф?