Море опалённое свободой (СИ)

Но заснуть не получалось. Хоть Лорени из последних сил и представлял себе, что они находятся под открытым, ночным небом, лёжа на верхней палубе, перед глазами то и дело вставала картина насилия. Руки Цурбуса блуждали по его телу, вкрадчивый голос шептал обидные слова на реакцию тела, губы хватали в свой цепкий капкан его соски, пальцы теребили их, зубы кусали. А потом…

Лорени закусил нижнюю губу и открыл глаза. Зажжённый фонарь освещал каюту, хоть как-то разгоняя картинки прошлого. И всё же вдруг возникшее желание вскочить и задушить Бахму, никак не проходило.

Иренди сжал кулаки, подогнул пальцы на ногах, сдерживая свой трусливый, прикрытый гневом и злостью порыв. Да, это была трусость. Самая настоящая трусость. Он ненавидел Бахму, но лёжа сейчас с ним в одной кровати, не знал, что сделать, чтобы унять гулко и быстро бьющееся сердце.

Повернув осторожно голову в сторону, Лорени посмотрел на Цурбуса. Было видно, что Бахму спал, и это слегка удивило. Иренди расслабился, сглотнул слюну, промочив горло, потом выдохнул несколько раз, прикрыл глаза. Как уснул и сам не понял, но когда склянки пробили час ночи, Лорени уже глубоко спал, и снилось ему что-то не очень приличное и приятное.

Утро было обычное, пробуждение странное. Во-первых, слишком тихо для солдатской. Потом в сон ворвался лёгкий стук и чей-то голос, возвестивший о том, что пора вставать. Ну, и последнее, Лорени лежал на боку, на какой-то странной подушке, прижатый к тёплой стене, больше напоминавшей чьё-то тело. Правда, тело было без грудей, да и рука, что растопырив пальцы, была в нескольких сантиметрах от его лица, явно не принадлежала женщине. А когда сон практически схлынул, и до Лорени стали доходить отдельные моменты из его недавней жизни, за спиной послышался чей-то грубый, недовольный стон. Потом чьё-то лицо – а это было именно оно, уж нос это точно – врезалось в затылок, зарывшись в шевелюру огненных волос. Рука, что обнимала за живот, притянула Лорени поближе к горячему телу, нога полезла на его бедро. У Иренди случился сердечный приступ. Его затрясло, то ли от злости, то ли от страха, сам толком не понял, но когда осознание нахлынуло высокой волной, он резко вырвался из объятий Цурбуса и вскочил с кровати. По инерции Бахму дёрнулся, продвинулся вперёд, падая на живот и чуть не слетая с кровати.

- Проснись придурок! – верещал Лорени. – Ты, гондон конченый! – и Иренди, размахнувшись, треснул Цурбуса по голове. – Ты же обещал!

Последняя выкрикнутая фраза прозвучала так по… Так наивно и глупо, что Иренди самому стало стыдно, и он покраснел до кончиков ушей. Цурбус от удара проснулся моментально. Потирая голову, он приподнялся, а потом со злости дёрнул скованную руку на себя. Иренди, не удержавшись на ногах, завалился на кровать, упав при этом на Бахму. Получилась непонятная куча мала. Вернее, Лорени уткнулся носом в пах Бахму, а голова Цурбуса оказалась между ног Иренди.

Короче, после этого Лорени верещал, как девчонка, до самой столовой.

День прошёл в каком-то нервном припадке. Иренди хоть и держал себя в руках, но наедине с Цурбусом не желал оставаться. Потом снова пошёл на аудиенцию к Сальмит и выговорил ей всё, что думал про Бахму, хотя женщине это не надо было.

- Он меня лапал!

Хотя такого не было?

- Он на меня дышал!

А что ещё было делать Бахму, он же живой человек?

- И руку свою мне под голову положил!

Случайно вообще вышло…

- Он насильник!

Никто вообще не спорит…

- Его надо за борт!

Подождите, это кровать виновата.

Цурбус вообще ничего не понимал. Он проснулся от того, что Лорени уже пищал, как недорезанная свинья, а потом ударил Цурбуса по голове со всей дури. Бахму вообще нихрена не понимал. Он спал и ничего из того, что говорил Лорени – не делал. Хотя, Иренди было сложно понять, но из всего того, что он плёл, можно было уяснить, что Цурбус лапал бедненького Ло, дышал на него – только как именно, здесь не совсем понятно. Томно, что ли? А про руку, так если это и было, то совершенно случайно. Короче, Цурбус молчал, изредка хмурился и пытался понять в выкриках Иренди хоть одно вразумительное слово.

- Истеричка, – сказала Сальмит, роясь в одном из сундуков. Она перебирала какие-то лохмотья, некогда бывшие платьями, блузами и юбками. Сидела, скрестив ноги, на полу, делала вид, что тем, чем она на данный момент занимается, очень важно для корабля и всей команды. – Не нервируй мой невроз. Вали отсюда и своего голубка забери с собою.

- Он не мой голубок!!! – завизжал Лорени так, как если бы он действительно был свиньёй и его резали. Да ещё ножкой притопнул, похожий в этот момент на взбалмошную принцессу.

Вечером Лорени отказался ложиться спать с Бахму в одну кровать. Но понимая, что этого не избежать, взял чуть-чуть раздвинул «кроватки», и когда молодые люди легли, получилось так, что они лежали с вытянутыми руками, которые свисали с краёв. Цурбус этим вечером засыпал хуже, чем прошлым, лишь потому, что не получилось принять душ. Иренди напрочь отказался идти с ним в одну кабинку, но через час, вслушиваясь в нервное постукивание пальцев Иренди по собственному животу, уснул.

Уснул и Лорени, к своему удивлению. Было почти три часа ночи. Лорени решительно был настроен не спать. Даже, несмотря на то, что раздвинул кровати, волнение по поводу близости Бахму никуда не исчезло. «Если такое ещё раз повторится, убью», – подумал Иренди, и после этой мысли, через минут двадцать, уснул. А когда проснулся, понял, что вчерашнее утро повторилось. Его голова лежала на вытянутой руке Цурбуса, которая была скованна с рукой Лорени. Левая рука пиратского ублюдка по-свойски обнимала, ладонь покоилась на животе. А ещё нос упирался в этот раз в шею и горячее дыхание, которым обдавал Цурбус кожу Лорени, очень сильно обжигало и напрягало не просто нервные клетки бедного Иренди, а весь организм. В этот раз нога не пыталась залезть на бедро Лорени, но Иренди ощутил, что вот-вот и провалится в какую-то узкую щелку. Тут же попытался избавиться от объятий Цурбуса и, не удержавшись на краюшке, упал в щель между кроватями. Бахму в этот момент недовольно застонал и открыл глаза.

- Придурок!..

Убить Цурбуса Лорени не смог, потому что ничего под руками не было, чтобы пронзить тело Бахму. Задушить тоже не получилось, пират тут же вскочил на ноги, попытался помочь Лорени вылезти из щели, прыгнул в сапоги и потянул его в душ, стараясь не обращать на визги, крики и негодования Иренди внимание.

- Тебе ещё не надоело? – спросил Цурбус, втягивая его в душевую и захлопывая дверь за собой. Он резко прижал Иренди к стене, заставив того широко открыть глаза и замолчать. – Сколько можно орать? От твоего визга даже корабль сходит с ума.

- Ненавижу тебя, – прошептал Лорени, вдруг почувствовав, как ноги подкашиваются. Цурбус был слишком близко, от него веяло опасностью, но тогда Лорени ещё не мог понять, какой именно. Бирюзовые глаза смотрели прямо в душу, захватывая в свой плен, сковывая невидимыми цепями и погружая сознание в густой туман.

- И я тебя, – донеслось откуда-то, словно издали. Голос Цурбуса казался глухим и непривычно хриплым. В этот момент Иренди показалось, что Бахму сейчас на него накинется, начнёт раздевать, срывать одежду, целовать своими пиратскими губами…

- Мы друг друга ненавидим, и это взаимно, – услышал Лорени. – То, что случилось в общежитии в Шоршель, никогда не повторится. Я возвращаюсь домой, и больше не буду даже и пытаться прогнуться под тот мир, в котором ты живёшь. Я осознал одну очень простую истину: мы те, кто мы есть, и если что-то менять в своей жизни, то только плохое. Ты мой «неуд», поэтому я хочу вычеркнуть тебя из своей жизни, как можно быстрее. А то, что было до тебя и Академии, это лучшее, что есть, было и будет на моём пути.

Цурбус неожиданно оказался так близко, что его губы коснулись раковины уха Лорени. Он заговорил и этот шёпот обжог Иренди до клеток мозга.

- Для тебя, милый Ло, там места нет. Поэтому не стоит меня бояться так сильно, не стоит визжать, как недорезанной свинье, ты меня всё равно без той смазки не возбуждаешь.