Миссия (СИ)

А весной в их прайде разразился скандал.

— Зачем ты туда собралась, что там вообще может быть ценного, кроме как со взводом миротворцев трахнуться?! — разорялся Райних в большой гостиной перед побледневшей Чинэ-ли.

Кошка опиралась на высокий столик и нервно перебирала белую гривку отца Неймо, тот сидел у нее в ногах, обнимал обеими лапками за колено и тихонько шипел.

Неймо, припозднившийся с работы, растерянно оглянулся на Дитте, не зная, в чем дело. Альфа наблюдал за родичами с легкой усмешкой, удобно устроившись на широком подоконнике.

— Там нужны врачи, Райних, ты просто не видел… — сказала Чинэ-ли.

— Особенно кардиохирурги, конечно же?

— Я прошла тропический спецкурс.

— И не сказала! — задохнулся от возмущения Райних и весь встопорщился: — Два года, Чинэ-ли, два года сплошной потери квалификации! А ведь тебе прочат место заведующей отделением.

Неймо присел рядом с альфой, и тот переплел с ним хвост.

— Почему же потеря, я думаю собрать там материал для диссертации.

— Диссертация, — ядовито передразнил Райних, — вот именно там тебе будет нечем заняться, кроме диссертации.

— Я все решила, дорогой.

— А если тебя убьют, — заорал на это Райних, — от тебя даже котенка не останется!

— Злой! — мявкнул папа.

А кошка лишь покачала головой и обернулась:

— Дитте, скажи же…

— Да, Дитте, скажи, запрети ей, — встрял Райних.

— Чинэ-ли выбрала свой путь, братишка, не тебе ей препятствовать, — сказал Дитте.

— Свой путь? — зашипел синий кот и указал гневно подрагивающим хвостом на Неймо: — Вот он тоже выбрал свой путь, и куда тот завел? В кокосовую рощу? Ты! Позволил ему уйти и там сломаться.

Неймо почувствовал, словно его ударили. Он обхватил руками живот и затравленно прижал уши. Ему никогда не забудут того поражения, сколько бы он не работал… Дитте сжал его плечо и резко ответил Райниху:

— Неймо не сломался, он стал сильнее. Превратился из котенка в мужчину.

— Прекрасно, все идут своим путем, строевым шагом хлебать дерьмище, может и мне туда отправиться, а, Дитте?

— Нет, тебя я не пущу.

Райних, уже набравший воздух для следующей яростной тирады, обескураженно щелкнул челюстью и захлопал пронзительно-синими глазищами:

— Но… почему?

— Опасаюсь за моральный облик взвода миротворцев, — заржал Дитте, и Чинэ-ли заливисто засмеялась вслед, папа тихонько захихикал, и даже Неймо бледно улыбнулся.

— Сволочи! — взвился Райних и выскочил из комнаты, напоследок кинув: — Ни одного котенка!

— О, боже, — Чине-ли потерла виски, — всю душу вынул.

— Это он так заботу проявляет, — фыркнул Дитте, — и любовь.

— Да я знаю…

***

Они провожали Чинэ-ли в Гжар всем прайдом. А потом Неймо курил, стоя у забора военного аэродрома, гадкая привычка, принесенная им с войны, он всегда отделялся с сигаретой, чтоб не подавать детям дурного примера. Неймо думал о том, что Чинэ-ли словно взяла его долг, который он вынести не смог, подхватила, как и положено в настоящем прайде…

“Мне лишь надо набраться сил, и я понесу свой долг по-прежнему, и эти холод и серость покинут меня”.

— Мало того, что ты постоянно рискуешь на своей работе, так теперь и она, — выговаривал Райних Дитте, обнимаясь у кара. — А если, не дай бог, вы оба… С кем мы тогда останемся? С мелким бетой?

Неймо неловко остановился и оглянулся: Лисса с папой гонялись в отдалении за разбегающимися, как тараканы, котятами.

— Я не так уж и рискую, — улыбался меж тем Дитте. — А если вдруг что, то найдете нового альфу или клан, а Неймо решит, годный ли он.

Райних вздыхал, печально шевеля синими ушами и тыкался брату носом в шею. А лапы тянул к заднице, естественно.

“Да, — подумал Неймо, — я все решу, но лучше бы этого никогда не случилось, никогда”. Он нацепил непринужденную улыбку и вышел из тени деревьев.

========== Глава 5 ==========

***Хорошее дело

— Неймо, — спросил его Дитте где-то через полгода, в начале осени уже, — ты можешь сейчас взять отпуск на неделю примерно? А то у меня засада совершеннейшая с этим новым делом.

— Конечно, старший, за несколько дней паразиты никого без меня не сожрут, — он улыбнулся и погонял туда-сюда одного из своих змеемонстров. Они снова играли вечерами вдвоем с Дитте, как когда-то давно. — А что случилось?

— Да твой папенька с Райнихом, два долбоеба… — Дитте замолк, увлеченно проводя своих спецназовцев через засаду. — Вот змееныш!

Неймо засмеялся: ему удалось сожрать монстрами половину отряда Дитте, редкая удача.

— Что они выкинули, старший?

— А, так вот, Энкем намылился с журналистским расследованием в Северный Бжар, а Райних за ним увязался, якобы присмотреть, ну, сам понимаешь.

Да уж, Неймо понимал, этих родичей было и поодиночке опасно выпускать, а вдвоем… Северный Бжар, благополучный сосед Южного Гжара, практически одна культура и язык, такие же розовые полосатые котики… В груди заныло.

— Я присмотрю за ними, конечно же, — тихо сказал Неймо.

— Уверен, с тобой они будут в безопасности, ты знаешь этих южан насквозь, — Дитте хлопнул его по плечу, вставая.

“Я постараюсь, старший, изо всех сил”, подумал Неймо, с неуверенной улыбкой глядя на альфу снизу вверх.

Как заставить родичей себя слушаться? Он же для них мелочь, не авторитет.

***

Папа задумал серию статей о жизни гжарских беженцев, “только горячие факты, сынок, это будет бомба”. И теперь они хихикали и шептались с Райнихом в креслах напротив, Неймо краем уха уловил райниховое похабное “ебать девственников”, надел наушники и отвернулся к иллюминатору.

Небеса полыхали розовым закатом под грохот синтетических барабанов, и Неймо было почти хорошо.

Он снова кинул взгляд на родичей, увидел, что папа забрался к синему коту на колени, они укрылись одним одеялом и там копошатся. Тогда Неймо встал и задернул шторку, ограждая их полукупе от любопытных взглядов. Да, в Северный Бжар летала гражданская авиация, и можно было расслабиться с удобствами первого класса.

А в Бжаре на них пеленой пала жара, влажно обняла, мучительно напоминая иное, но так и не смогла растопить холода, сковавшего Неймо.

Он разрывался, сопровождая папу по святым миссиям и каким-то притонам, переводил для него, стараясь не впускать в себя чужую жизнь и мытарства. Даже смотреть на гжарцев — как тревожить старую рану. А еще надо было приглядывать за Райнихом, тот днем шнырял по рынкам, охотясь за древностями, а ночью — по кабакам и роскошным клубам, причем таскал за собой папу, когда тот был не занят.

Неймо не мог спать.

На четвертый день папа встретился со своей коллегой, милой розовой кошечкой, и они все вчетвером отправились исследовать особенно таинственные закоулки бжарской жизни.

А на пятый вечер они снова собрались на “совершенно особенную местную дискотеку”, в который раз особенную.

— Тебе совершенно необязательно тащиться туда с нами, — ласково улыбаясь, говорил ему Райних. — Что там может приключиться, в центре столицы.

— И правда, сынок, — вторил ему папа, — отдохни, а то ты какой-то совсем замученный.

— Ладно, — с сомнением протянул Неймо, уже который день мечтающий уколоться и забыться. Или хотя бы проглотить снотворное и выспаться. — Ладно, посплю до четырех, а потом подъеду к вам.