Все дело в вере (СИ)

- Ты не можешь убить меня, Тиган.

Из-за него я сошел с ума. Я убивал людей половину своей жизни, а мне тогда было двадцать пять. Я убил столько людей, что и сам всех их не помнил. Убивал из-за денег, убивал из мести, убивал ради своей безопасности, убивал просто потому, что они переходили мне дорогу. Но моей гибелью, моим Божьим судом, моей вернувшейся с отмщением совестью стал только он – мальчишка, которого я убил ни за что.

Я стал одержим. Начал разузнавать про него – все, что мог узнать, а когда понял, что сам больше ничего не смогу, вспомнил о предложении Джонаса и связался с ним, забыв о гордости.

И когда я уже знал о нем столько, сколько он, должно быть, и сам о себе не знал – тогда он пришел ко мне снова. И остался насовсем.

***

- Я знал, что не зря сюда пришел, - Лин оглядывается по сторонам. – Где бы я еще смог поглядеть на дом знаменитости изнутри.

- Угу, - я переступаю через осколки бутылки из-под виски. – Если захочешь еще разок посмотреть на срач, скажи. Я его дома могу устроить.

Лиин тихонько фыркает.

- В роли бутылок будильники?

- Битый пластик не так опасен для здоровья.

- И что за актриса тут живет?

Я называю имя.

- Не знаю такую.

Ему неоткуда – думается мне, она прославилась уже после того, как он умер. Я пожимаю плечами. Я тоже ее не знаю.

Ключ от дома лежал в Ньюсуике вместе с диском и деньгами. И код, которым дом снимается с сигнализацией. Звездочка отдыхает на Каймановых островах, наслаждается пейзажами, и не подозревая, должно быть, что с ее собственного чердака открывается преотличный вид. На патио Берригерской виллы.

Сегодня там вечеринка. Небольшая такая. Для близких друзей.

Мы с Лином поднимаемся на чердак по небольшой винтовой лестнице. На чердаке – полутьма. Только в небольшое окно проникает мягкий свет чужих фонарей.

Вот это-то окошечко мне и нужно.

- Ты обещал не мешать.

- И не буду. Постою вот здесь в сторонке.

Я качаю головой, открывая кейс.

- Не понимаю, зачем ты здесь.

- Я тоже не понимаю, - говорит он неожиданно. – Но – захотелось. Ты же доверяешь интуиции?

Внимательно смотрю на него.

- Я – да.

- Ну так и я тоже.

- Не начинай снова про все эти совпадения. Будет мешать, это уж точно.

- Да нет, - задумчиво качает головой он. – Я и сам такой был. Всегда. Такая, знаешь, ирландская национальная особенность…

Собираю винтовку и пытаюсь вспомнить, где я мог прочитать то, что он сейчас сказал. Потому что я уверен, что в его дневнике этого не было. Он это часто о себе говорил? Кто-то из его друзей запомнил и рассказал детективам?..

Не помню, хоть убей.

Ложусь на пол. Я всегда стреляю с упора лежа. Нахожу Берригера – сперва взглядом. Вот он – такой же, как в файле. Тщательно уложенные темные с обильной проседью волосы, дорогой пиджак. Привычка поправлять кольцо на пальце каждые пять минут. Хромота на левую ногу и методичное выравнивание бабочки на шее, салфетки перед собой и всего остального, что попадется под руку.

С видеофайлом я никогда не ошибусь так, как с фотографией. Если только кто-то специально не захочет, чтобы я ошибся.

Но смысла в таком предположении нет абсолютно…

Целюсь. Сегодня целиться легко – он сидит под одним из фонарей, в профиль ко мне, и почти не двигается. Да и близко – не то что стрелять по людям-муравьям с крыш небоскребов. Даже странно, что на такой легкий выстрел позвали меня, а не кого-то подешевле. Но что-то мешает мне сосредоточиться, мешает поймать его на мушку, мешает довериться рукам. Что-то отвлекает… что-то знакомое.

Рядом с ним.

Я напрягаюсь. Ведь не нравилось мне это дело! Снова шарю глазами по освещенному фонарями патио…

И вижу Джонаса по правую руку от объекта. Джонас сидит, вытянувшись едва не в струнку – очень забавное зрелище, вытянувшийся в струнку благообразный дед в шикарном костюме. Угодливо изогнув шею, прислушивается к разговору, который Берригер ведет с кем-то, кто сидит напротив него.

И я уже знаю, чем пахло от этого дела.

Да, это интуиция, догадка, предположения. Назовите меня легковерным идиотом, посмейтесь надо мной.

Но я знаю, кто такой этот Берригер.

Это босс фирмы.

Самый главный босс.

Я обалдело опускаю дуло винтовки. Громко бормочу:

- Ч-черт!!!

И вдруг слышу за спиной отчаянный вопль Лина:

- Тиган, сзади!

Не оборачиваюсь, не трачу время на размышления – отталкиваюсь локтями и откатываюсь прочь от окна. Пуля свистит мимо моего уха, а я тянусь за своей малышкой, что так и осталась лежать у карниза, но не успеваю. Чья-то нога в тяжелом ботинке опускается мне на предплечье, и я закусываю губу, потому что черт, это больно, а я привык беречь руки, и я только надеюсь, что она не сломана…

Хотя какая теперь разница. Знаю я этот ботинок. И еще я знаю, что жить мне осталось всего ничего. Какие уж тут руки…

Поднимаю глаза.

- Привет, Тиган, мужик! – ржет Лео, глядя на меня сверху вниз. – Что-то ты расслабился, я смотрю, работу не сделал. Ну ничего, я тут за тебя все закончу.

Я молчу. Ни о чем не спрашиваю. Не о чем спрашивать. Схема, старая как мир. Нанимаешь парня убрать большую шишку, сам убираешь парня и уходишь чистым. Проще некуда. Почему я об этом не подумал?

Потому что не считал, что у Джонаса с Лео духу хватит на такое дело…

Ошибся. За ошибки приходится платить. Уж я-то это знаю.

- Ты прости, - говорит он и целится из «кольта» мне промеж глаз. – Ты мне, на самом деле нравишься. Просто работа такая.

- Господи, нет!!! – орет Лин из угла, в который зажался там, сзади. Глаза у него преогромные. Мне даже вдруг интересно становится, и что он за меня так переживает…

А Лео вдруг делает престранную вещь. Резко оборачивается. И шипит:

- Кто здесь?!

Мне некогда думать. Некогда удивляться.

Я бью его ногой снизу по яйцам. Так сильно, как только могу. Лео кричит, складывается вдвое, пистолет у него в руках прыгает, пуля вонзается в доски рядом с моей головой, а я уже перехватываю его руки, выворачиваю, заставляю выпустить «пушку» из пальцев, подсекаю под колено, и он падает лицом вниз, а я придавливаю его к полу, поставив ногу аккурат между его лопаток, и он стонет: