Гордость и возбуждение (СИ)

— Тем, что есть нечто мне не понятное и приятное одновременно. Не люблю не знать, — легко признает и пододвигается ближе. — А как ты понял, что гей?

— О, это было легко. У нас в школе был потрясающе красивый тренер по футболу, так что уже лет в тринадцать я начал подозревать, что рассматриваю его не просто так. Потом пытался отрицать, даже с девочкой полгода встречался, но… Потом мне стало не до этого, — чуть дом не спалил, но тебе этого знать не стоит, Шон. — А осознал свои порывы уже у тети.

Шон недолго молчит.

— Видимо, в твоем возрасте это проще. В моем, скорее, странно, но заморачиваться не хочется. Будем собираться, быстро холодает, а я мерзлявый.

Но вставать и не собирается, Шон совсем близко ко мне. И я не поднимаюсь, рассматриваю звезды и думаю о чем-то своем. Только пледом накрываю и Шона.

— Не знаю, я уже привык, даже родителям и тете давно сознался. Родители легко приняли, а у Франчески были сложности. Не с ориентацией, она бесилась, что род прервется, и детей у меня не будет. Не знаю, меня это скорее радует. Есть вещи, через которые я бы не хотел, чтобы проходили мои дети или внуки.

Закрываю глаза и вспоминаю, как злясь на отца, орал на него, и вдруг все кругом вспыхнуло, опалив жаром.

— У тебя щеки порозовели. Ты не заболел?

Ладонь на лбу приятно холодит кожу.

— Нет, просто кое-что вспомнил, — открываю глаза и улыбаюсь, а перед глазами все еще горит кухня и отец, который накидывает на меня свою рубашку и вытаскивает из огня, а затем садится у дома и начинает задыхаться, держась за сердце. И в эту минуту чувствую, как кто-то в лесу отзывается и пытается приятным теплом успокоить. — Только не сейчас… — простонал я вслух и резко сел. — Нам нужно уезжать. Подбросишь меня домой?

Мой фамильяр отозвался, и я за ним съезжу, но потом, объяснять Шону, почему лось, например, вышел на поляну и идет к нам, и почему я хочу его прихватить домой, мне не улыбается. Я так надеялся, что это будет кот или собака! Но если лес… Только не лось, Духи Жизни, пусть это будет не лось!

— Ложись! — Шон опрокидывает меня на капот, закрывая собой. Хлопанье крыльев, скрежет металла. Крупный беркут царапает когтями крышу машины, Шон пытается отогнать его, махая пледом.

Ругаюсь и перехватываю плед, выползаю вперед, закрывая собой птицу.

— Ты что! Они — вымирающий вид! — поворачиваюсь к фамильяру и тихо говорю. — Ты красивый и своеобразный и ты точно не лось, что радует. Можно?

Протягиваю ладонь и осторожно ерошу перья на груди. В данный момент мне нужно закрепить связь, а уж потом буду думать, что сказать Шону. Птица резко и несильно бьет крылом по руке, когда я вытаскиваю одно перышко, показывая, что принимаю.

— Не тронь этот птичий грипп! — кричит Шон.

— Не дрейфь, он здоровый, честное слово, — улыбаюсь я, мягко исследуя пальцами мощный клюв, птица принимает гордую позу, и я подставляю ему руку, намотав на нее плед, чтобы он когтями не вспорол мне кожу. — Вот теперь мне точно нужно домой. Отвезешь нас или нам пешком идти? — сразу даю понять, что фамильяра не оставлю.

— Погоди, — вскидывает руки Шон. — Ты хочешь засунуть эту птицу в мою машину? На нас только что спикировал беркут. Ночью! А ты берешь его с собой. Мартин, что за хрень?

— Он явно одомашнен, как попугай, — «попугайчик» раскрыл крылья, демонстрируя мне, насколько он хорош. — Видимо, выкинули, наигравшись, вот он и спикировал, увидев машину. Он погибнет в лесу! — интересно, моя ложь хоть правдоподобна?

Шон протягивает руку, и чудом успевает отдернуть прежде, чем беркут сломает ему палец.

— Что-то я сомневаюсь в его домашнем происхождении.

— А я нет! — В доказательство целую фамильяра в клюв, тот довольно жмурится. — С чего иначе ему сидеть у меня на руке. Знаешь, а он тяжелый!

Шон хмурится.

— Садись на заднее сиденье, если эта штука махнет крылом, боюсь нырнуть в кювет.

— Это не штука, это девочка, для мальчика она слишком крупная. Красивая, сильная, умная девочка. Как тебя назвать, малышка? М? «Диана» в честь богини охоты? Тебе нравится? — спускаюсь с капота, и Диана открывает крылья, балансируя, а я не могу от нее отвести взгляда.

Шон с опаской обходит нас, открывает заднюю дверь.

Мы едем быстро, такое чувство, словно Шон спешит избавиться от нас. Больше не говорим, Шон притормаживает у школы.

— Куда дальше?

— Один поворот налево и останови у дома, увитого плющом. Он там один такой, — улыбаюсь чуть грустно. Оказывается, чтобы избавится от ухажера, достаточно взять в руки птицу. К черту их всех! У меня есть фамильяр и дома ждет пьяный кот. Жизнь удалась.

— Хорошо, — Шон следует указаниям и через пару минут я у дома.

Я дергаю за крючок, а дверь не поддается, кидаю взгляд на Шона, и Диана поддерживает меня громким клекотом.

— Ты двери заблокировал… — натянуто улыбаюсь.

— Прости, задумался, — блокировка снимается. — Мартин, ты ведь не удерешь сейчас навсегда?

Вздрагиваю и смотрю на него, не понимая.

— Шон, сейчас это сложнее сделать. Ты знаешь, где я учусь, где живу, мой номер мобильного. Я все понимаю, но менять из-за тебя место жительства и универ не хочу. А если серьезно… То спасибо, мне сегодня совсем не улыбалось быть в одиночестве.

Шон выходит и открывает передо мной дверцу.

— Тогда я бы еще составил компанию тебе, твоей новой подружке, да и пьяные коты мне нравятся. Правда, с животными я не особо лажу. У меня даже рыбки дохнут, осталась всего одна золотая.

Устало прикрываю глаза. Так… Смоль осколки точно убрал, перед приходом Адама все странные предметы я попрятал.

— Если хочешь, можешь зайти, я тебя кофе налью или чай. У меня даже ужин остался, правда, он остыл давно, — пожимаю плечами и строго предупреждаю: — Но при условии, что ты мне больше двери открывать не будешь.

Диана с любопытством смотрит на дом.

— Третий этаж, второе окно слева, сядешь на подоконник, я тебя впущу, — шепчу ей.

Шон провожает беркута взглядом, принимая все молча. Как-то странно… Лучше бы он спрашивал, а я бы придумывал небылицы. Так проще. Так привычней.

— Я голодный, так что пошли.

В квартире тихо, и я на мгновение думаю, что Смоль лег спать, но черный кот тут же выходит нас встречать. С осуждением взглянув на меня, трется о ноги. Я же сбегаю впускать Диану.

— Я сейчас, Смоль тебя в гостиную проведет! — решаю добить Шона. — Если хорошо попросишь, то он и кофе сделает.

Кот выразительно на меня смотрит и крутит лапой у виска, показываю им язык и ухожу.

========== Часть 3 ==========

Шон

Я думал я странный. Увидеть Мартина и побыть с ним — замечательно подействовало на мое душевное равновесие. Я смог успокоиться. Тревога, терзавшая меня последние дни, улеглась, и я решаю плыть по течению. В гостиную вошел сам, черный кот только путался под ногами, мешая. Я раза два почти споткнулся. Диван удобный и мягкий, пара кресел, журнальный столик. Видна кухонная стойка в проеме арки. Обычная обстановка обычной квартиры в малоэтажке. Довольно уютно и чисто.

Кот сидит в кресло и смотрит на меня со спокойным любопытством. Затем в комнату влетает беркут и только через пару минут заходит Мартин с подносом. На нем кофейник и тарелки с ужином. Парень то ли нервничает, то ли просто выглядит рассеянным. Он ставит поднос и садится в кресло напротив.

Я разливаю кофе по чашкам и пересаживаюсь на подлокотник, глажу Мартина по голове.

— Выдохни, Мартин, все будет хорошо. Я ни о чем не спрашиваю, ты мне сам расскажешь, когда будешь готов, — говорю ему. — Но мне уже любопытно. Знаешь, беркут удивляет.

— Диана? Чем? Обычный беркут, — Мартин улыбается и смотрит, как птица переступает по спинке кресла. — Не думаю, что ты готов принять то, что я могу сказать.

Вздыхаю и утыкаюсь в чашку, таскаю печенье с тарелки и ни о чем не говорю.