Лицо и сердце (СИ)

Тони опять уплывал в свой «внутренний астрал».

— Это радует, — заметил Алекс.

***

Охотнику очень хотелось обсудить все подробности их первого путешествия, но, вспоминая запрет Тони и видя, что из безмятежного лежания на коврике того сейчас ничто не выведет, он опять пожал плечами.

«Работа есть работа», — с приугасшим энтузиазмом подумал он.

Стемнело.

Сытые и согревшиеся, они перетащили карематы в палатку, устраиваясь на ночлег.

Тони зажег свои ароматические палочки, воткнув их у входа в палатку в специально прикопанную небольшую подставку.

Алекс уже ворочался в спальнике, когда Тони выдал очередную инструкцию:

— Спать будешь потом. Сейчас сконцентрируйся так же, как ты это делал днем, и опять погружайся в безмолвие.

— Понял, — сонно пробормотал тот.

— Хорошо, — с дрожью в голосе сказал созерцатель.

В скором времени они уснули.

Осознавая, что он уже в сновидении, Алекс в какой-то момент обнаружил себя стоящим у палатки возле костра. Тони, овеваемый неосязаемым ветром, одетый в свою невзрачную футболку и потертые джинсы, босой, стоял напротив, метрах в пяти от него и внимательно смотрел на охотника. Создавалось впечатление, что он уже некоторое время ждет напарника.

— Я ждал тебя, — произнес он, подтверждая впечатление Алекса.

Охотник озирался по сторонам, короткими взглядами обозревая обстановку. Хотя он каким-то образом знал, что сейчас ночь, темно не было. Странный свет, исходящий неизвестно откуда, озарял все вокруг достаточно для того, чтоб рассмотреть детали местности. Алекс осмотрел себя и отметил, что на нем та же одежда, что и наяву.

— Дай мне руку, — Тони протянул свою руку Алексу.

Алекс неожиданно для самого себя оказался рядом с Тони.

— Я хочу обнять тебя, — не веря себе, произнес он. Слова и желания явно опережали осознание.

— Нет, — с усилием, словно справляясь с искушением, Тони отстранился, — только возьми меня за руку. Этого достаточно.

Алекс опять рванул к нему, но Тони снова оказался на расстоянии вытянутой руки от него. Наконец, созерцатель сумел изловить молодого, но уже очень ретивого охотника, и поднял их в воздух.

— Полетаем? — счастливо выдохнул он.

— Ага.

Почему-то эта идея захватила и Алекса, и он тоже был очень рад, хотя мгновение назад был всей душой огорчен тем, что Тони от него уворачивается.

И они полетели, наслаждаясь ночной тишиной леса, реками и звездами. Внизу промелькнула деревня, в которой им предстояло ловить злополучное чудовище, прогрохотал товарняк по ленте железной дороги, а потом горы снова притянули их к себе.

— Просыпаемся, — грустно сказал Тони.

— Хочу еще! — воспротивился Алекс.

— Завтра. Сейчас надо спать.

Алекс с усилием проснулся. Тони смотрел на него, приподнявшись на локте в своем спальнике. Охотник внезапно вспомнил о своей обиде и решил, несмотря на запрет на разговоры после сновидения, спросить об этом:

— Почему ты удирал от меня?

— Спи, — печально ответил Тони.

— Расскажи, — не унимался Алекс, явно еще одной ногой пребывая в сновидении.

Короткие фразы были характерными для трансового состояния.

— Не болтай. Завтра расскажу… Если ты вспомнишь. Спи.

Обычный сон после не очень сложного сновидения позволял обойтись без ледяной ванны в быстрой горной реке.

— Я вспомню, — Алекс обиженно засопел и отвернулся от него.

Через мгновение он крепко спал.

***

Тони скрючился в спальнике. Солнечное сплетение ныло от нахлынувших в полную силу чувств, тело жаждало разрядки.

Он вылез из спальника и выбрался из палатки. Палочки догорели, костер почти погас. Пошатываясь, он побрел в кусты.

«Ненавижу», — взвыл тихонько, стараясь не разбудить Алекса.

Лес тихо хихикнул, совершенно не сострадая, а, похоже, даже забавляясь и потешаясь над незадачливым молодым созерцателем. Тони вздохнул. Вернувшись в палатку, он залез в спальник и провалился во тьму.

========== Лицо и сердце. Часть I. Ненавижу ==========

Утром Алекс сжалился над Тони, вспоминая, каким он его видел вчера на вокзале, и не стал будить спозаранку. Приготовил завтрак, несмотря на то, что сейчас была не его очередь. Помыл посуду, оставленную Тони с вечера. Даже без нехороших слов в его адрес. Вообще-то, готовить он взялся потому, что жрать хотелось неимоверно. Терпеть до того, как проснется и что-то сделает новоявленный босс и наставник в сновидении, не было никаких сил.

Взъерошенный Тони выполз наконец из палатки в десятом часу утра, хмуро взирая на хозяйственные хлопоты веселого и бодрого Алекса.

«Даже побриться не забыл», — отметил он, морщась от яркого солнца и зависти.

— Доброе утро, — улыбнулся Алекс. — Как спалось?

«Тоже мне, любитель вести светские беседы», — язвительно подумал Тони.

— Отвратительно, — пробормотал вслух.

Спотыкаясь и сопровождая это ругательствами, потащился приводить себя в порядок к ручью.

Минут через двадцать охотник имел счастье лицезреть уже относительно вменяемого коллегу возле костра. Тони присел на бревно и с любопытством принюхивался к содержимому котелка.

«Еще бы его побрить — и был бы совсем на человека похож», — с умилением посмотрел на него Алекс, ощущая смутное удовольствие от того, что наблюдает за утренней жизнью Тони. Почему-то было приятно оказаться рядом с ним даже в такие моменты, которые обычно делят друг с другом только самые близкие люди.

Доедая кашу, он внезапно вспомнил о своей ночной обиде.

— Так почему ты удирал от меня во сне? — вопрос вырвался словно сам собой.

Вместо ответа Тони почему-то опустил голову, обхватил ее руками и запустил пальцы в волосы, превращая свою нестриженую шевелюру в воронье гнездо. На лице у него, как мельком успел заметить Алекс, опять застыло страдальческое выражение.

«Да что ж такое-то, что я такого спросил?» — охотник недоуменно уставился на созерцателя.

«И подождать же не мог, гад такой», — застонал Тони.

Ожидая очередного впадения в ступор, Алекс приготовился тормошить коллегу до тех пор, пока не получит от него ответ на свой вопрос.

Тони поднял свою всклокоченную голову, опустил руки и, смотря охотнику прямо в глаза и вызывая ощущения, которые сопровождали их в сновидении, спросил в ответ:

— А сейчас ты меня хочешь обнять? Как тогда, во сне, — добавил он, усиливая чувства и добиваясь того, чтоб они зазвучали в полную силу сейчас, при свете дня.

Воспоминания навалились на Алекса жаркой волной. Лицо его пошло пятнами. Охотник смотрел в бездонные, горящие странным огнем глаза Тони, и до него медленно доходило, что он хотел сделать и что он чувствовал.

— Нет! — вскочил он и пнул в ярости подвернувшееся под ноги полено. Больно, между прочим. — Черт, я… Я… Я не знаю… Что за… Ерунда?!

— Это последствия резонанса наших с тобой энергетических полей, — Тони пытался сохранить спокойное лицо и голос, содрогаясь от боли из-за услышанного «нет». Хотя разве могло быть как-то по-другому?

— Мы же знакомы три дня! — восклицал Алекс, носясь по поляне и пиная все, что под ноги попадалось. Срываясь на крик, он выплюнул: — И ты — мужчина!

Тони только развел руками. Почему-то стало смешно.

«Наверное, это истерика», — отстраненно подумал он.

— Я не педик! — очередное полено стало жертвой гнева Алекса. — Черт, черт, черт! — стискивал кулаки и зубы Алекс. — А что было бы, если бы я тебя обнял? — любопытство, похоже, временно пересилило гнев.

— Наш полет был тенью того, что мы могли бы сделать и ощутить, объединив наши тела сновидения, — серьезно ответил Тони.

— А потом?

— Потом мы бы проснулись и занялись сексом, — негромко произнес созерцатель.

— И тебя это не пугает?! Это же противно, неестественно! — опять взорвался вспышкой гнева охотник.

— Меня гораздо больше пугает твое «нет», чем секс с возможно самым близким мне человеком на Земле, — все так же тихо и предельно честно ответил ему Тони.