Море опалённое свободой (СИ)

Короче, в одну койку с парнем Цурбус естественно не боялся и не страшился ложиться, хотя с мужчиной ещё ни разу не спал. Ну, секс был, конечно, и на кровати, и на диване, но чтобы заснуть, а потом утром проснуться – никогда. Всё дело было в Лорени, и в том, что случилось двое суток назад. Цурбусу было действительно неудобно и стыдно. Так же было противно и отвратительно. Эти ощущения сильно раздражали. Изводящий своими криками Лорени приводил рассудок Бахму в полное исступление.

Когда Иренди сделал своё «большое» дело, они направились… мыть руки. Лорени снова что-то возмущённо бормотал, но Цурбус его не слушал, его мозг уже приступил к разработке плана по снятию кандалов. И пусть его после этого бросят за борт, нужно определить, где они сейчас плывут. Может, мимо какого острова. В воде Бахму может продержаться до двадцати часов, как пират и как Истинный. А если будет какой остров по близости, то будет и патрульный корабль. Может, кто подберет. На Лорени ему было абсолютно плевать, поэтому он уже мысленно похоронил его.

После того, как помыли руки, направились завтракать. Поели с новым шумом. За ночь действительно забылись привыкшие к сковыванию руки, потому снова валились на пол кусочки сыра, вяленого мяса, нарезанные кругляшочками огурцы, яйца, хлеб. Расплёскивалось содержимое кружек. Команда лишь качала головой. Смотревший на всё это Тан, вдруг заявил:

- Эй, парни, вы чего такие агрессивные? Ну, станьте друзьями, и снимет с вас капитан эти сраные наручники.

- Я? Стать его другом? – задыхался от негодования Лорени. – Никогда!

- Придурок, – выдавил Тан, который за время путешествия под капитанством Цурбуса стал, было, уважать сына пирата. Конечно, юность была понятной, все через это проходили: вспыльчивость, неутолимая жажда чего-то, чётко расставленные приоритеты, которые никогда, даже под дулом пушки, не изменит. Но как учиться жизни, если ты не желаешь постигать её азы?

Наверно, выброшенное оскорбление Таном произвело какой-то эффект на Лорени, и он, закрыв рот, смущённо потупил взгляд. Но потом бросил его на рядом сидевшего Цурбуса и дёрнул рукой. Цепочка жалобно скрипнула. Они встретились взглядами, и Бахму понял, что Иренди предлагал ему пойти уже на палубу к Горолу. Здесь сработал именно тот механизм, которого от них и добивалась Сальмит, связав их одной цепью. Вот только ни Лорени, ни Цурбус понимать и принимать это не собирались.

Однако, эта история привнесла вместе с собой кое-какие плюсики. Команда подзабыла, что Цурбус гей, и относилась к нему так же, как и прежде. Поэтому для Бахму разрубить цепь стало ещё более необходимо. Если он ляжет в одну кровать с Лорени, то это всколыхнет воспоминания о том, что Цурбус гей и начнётся травля. Вернее, его станут снова избегать. И хотя Бахму привык уже к отторжению и одиночеству, здесь хотелось всё же быть частью команды.

Поднявшись на палубу, они встретились с Горолом, который снова приказал им взять вёдра, тряпки и начать драить палубу. Верхняя палуба должна всегда и при любых обстоятельствах блестеть, как начищенный медный таз. Это было внутреннее правило «Фортуны», выдуманное капитаном Сальмит, и потому сомнению не подлежало.

Лорени тоже волновался по поводу «кроватки». Так сильно волновался, что не мог ни работать, ни есть, ни смотреть в глаза Цурбусу. Он кричал громче, как ему казалось, был резче и нервознее. Из рук всё валилось. Мало того, позавтракать толком из-за этого не получилось, так ещё тряпка то ускользала куда-то в сторону, то верёвка с ведром выскальзывала из пальцев. Бахму терпел, тяжело дышал от раздражения, и Лорени это сильнее бесило. Перед глазами то и дело всплывали картинки его унижения, оскорбления и опускания Цурбусом. К обеду он был точно убеждён в том, что с цепью, сковывающей его руку с рукой Баху надо было что-то делать.

Ответ пришёл сам собой. Его увидел Цурбус. В обед, когда они дружненько с половиной команды перекусывали, теряя и пищу, и ложки, и тарелки – отчего-то они постоянно норовили соскользнуть со столешницы – на пушечной палубе случилось лёгкое возгорание. Как именно оно произошло никто пока предположить не мог, но Лорени и Цурбуса определили убирать палубу после пожара. В принципе, возгорания, как такового, не случилось, но дыма было предостаточно. Как и следов от этого недопожара. Убирая палубу, Цурбус обратил свой взгляд на пожарный ящик, куда канонир Йок аккуратно складывал пожарный рукав, огнетушитель, ведро и топорик с гаком. Рука, державшая щётку, замерла, взгляд приковал красного цвета топорик, который Йок с видом аккуратиста повесил на гвоздик. Дождавшись пока канонир уйдёт на долгожданный обед, который из-за возгорания пришлось перенести, Бахму бросил щётку.

- Эй, – позвал он Лорени, взглянув на него своими миндалевидными глазами. Иренди, конечно же, не оглянулся на Цурбуса, но ухом повёл. – У меня есть идея, как снять с нас эти кандалы. Вернее, разрубить цепь.

Лорени тут же забыл про палубу и посмотрел на попытавшегося встать Бахму.

- Пошли, – буркнул он, утягивая за собой Иренди. Лорени без упрёков встал, хотя ему мало понравилось то, что пиратский ублюдок повёл себя так вальяжно, но следом за Бахму пошёл.

Подойдя к шкафчику, Цурбус его открыл, снял с гвоздя топорик. Осмотрел его внимательно. Лезвие блеснуло, и Цурбус попробовал его на остроту. Палец порезал моментально. Но не это привлекло внимание Бахму. Сталь, из которой был сделан сам топор, походила на тот сплав, которым хвастались пираты. Значит, эту маленькую цепочку разрубить должен.

- Ну, готов? – зачем-то спросил Цурбус, повернувшись с топориком к Лорени. Иренди даже шарахнулся от такого вида. Ему показалось, что Бахму его сейчас зарубит. Но в голове у Цурбуса были другие мысли. Он вдруг подумал, а что будет дальше, когда он разрубит эту цепку. Что, идти на верхнюю палубу и хвастаться Горолу о том, что они наконец-таки стали свободными? Или прямиком идти к Сальмит? Сейчас что-то в море не хотелось. Да и на карту он не успел взглянуть…

«Кроватка» – вдруг беспощадно всплыла мысль в голове Цурбуса, и он решился. Огляделся, наткнулся на железный столбик, вбитый в середину палубы. Столбик был не высоким, как раз доходил Цурбусу до груди. Потянув Лорени за собой, он уверенно сжал топорище.

- Эй, ты, что собрался делать? – спросил Иренди, до сих пор чувствуя какой-то непонятный, липкий ужас от вида Бахму с топором.

- Что-что? Разрубить эту отвратительную цепь, – резко остановился возле столбика и посмотрел на Лорени так, как никогда не смотрел. Иренди сглотнул, точно маньяк. – Или ты хочешь спать со мной в одной кроватке, милый Ло?

- Нет! – тут же отреагировал на вопрос Лорени, даже пропустив мимо ушей издёвку со своим именем. «Кроватка» дала свой плюс.

- Вот и я тоже, – буркнул Цурбус, накидывая цепку на столбик, тем самым взмахнув своей рукой и рукой Лорени. – Я лучше сожру свои сапоги, чем буду спать в одной постели с тобой.

- Да я лучше утоплюсь, чем лягу с тобой в одну кроватку, – отпарировал Лорени и устремил свой взор на лежавшую на столбике цепку. – Руби. Хотя нет, дай я…

Но Бахму уже вскинул руку с топориком, Лорени успел лишь широко открыть глаза, да оскалиться, чтобы прокричать ругательство. Топор опустился на тонкую цепочку и с первого раза перерубил её.

Радости не было предела. Лорени был так счастлив, что готов был плясать до самого потолка. Хотя, потолок здесь был не таким уж и высоким. И почему же он раньше не догадался о топоре? Не было бы вчерашнего ужасного дня, потом отвратительной, бессонной ночи и половины сегодняшнего дня. О том, что Сальмит грозилась скинуть их за борт, Лорени в этот момент забыл.

Цурбус тоже был счастлив этому, но он как раз помнил об угрозе капитана. Более того, смотря на болтающийся кусочек цепи на оковах, он вдруг остро осознал, что сделал что-то неправильно. Но, чёрт возьми, ложиться в одну кровать с этим припадочным Иренди он не собирался!

- Ая-я-я-яй, – протянул до отвращения знакомый голос, унимая радость Иренди и осуществляя нехорошие предчувствия Цурбуса. – Цушубубунушка, ну как тебе не стыдно. Зачем, ну, зачем ты не послушал добрую и старую тётеньку Сальмит, а?