Море опалённое свободой (СИ)

На палубе вновь воцарилась тишина. Горол уже понимал, что шутка Сальмит затянулась и нужно было спасать положение, как это делалось не раз.

- Отказываюсь, – твёрдо и решительно сказал Цурбус, глядя прямо в глаза капитану «Фортуны».

- Ну, ты же пидор. Чего тебе стоит вставить ему. Если смущают мои парни, так они глазки закроют. Так, народ?

По палубе прошёлся полудовольный-полунедовольный ропоток. Горол выпрямился, направился к лестнице, чтобы спуститься с квартердека.

- Я гей, – с трудом сказал Цурбус, признавая перед всеми факт своей ориентации. – Но у меня, как и в гетеросексуальных парах, есть свои предпочтения. Это, – он ткнул пальцем в лежавшего Лорени. – Не в моём вкусе, и у меня просто на него не встанет. И потом, я считаю отвратительным принуждать кого-то к сексу.

Сказал и ощутил, как то самое отвращение заполняет всё естество. Буквально вчера, он принуждал к партнёрству «это», правда, встало у него только благодаря смазке. Но об этом никто не знает и не узнает. Кажется, даже Лорени не хочет об этом распространяться, делая из себя жертву.

- Значит, не хочешь? – спросила с лёгким прищуром женщина. Цурбус утвердительно кивнул и заметил, что моряки напряглись.

- А, надоели, – буркнула капитан и, повернувшись на каблуках сапог, направилась в свою каюту. Дойдя до двери, женщина обернулась и громко гаркнула:

- Всем спать!

На горизонте солнце уже зашло, но небо было всё ещё светлым, хоть и слегка подернулось серостью сумерек. Капитан открыла дверь, переступила порог и исчезла в своей каюте, оставив недоуменную команду хлопать глазами. Потом они начали переглядываться.

- А ну, корабельные крысы, все за работу. У кого её нет – отдыхать! Иренди, – тут же позвал Горол, и тот, оказавшись свободным от рук моряков, которые после окрика помощника бросились в рассыпную, подбежал к громиле. Горол смерил его своим строгим взглядом, отметил, что Лорени немного дрожит. Неужели поверил в то, что его сейчас будут насиловать? Потом нахмурился и пробасил:

- Завтра утром подойдёшь ко мне, зачитаю тебе устав «Фортуны», её правила и законы. Эй, дайте кто-нибудь ему сапоги! – обратился он к разбежавшейся по своим делам команде. – А потом марш на камбуз.

Лорени кивнул и тут же устремился прочь с палубы. Пробегая мимо Цурбуса, он бросил на него взгляд и побежал дальше. В том взгляде ничего нового Бахму не прочёл: всё та же ненависть, злость и гнев.

- Бахму, чего встал? – гаркнул на него Горол. – А ну за работу.

- Э, Горол, мы сами, – отозвались с того места, где Цурбус ранее помогал перебирать сеть. Мндя, Сальмит сделала доброе дело, сейчас от него шарахаться будет, наверно, даже сам корабль.

- Я сказал за работу, значит за работу! И если ещё услышу хоть слово против, за борт. Есть вопросы?

- Нет вопросов! – дружно отозвались матросы, и Цурбус вынужден был снова влиться в их компанию. Взяв ведро, на котором ранее сидел, Бахму отставил его подальше от общей толпы, взял край сети и принялся в одиночестве её распутывать. Ему не привыкать. Последние четыре года он постоянно был один.

Лорени спустился на камбуз без ведра, а когда понял это, развернулся и бросился снова на верхнюю палубу. Там ему всучили сапоги, и он, быстро прыгнув в них, устремился на поиски своего ведра. Нашёл он его быстро, вновь спустился вниз и уже до глубокого вечера не вылезал из осточертевшего камбуза.

Святая святых коков за то время пока Лорени не было, превратилась в такую мусорную свалку, что ему пришлось ещё девять вёдер вынести всяких отходов, и не только рыбных. Были и мясные, и овощные, и чёрт знает ещё какие. А когда уборка закончилась, Иренди приставили мыть посуду, заявив, что поест – он не ел со вчерашнего дня – тогда, когда всё вымоет. Лорени вымыл, сел за свой запоздавший ужин, но когда спустился главный кок – та самая дамочка, что мешала в котле похлёбку с видом каннибала – пришлось о еде забыть. Слава богу, половину тарелки успел проглотить. Посуду пришлось перемывать, потому что на ней остался жир. Скрипя зубами, Иренди вновь углубился в мытьё дрянной посуды, сожалея о том, что она была железная. Если бы из стекла, то с удовольствием всю бы её перебил. “А потом бы точно оказался за бортом”, – невесело подумал Лорени.

Освободился Лорени только к ночи. Еле-еле волоча ноги, он зашёл в помещение, где располагались солдатские койки и столкнулся там с Цурбусом. Он сидел на кровати, что-то пришивал, щурясь и при этом постоянно пытаясь отхватить тонкий лучик от огарка свечи. Она стояла на высокой тумбочке, в которой хранились вещи Бахму и Данки. Когда Лорени оказался в узком проходе, Цурбус обратил на него внимание, оторвавшись от своего дела, и подобрался. Днём Лорени показали его койку, она находилась через две от той, на которой сидел Бахму. Пришлось проходить мимо пиратского ублюдка, гордо подняв голову. Но когда Иренди уже почти прошёл, вдруг со злости взмахнул рукой и опрокинул огарок свечи с тумбы. Она упала на рубаху, которую зашивал Цурбус. Лорени метнул на него свой полный ненависти и злости взгляд. Бахму подхватил огарок, стряхнул тонкую искру от фитилька и посмотрел косо на Иренди. Вернув свечку на тумбу, он подхватил зажигалку и чиркнул ею, вновь зажигая фитиль. Поняв, что Цурбус не собирается из-за этого ругаться с Лорени, он размашисто, насколько позволяло узкое пространство, прошёлся до своей койки.

Утро было радостным, но только не для Лорени и Цурбуса. Они оба не смогли уснуть, чувствуя присутствие друг друга через две койки. Не спал и Данки, правда, под утро вырубился. К койке он привыкнет, а вот к тому, что рядом нет Хэнги, оказалось невыносимым. Не думал Муар, что эта глупая связь его так глубоко засосёт в недра своих болот. Сердце Данки каждый раз стучало громко и быстро, когда он вспоминал адмирала, и постоянно пропускало удары, когда он вспоминал последний их разговор. Глядя на золотой овал, он хмурился и всё больше и больше ненавидел всё то, что так трепетно и бережно любил и хранил Хэнги.

Утро было прохладным и почти безветренным. «Фортуна» рисковала угодить в штиль, но капитан судна, да и сама команда этого не боялись. На верхней палубе Горол раздавал приказы, а Сальмит, окинув взглядом молодое пополнение, хитро ухмыльнулась.

- Данки, твоё место на камбузе, – сказала она, и Муар ничуть не удивился. Правда, радости от этого он не ощутил. – Нокта тобой довольна и прётся от тебя, как кот от рыбы.

Затем она перевела взгляд на Цурбуса и Лорени, нахмурилась, делая вид, что решает не решаемую задачу.

- Что касается вас двоих, – вдруг довольно проговорила Сальмит, поднимая руку, согнутую в локте. Между пальцев была зажата небольшая цепочка, на концах которой позвякивали широкие кандалы. – Я научу вас жить дружно и счастливо, голубки мои.

====== 4 глава Связанные цепью ======

- Это что за прикол?!

- Я отказываюсь.

- Ты просто ненормальная баба!

- Капитан Сальмит, это не смешно.

Женщина была невысокого роста, даже ниже Лорени. Но то, как она треснула обоих по голове, раздав качественные подзатыльники, говорило о её статусе капитана. И оскорблять её и, уж тем более, перечить ей, никто не смел, даже здоровенные мужчины, такие, как Горол. Первый помощник только глянул на действия своего капитана, вновь закатил глаза, воздал богу быструю молитву и снова углубился в работу. Работы для него всегда было много.

Раздав подзатыльники, Сальмит довольно отошла от парочки юнцов и посмотрела на деяние рук своих издалека. Широкие и толстые оковы сцепили два запястья, одно Цурбуса – правая рука, другое Лорени – левая рука. Они судорожно дёргали конечностями в тщетной попытке снять их, но это было невозможно. Цепь тугая, из качественного сплава. Сами кандалы крепились с помощью невидимого, встроенного в толстый сплав замочка. Расстегнуть их было невозможно, разве только не специальным ключиком, который Сальмит, связав прочной верёвочкой, надела себе на шею.

- Ну, что ж, голубки, – заворковала женщина, сложив ладошки, словно бы собираясь молиться. – Могу вас объявить парой. И с удовольствием сообщить, что, если вы до того, как мне надоест эта сраная игрулька, посмеете снять сие творение рук человеческих, тогда отправитесь куда?