Мы больше не проснемся (СИ)

— Таких рек много? И как же узнать, в какие можно заходить, а в какие нет?

— А ты подумай. — Сириус кивком указал в сторону Льдистой. — Ощущаешь что-нибудь необычное?

— Ээ… — Гарри пожал плечами. — Река как река.

— Прислушайся, посмотри внимательнее.

На этот раз Поттер действительно обратил все свое внимание на речушку.

Волны собирались в прозрачные кружева, разбиваясь об обледенелый берег, снег огибал серую поверхность, оседая на берегу. Она не была прозрачна. И она манила, звала к себе своим чистым мелодичным звоном, предлагая усталым путникам утолить свою жажду в последний раз.

— Она притягивает. — После пяти минут молчания ответил Гарри. — Зовет. Она не замерзает, но на вид река холоднее всего, что я когда-либо видел.

— Молодец. — Похвалил ребенка волшебник. — Теперь, услышав подобный зов, ты сразу распознаешь инородную магию, а не собственное желание.

— Я не знал, что реки могут быть злыми. — Гарри поежился, все еще ощущая притягательное пение холодной воды.

— Злыми? Скажешь тоже, злыми. Ха! — Блэк развеселился. — Ты просто копия Джеймса, это он постоянно разделял людей на хороших и плохих. Белое и черное. Добро и зло.

Гарри счел это за комплимент и улыбнулся от уха до уха. Надо же, его сравнили с отцом…

— Но ты не прав. Река не имеет плохих или хороших намерений. У нее нет эмоций, нет чувств. Она НЕ человек, запомни это. И, встретив на своем пути другие стихийные силы, знай: они не причинят тебе намеренного вреда. Только будь разумен в своих желаниях, ведь они утроят их и обратят в настоящий ад.

Поттер поежился — рассказчик из Блэка хоть куда, а благодаря воздействию алкоголя, он становился очень общительным и разговорчивым.

— Пошли, покажу тебе кое-что. — Сириус поманил за собой ребенка. — Далековато, но ничего, прогуляемся.

Мальчик бросил последний взгляд на Льдистую, чувствуя невероятную потребность прикоснуться к ее поверхности.

А еще странную глухую тоску где-то в глубине своего сердца. Это напоминало предчувствие, бившуюся на краю сознания потерянную мысль, забытое слово, чувство дежавю.

Переборов свои странные мысли, он поспешил нагнать Блэка.

Через двадцать минут ходьбы по сугробам, они изрядно устали. Но Сириус не унывал, а даже воспрянул духом: они почти пришли.

И правда, им открылось небольшое открытое пространство леса, у кромки которого стояло больших размеров засохшее дерево. Оно было кривое, изломанное, покрытое многочисленными царапинами и золой от попавших в него заклинаний. А почти на самой его верхушке красовался самый настоящий шалаш!

Правда, шалашом его называть было бы как минимум неправильно: там располагался целый миниатюрный дом, с окнами, люком внизу, крышей и веревочной лестницей.

— Ого! И он все это время стоял тут?

— Ага. Мы обнаружили его на четвертом курсе и, поверь, домик до сих пор ни капли не изменился. Кто его построил? Когда? Зачем? мы ничего не узнали, даже обшарив всю библиотеку сверху до низу, перерыв все файлы Филча и расспросив учителей. Да даже Хагрид ничего не ведает об этом месте!

— Странно. — Гарри с любопытством подошел ближе, рассматривая светлые доски и точную работу мастера: дом выглядел так, будто был построен еще вчера, если не считать, что он практически весь был увит высохшим плющом и виноградными лозами.

— Когда потеплеет, обязательно вернемся сюда. — Кивнул сам себе Сириус.

Гарри тоже кивнул, поражаясь, сколько всего он не знал о Запретном Лесе.

Кто первым повернул в сторону школы — неизвестно. Но вот, они уже подходили к Хогвартсу, с наслаждением любуясь красотой старинного замка. Серые камни внушали спокойствие и надежность, а высокие башни — некое превосходство над окружающим его пространством. Сириус совершенно не по-собачьи вздохнул и остановился, продолжив рассматривать свою бывшую школу. Гарри мог только догадываться, что чувствовал в тот момент Блэк. Судя по тому, что он рассказал, воспоминания о Хогвартсе — самые счастливые в его жизни. Как, впрочем, и у Гарри. Именно здесь они повстречали свою семью, именно здесь зажили свободно от оков магглов и озлобленного чистокровного рода.

Встряхнувшись и окатив вздрогнувшего мальчика холодными каплями от растаявшего снега, он трусцой побежал вперед.

— Подожди меня!

В башню пробрались незаметно — все еще спали. Сириус тут же заперся в душевой, раскидав одежду по всему периметру мальчишеской спальни второго курса. Рон сонно потянулся и сипло спросил:

— Гарри? Который час?…

— Спи еще. — Тихо ответил мальчик. — Еще и девяти нет.

— Аа… — Рон перевернулся на другой бок и вновь громко засопел.

Поттер сел в кресло, стоявшее возле ванной, слушая шум льющейся воды и тихое мурлыканье Сириусом старой маггловской песни.

— Найди меня в угрюмых лицах,

Не забывай очей, характера и рук;

Я вернусь к тебе на черных птицах, -

Так и знай, мой верный друг.

Блэк отмывался добрых два часа, смывая усталость, остатки похмелья и легкую примесь боли. За последние двенадцать лет он не ощущал такого обжигающего счастья, от которого хотелось парить и смеяться. Он действительно чувствовал себя самым счастливым человеком на Земле.

Выйдя из ванны уже гладко выбритый, подстриженный и в чистой новой одежде (предусмотрительная Гермиона трансфигурировала ее из исходных тканевых материалов школьной программы), Сириус принялся рассматривать учебники по чарам, постоянно комментируя то или иное изменившееся заклинание. Гарри с улыбкой слушал тихую речь крестного (который совершенно не хотел будить ребенка, продолжавшего мирно посапывать в подушку), почти не вникая в смысл его слов. Он был рядом, а этот день мальчик запомнит как один из самых счастливых дней его жизни.

Вскоре к ним поднялась Гермиона с охапкой фолиантов в руках. Она поприветствовала Сириуса, отметив, что выглядеть он стал куда лучше, и растолкала Уизли.

— Сколько можно спать? Уже первый час, а ты все бока належиваешь.

— Еще десять минут, Герм. — Рон зарылся в одеяло. — Каникулы же.

Та лишь покачала головой.

— Потом же будешь весь день жаловаться, что голова болит.

Но Рон уже вновь уснул, на что Гарри рассмеялся.

— Ну как, хорошо погуляли?

— О, да! — восторженно ответил мальчик. — Сириус столько всего показал!

— Вот и славно. — Девушка улыбнулась, она была счастлива видеть радость на лице друга.

Немного погодя, Гарри сообщил всем присутствующим, что должен отлучиться.

— Передавай Костону привет. — Не отрываясь от книги сообщила Гермиона, единственная, кто догадался, куда так заспешил Поттер.

Тот покраснел и кивнул на прощание, быстро покидая башню.

Как он и предполагал, Реддл был уже в Большом Зале, в гордом одиночестве поглощая завтрак.

— Привет. С Рождеством тебя. — Гарри плюхнулся рядом на скамью и перевел дыхание от бега через постоянно меняющие свое направление лестницы.

— И тебя, Гарри. — Том оторвался от еды и внимательно осмотрел гриффиндорца.

— Что? Что-то не так? Кстати, я кое-что для тебя приготовил. — С этими словами мальчик вытащил из кармана мантии тонкий сверток, обернутый в ярко-красную бумагу.

— Разве я не говорил, что не люблю отмечать праздники? — Том покачал головой, но подарок принял, срывая бумагу под довольным взглядом Поттера.

— Что это?

Мальчик приставил палочку к новому пергаменту:

— Том Марволо Реддл.

В ту же секунду на нем стала прорисовываться точно такая же, что и у Гарри, Карта Хогвартса.

— Я сделал ее вместе с Сириусом. Мне показалось, что тебе понравилась моя карта.

— Спасибо. — Том мягко утянул Гарри в свои объятия, — это действительно полезный и хороший подарок. Но мой ты получишь вечером, в Выручай-Комнате, перед тем, как мы отправимся в твои кошмары.

Улыбка Гарри увяла.

«О, нет. Уже сегодня ночью. Может, еще не поздно отказаться?»