Море опалённое свободой (СИ)

Хэнги с каким-то ожесточением затушил бычок в пепельнице, резко встал на ноги и всё же подошёл к сундуку. Пнул его ногой, потом носком сапога приподнял крышку, рывком отбросил её назад. Она с грохотом ударилась о стену, жалобно скрипнула и снова закрылась. Но этого хватило, чтобы он снова оценил раздражающе блестящие подарки титулованных особ. Они действительно раздражали, злили, заставляли сжимать кулаки и скрипеть зубами. «Это всё ради Ло, – вдруг подумал Хэнги. – Ради моего любимого и единственного сына, Лорени».

Стук в дверь раздался неожиданно. Адмирал вздрогнул, покрылся гусиной кожей, как будто его застали за каким-то отвратительным делом и, поставив пепельницу на крышку сундука, вышел из спальни. Уже по привычке он прикрыл дверь в комнату, а потом невесело хмыкнул: Данки больше здесь нет. Он теперь на «Фортуне». На «Фортуне»? Да, опасный корабль. Сальмит ведёт свою команду в те гущи, где боится ступать нога даже самого отъявленного пирата. Она словно ищет смерти и берёт в свои союзники других людей. Неужели Данки пошёл искать смерть? Неужели его так сильно подкосил отказ Хэнги? «Нет, – отвечал сам себе адмирал, – он не такой глупец. Он другой». Гранта было два. Один принадлежал Цурбусу, а во время учёбы они сошлись, Хэнги это видел. Данки был единственным, кто не принимал участие в слепом лицемерии Лорени, он словно тень был рядом с Бахму. Вот наверно с ним он и отправился в путешествие. Но, стоп, почему тогда Цурбус ступил на борт «Фортуны»? Тысяча чертей, какие-то вопросы…

Открыв дверь, адмирал не успел додумать свои беспорядочные мысли. На пороге стоял немолодой мужчина и протягивал ему жёлтый лист с гербовой печатью.

- Что это? Ещё один грант от капитана Сальмит? – нахмурился Иренди и, взяв лист, опустил глаза. Мужчина не ответил, лишь сглотнул.

Некоторое время адмирал был спокоен, он вчитывался в слова, пытался уловить их смысл, потому что ещё витал в полумраке по имени «Данки». Но только стоило ему наткнуться на имя, вписанное в ровную строчку красивых закорючек, как спокойствие адмирала покинуло его навсегда.

- Это, что, шутка?

- Не могу знать, господин директор, – пролепетал мужчина. – Простите, я могу идти?

- Да, конечно, – буркнул Хэнги и медленно закрыл дверь. Прислонившись лбом к створке, он во второй раз вчитался в написанное на листе, потом прикрыл глаза. Из мрака подсознания тут же выплыли и, словно надменно издеваясь, мелькнули две строчки с именами: «Данки Муар» и «Лорени Иренди».

«Фортуна» увозила прочь от Шоршель двух людей, один из которых был для Хэнги самым дорогим, а другой намеревался приблизиться к этому званию…

====== 2 глава Желание убить ======

- Ты козёл сраный, как ты мог забыть яйца!? Яйца – самый важный элемент нашего похода. Я тебе, сучонок, дала столько денег, что ты мог бы заполнить все трюмы этими яйцами. А ты, скотина, их забыл. Забыл! Забыл!! Забыл!!!

- П… Простите…

- Простить? Я само зло, мне просто по должности не положено прощать тех, кто забывает яйца. Яйца, что б ты знал, это жизнь.

- Ааа…Хаа… Не бейте меня по яйцам.

- По яйцам? Так они у тебя оказывается есть?

- Это мои родные.

- А мне нужны куриные, – и Сальмит безжалостно наступила на согнувшегося и лежавшего на боку мужчину. Того, который был беззубый и который протягивал Цурбусу лист для росписи. – Из-за тебя придется потерять время и вернуться в порт, чтобы купить яйца. Ты понимаешь, сколько времени придётся потратить на этот крюк!?

Стоя на верхней палубе и наблюдая за этим избиением, Бахму понимал, отчего у этого мужика нет зубов во рту. Понятное дело, так бить. И хоть Сальмит била по-женски, Цурбус понимал, что била она больно. Но всё же бить человека из-за каких-то яиц, это уже слишком. Не думал Бахму, что капитан «Фортуны» окажется такой безжалостной дамочкой.

- Чего стоим? – рявкнула она на зевак. – За работу. Курс на Шоршель.

Час назад они вышли из порта, свободно подняли свои паруса и заскользили в открытое море навстречу приключениям. Цурбус почувствовал радость от предстоящего похода, ощутил, как тяжёлый груз падает с уставших его держать плеч. На душе было тошно от содеянного, от того, что он всё же сорвался и сам сломал так долго выстраиваемую защиту.

Когда вчера вечером он и Данки ступили на борт корабля, Сальмит встретила их практически в зюзю пьяная, но достойная звания капитана. Распределила тут же обязанности, хотя, у Цурбуса сложилось такое ощущение, что она заранее знала, что Бахму прибудет на «Фортуну». Короче, «Цумусику» повезло меньше, чем «Данюсику». Из первого она сделала обычного матроса, а второго отправила на камбуз. Ей понравилась стряпня Данки, когда он прибывал на «Лорде Тушке» в качестве гостя.

Потом их отправили располагаться в отсеки солдатских коек, где выделили две кроватки, такие узкие и деревянные, что Муар всю ночь не спал, а маялся. Слава яйцам, Сальмит забыла убрать свой шезлонг на верхней палубе, и Данки без зазрения совести завалился на него. Правда, спать он не спал, лишь пару раз впал в дрёму, но всё время просыпался, ощущая, как на сердце давит тяжёлый камень расставания. Кто бы мог подумать, что Данки так глупо и сильно влюбится, в какого-то трусливого адмирала?

Не спал и Цурбус. Его голова пухла от огромного количества разных мыслей. И первая, и самая главная, была всё же эта: он изнасиловал Лорени Иренди. Изнасиловал, но нежно. Если бы Лорени был геем, ему бы понравилось. Но так как Лорени ненавидел Цурбуса и был ярым гомофобом, то ему явно стало отвратительно. Впрочем, как и Цурбусу, невзирая на то, что он был геем. Отсюда вывод: нежно ли, грубо ли, всё имеет один конец. И он плачевный.

Цурбус приготовился и к смерти, и к позору. Хотя, по возвращению домой, позора ему никакого не предвидится, но поработать в поте лица придётся. А вот смерть от ярости и гнева Лорени, конечно, после содеянного придётся испытать. Хотя, кто ещё кого убьёт. Цурбус хотел жить и жил, но не ради других. Он жил ради матери, которая дала ему эту жизнь.

Но, если быть точным, Цурбус вообще не знал куда плыл. «Фортуна» это тот корабль, который идёт только тем курсом, куда боится ступать нога человека. Более того, вчерашним вечером он был так потерян, что готов был подписать договор с самим морским дьяволом и спуститься в ад, лишь бы сбежать из Шоршель и от изнасилованного им Лорени Иренди. Душа рвалась на кусочки. Сердце измывалось в отвращении к самому себе. Разум ненавидел Лорени за то, что он сотворил из Цурбуса гнилого и маньячного преступника. Ведь изнасилование это же преступление?

С такими тяжёлыми мыслями Цурбус и провалялся всю ночь на узкой и деревянной койке, глядя в тёмный потолок. Рядом храпели матросы, но они нисколько не раздражали. А когда наступило утро, и корабль, подняв паруса, снялся с якоря, Цурбус с трепетно бьющимся сердцем прощался с Шоршель, успевшим стать ему домом. Он смотрел на блестящие крыши Академии, на пирсы и пристани, на шлюпы и бриги, стоявшие на якорях вблизи порта, на огромные галеоны, на субмарины и фрегаты, разных классов. Шоршель просыпался, а «Фортуна» вместе с Цурбусом и Данки уходила в безбрежные дали Великих Вод.

Работу Цурбусу нашли быстро. Как только начало заниматься солнце, и команда пробудилась, ему тут же всучили в руки швабру и ведро, сыпанули туда чистящего средства и пинком отправили драить пушечную палубу. Без лишних разговоров Бахму отправился на своё рабочее место, стянув по дороге китель, который был в такого рода работе лишним и мешался. Повязал волосы платком, чтобы они лишний раз не лезли в лицо и глаза и, подхватив ведро со шваброй, отправился на место работы.

Через час, продраив пушечную палубу, Цурбус поднялся на верхнюю палубу, в поисках первого помощника и наткнулся вот на такую картину. Сальмит лупила несчастного, выспрашивая у него про яйца. Бахму, совершенно ничего не понимая, после окрика капитана о том, чтобы зеваки работали, выхватил взглядом первого помощника, направился к нему. Это был тот самый здоровяк, который пригласил Бахму на «Фортуну». Его величали Горолом, и не зря, гора мускулов, вид, как будто у скалистого рифа и взгляд такой, словно он хочет кого-то задавить своей огроменной ручищей.