Всерьез (ЛП)

Он высвобождает руку и вместо этого приобнимает меня за плечи, что даже лучше.

— Там уже все кончилось? — спрашиваю я. — Или нам надо вернуться?

— Можем, если хочешь. Большинство гостей уже разошлись, но кто-то еще должен быть.

— Да не, не надо. Мне так больше нравится.

Мы идем обратно через галерею в передний двор. Наши шаги звенят на каменных плитах дорожек.

— Я о тебе столького не знаю, правда? — И его голос очень тихий, когда он это произносит. Только для меня.

Так странно, ведь я, можно сказать, восьмерки в воздухе делал, лишь бы Лори мной заинтересовался, а теперь он спрашивает, и чувствую, что не готов отвечать. Теперь я рискую слишком много всего потерять. Он слишком много мне дал.

Сегодняшний день… у меня еще ничего лучше не было. Вдвоем с Лори. Почувствовать себя частью его мира, его жизни. Быть тем, кого он так хочет и так ценит, что ревнует к другим.

Да, это не любовь, но достаточно близко к ней, верно?

Но что случится, когда он поймет, что нечего тут ревновать? Что если правда обо мне — о моей жалкой дерьмовой жизни — снова все изменит? И это когда мы наконец-то приблизились к той точке, в которой я хочу находиться.

Так что бросаю ему широкую улыбку.

— Спроси меня как-нибудь.

— Мог бы хотя бы о своей матери рассказать.

— Ну, а вдруг мне нравится быть для тебя просто Тоби.

— Да разве ты можешь быть кем-то еще, глупенький мальчик? — Его голос звучит как-то раздраженно, но в нем слышится и еще что-то. О чем у меня даже никаких намеков на предположения нет. Тут Лори останавливается и разворачивает меня лицом к себе. — Понимаешь, дело в том…

Господи, он же совершенно серьезен. И я так боюсь, что сейчас возьмет и начнет требовать ответы — «Почему ты не учишься? Как умудрился все так похерить? Я что, правда встречаюсь с парнем, который жарит яичницы за минималку? Да как вообще такая заурядность вроде тебя может быть отпрыском такого знаменитого гения, такой бунтарки?» — что в панике пускаюсь в квикстеп.

Лицо у Лори, конечно, пока я тут прыгаю, это да-а.

— Тоби, какого черта?

— Не знаю… Просто мне так хорошо, а по камням так здорово стучится, что захотелось потанцевать.

— Мы не в фильме времен золотого века Голливуда, Тоби.

Я протягиваю ему руку, и луна поливает светом мой смокинг.

— Зато черно-белые.

Тени пляшут на его лице, пока он смеется.

— Не знал, что ты умеешь танцевать.

— Слушай, ну я же тебе не варвар. Меня дед научил.

Предлагаю ему руку, но он просто взирает на нее, как на дохлую рыбину, а потом вообще отодвигается.

— О… Я не умею. Не умею танцевать.

— Что, вообще-вообще? Даже когда слышишь АББу?

— Я прилагаю все усилия, чтобы никогда не слышать АББу.

— Да я покажу, тут все просто.

Но он качает головой.

— Не надо, правда не надо, Тоби.

Я прохожу слоу-квик-квик-слоу по… как его там правильно?.. двору-каре с воображаемым партнером. И раз Лори смотрит, фасоню, добавляя еще парочку румба-кроссов, и постепенно через правые повороты и поступательные шассе выруливаю к нему. Я даже слегка запыхался — двор здесь очень даже большой.

— И ты называешь себя джентльменом?

— Я себя джентльменом никогда не называл. — Голос у Лори строгий, но потом он улыбается и легонько меня целует. — Мне понравилось смотреть, как ты танцуешь.

— Станцуй со мной. Это куда веселее.

Снова пробую предложить ему руку, и в этот раз Лори ее принимает. Очень нерешительно, и сама ладонь чуть вспотевшая. Неужели боится? Господи, ну просто ми-ми-ми.

Поставить его в нужную позицию оказывается так же нелегко, как заставить Железного Дровосека двигаться, не смазав маслом, но в итоге у меня получается. В соревнованиях Лори, конечно, не победить, но могло быть и хуже. В смысле, теоретически должны существовать и менее удобные и грациозные позы, которые может принять человек. Пусть и сам я их не представляю.

До этого я планировал, что вести будет он, как куда более высокий, но теперь понимаю, что однозначно нет. Лори напряжен, как доска, а та ладонь, что держит мою, превратилась в перепуганную клешню.

А я-то думал, что сильнее полюбить его просто не в состоянии.

Так что вспоминаю, как у меня получалось успокаивать во время секса — как вот когда он затих, прикованный цепями к кровати — и повторяю тут. Говорю Лори, что все будет хорошо. Что он красивый. Потому что для меня он на самом деле красивый, и больше всего как раз в именно те моменты, когда делает что-то, что вообще-то не слишком хотел бы.

Боже мой, какой же я маньячина.

Ну и пусть. Когда взамен получаю такое, меняться я не собираюсь ни за какие коврижки.

Объясняю Лори основные шаги, а потом вместе с ним их повторяю. Сперва он не доверяет мне, не доверяет себе, не хочет или не может расслабиться, спотыкается об мою ногу, о свою ногу, о часть абсолютно ровной поверхности и наступает мне на пальцы. Не раз.

Я уже начинаю думать, что совершил ужасную ошибку, когда он… по-другому и не скажешь… он сдается, и мы танцуем. Слоу, слоу-квик-квик-слоу, слоу-квик-квик-слоу, слоу-квик-квик-слоу. Он даже дает мне изобразить парочку правых поворотов и локов назад без застывания, спотыкания или вминания моих туфель в пыль.

Я увеличиваю темп. Это ж все-таки квикстеп, а не напуганный-и-несколько-медленный степ, и Лори даже выдает пару смешков, пока мы галопируем по двору в объятьях друг друга. Получается процентов на пять грациозно и на десять — умело, но какого хрена — танцуем же. И чем быстрее, тем ближе к тому, чтобы взлететь.

В конце концов Лори спотыкается, и мы замираем, хихикая, ловя ртами воздух и тискаясь.

— Ну, теперь нам осталось только повторить под музыку, — говорю я ему.

— Ну, теперь мне осталось только где-нибудь прилечь. Желательно с мокрой тряпкой на лбу.

Я притворно зыркаю на него.

— Не так уж и плохо вышло.

— Я же сказал, что танцевать не умею.

Притягиваю его обратно в позицию.

— Не-е, ты просто не танцуешь. Чувствуешь разницу?

— Для меня — никакой разницы.

Пытаюсь вспомнить что-нибудь, подходящее для квикстепа и напеваю начало «Walking on Sunshine». Лори превращается в статую.

— Особенно не под Katrina and the Waves.

Нет, стало быть. Поглядываю на него исподтишка — на мужчину, которого люблю, но не могу звать своим парнем. Вспоминаю, как он стоит на коленях. Как касается меня. Как смотрит. Вспоминаю его грусть и тайную радость, которой он делится только со мной. Все способы, которыми заставляет меня почувствовать себя сильным.

Все то, что он обо мне не знает.

И теперь понимаю, подо что нам нужно танцевать.

«Dear, when you smiled at me, I heard a melody…»

И Лори улыбается, и мы танцуем, и это просто адский пипец. Раз мне как бы надо частично сосредоточиться на песне, считать в то же время уже не получается, и Лори постоянно сбивается с ритма, а наши тела будто вообще забыли, как двигаться в унисон.

И я уже готов махнуть на все рукой, как…

«Zing! Went the strings of my heart».

Ко мне присоединяется еще один голос. Куда лучше поющий — непринужденный тенор от человека, у которого вообще-то есть слух и вокальные данные. Джаспер, прислонившийся спиной к арке, которая ведет к крытой галерее, с бокалом вина в одной руке и сигаретой в другой.

Мы с Лори врезаемся друг в друга. И оба таращимся на Джаспера. А он непринужденно так дает отмашку рукой — мол, продолжайте — словно это абсолютно нормальное зрелище.

Так что мы снова кладем друг на друга руки. Я веду, Лори следует, а Джаспер поет, и нас освещает луна, и мы танцуем и танцуем, пока не начинаем летать, а мое сердце до того надзиньканное, что вообще просто.

Глава 9. Лори

Он не вернулся.

Сперва я подумал, что просто опаздывает, потом — что сам перепутал день недели, пока не осознал, что Тоби точно не будет. Я сказал себе, что это его право, что так, наверное, даже лучше. И с ума сходил.