НЕ ВЕРЬ... НЕ БОЙСЯ... НЕ ПРОСИ...(СИ)

====== ГЛАВА 48 Великая сила любви ======

иллюстрация к главе

http://orig02.deviantart.net/f343/f/2015/343/a/c/potty_malfoy_800_by_iren___loxley-d9jjwik.jpg

До портала оставалось совсем немного, но, чтобы максимально сократить путь, парням пришлось идти через лес, постоянно сверяясь с картой и пробираясь по узкой тропе, освещенной полной луной. Это было крайне опасно, особенно в ночь полнолуния, но они пошли на этот риск, чтобы срезать дорогу. Малфой, из–за протеза лишенный возможности идти так же быстро как Гарри, существенно замедлял их продвижение к спасительной арке, и Поттер, остро чувствуя надвигающуюся опасность, все время подгонял своего напарника. Полная луна взошла высоко над лесом, деревья отбрасывали на дорогу причудливые тени. Гарри все больше ощущал нарастающую тревогу, которая в полной мере передалась и Драко. Лишившись гомункулуса по вине Поттера, агенты Ордена Феникса не только частично провалили операцию, но оказались в смертельной опасности из–за пагубного любопытства гриффиндорца, поэтому сейчас любой ценой должны были добраться до портала и доставить в штаб–квартиру кольцо–крестраж, добытое с таким трудом. Они оба понимали, что погоня неизбежна. Находясь в ночь полнолуния в незнакомом месте на лесной дороге, парни знали, что в случае нападения оборотней или Пожирателей Смерти им придется нелегко. Двоим выстоять против стаи ликантропов или группы прислужников Темного Лорда будет сложно, это осознавал каждый из них. Оставалась небольшая надежда на то, что в случае смертельной опасности у Гарри снова откроются его сверхъестественные способности, свидетелем которых Драко стал на лондонском кладбище, но возлагать надежды на сомнительный темный дар гриффиндорца было весьма рискованно. Поттер не умел и не знал как управлять этими силами, которые проявлялись в нем крайне редко. Поэтому сейчас парни как могли, стремительно продвигались по лесной дороге при свете полной луны, время от времени вздрагивая и оборачиваясь, слыша у себя за спиной протяжный звериный вой. Спустя несколько часов, когда до портала оставалось совсем немного, все самые мрачные ожидания Гарри сбылись – у них за спиной раздались звуки рассекаемого огромными крыльями воздуха, которые становились все отчетливее и громче. Обернувшись, парни увидели неясные темные пятна в небе, стремительно приближающиеся к ним. Сомневаться в том, что это Пожиратели Смерти, которые настигали их на фестралах, не приходилось, а встреча со слугами Волдеморта на данный момент была очень нежелательна для двух агентов Ордена Феникса. – Малфой, сюда, – дернув Драко за рукав, произнес Поттер, увлекая его с дороги в заросли кустарника. Треск ломающихся веток выдавал их, и парни на миг остановились на краю поляны, заросшей густой травой и необычными ночными цветами, обратившими к небу свои бледные чаши. Над поляной витал незнакомый, но манящий и одурманивающий аромат. Беглецы замерли, прислушиваясь к звукам приближающейся погони. Пожиратели Смерти, оставив фестралов на дороге, тоже углубились в лес, подсвечивая палочками себе дорогу, и теперь продирались сквозь чащу. – Поттер, ты помнишь, что пообещал Дамблдору? – спросил Малфой, обращаясь к своему напарнику. – Ты должен добраться до портала любой ценой и доставить крестраж в штаб, а я останусь тебя прикрывать. – Ты что, охренел, Малфой! – зло процедил Гарри. – Я не собираюсь трусливо бежать, – добавил он и сунул напарнику под нос средний палец. – Идиот, о трусости не идет и речи, ты должен доставить кольцо, это же твое задание, а моя задача заключается в том, чтобы прикрывать тебя. Дамблдор для этого отправил меня с тобой. Я твое прикрытие. – Ты и так выполнил работу за меня, а я проебал все, и сейчас не собираюсь трусливо бежать от этих ублюдков, прячась за твою спину, – произнес Поттер, медленно вынимая палочку и готовясь принять бой. – Дамблдор изначально отправил тебя на убой, разве ты не понимаешь, Малфой? Но я этого не допущу! Драко хотел возразить, но треск ломающихся веток и глухой топот отчетливо раздались с трех сторон – Пожиратели Смерти обходили их, сжимая в кольцо, а затем появились на освещенной луной поляне. Держа наготове палочки, люди в масках и в черных мантиях направлялись к ним, окружая со всех сторон. Сквозь прорези масок, скрывающих их лица, были видны глаза – бесстрастные и холодные, плоские и неподвижные как у змей, выражение которых ничто, даже самая чудовищная жестокость, уже не в состоянии изменить. Глаза убийц, вкусивших смерть своих жертв. Их было восемь человек и среди них парни увидели Беллатрису Лестрейндж, а возможно, в числе окруживших их был кто–то из тех, кто вонзил нож в сердце Люциуса Малфоя. Драко сжал палочку с такой силой, что побелели пальцы. Сейчас у него появилась не только возможность выполнить задание Ордена, защищая Избранного, но и осуществить данную им личную клятву. Драко мечтал об этой сладкой минуте, когда встретится со своими заклятыми врагами и получит шанс отомстить за смерть родителей. Малфой понимал, что, скорее всего, сегодня он умрет сам, но после всего, что ему пришлось пережить в последнее время, он уже не боялся смерти. Желание уничтожить как можно больше этих бешеных тварей перед тем, как чье–то заклятие сразит его самого, сейчас полностью завладело сознанием бывшего слизеринского принца. иллюстрация

http://orig09.deviantart.net/7dcb/f/2015/237/2/6/potty_malfoy_by_iren___loxley-d973s7g.jpg

Поттер, вглядываясь в безликие черные фигуры, окружившие их со всех сторон, зло усмехнулся, сильнее сжимая палочку. Он не собирался бежать к порталу, даже если от выполнения этого задания зависела судьба всего магического мира. Пришел момент доказать всем, и в первую очередь самому себе, что он на что–то способен, он остался прежним и готов сражаться. Не сговариваясь, два бывших врага, вынужденные силой обстоятельств стать союзниками, молча стали спина к спине, готовые вдвоем противостоять всему миру. Драко, кривя тонкие губы в зловещей ухмылке, взмахнул палочкой пару раз, крест-накрест, рассекая воздух, Гарри смачно харкнул, поглядывая со злым прищуром на окруживших их Пожирателей Смерти. Они напали друг на друга, словно волки, тихо, без предупреждения. В ночи засверкали выпущенные одновременно поражающие заклинания, и воздух затрещал от мощнейшей магической энергии. Судя по тому, что никто из Пожирателей пока не применил смертельное проклятие, Гарри сделал вывод, что у них приказ не убивать их, а доставить Волдеморту живыми, по крайней мере, его. Но, несмотря на распоряжение Темного Лорда, заклятия, которыми их пытались поразить, были не менее опасны. – Убейте мальчишку Малфоя! – закричала Беллатриса, выпуская в Драко ослепительно красную вспышку. – Смерть предателю! Гарри молниеносно поставил защитный барьер «Лиденейт», своеобразный невидимый щит, и красная смерть, предназначенная его напарнику, разбилась об энергетическую стену миллионами ярких искр, которые затрещали в воздухе. Драко в этот миг, получив временную передышку под охранным барьером, еще удерживаемым Поттером, выпустил заклятие «Лацеро», наносящее глубокие рваные раны. Один из безликих убийц в маске был отброшен далеко в сторону. С силой ударившись спиной о ствол дерева и брызжа кровью, он страшно захрипел, но на него никто не обратил внимания. Пролилась первая кровь, Пожиратели Смерти понесли первые потери, но численное преимущество по–прежнему оставалось за ними. Защитный барьер исчез, и враги с новой силой стали атаковать друг друга, выпуская и отбивая страшные проклятия. На поляне, освещенной лунным светом, раздавались только удары выпущенных с двух сторон заклятий, треск магической энергии, стоны, хрипы и учащенное дыхание. Гарри вертелся и прыгал как волчок, окруженный мерцанием и свистом заклинаний, которые он пока еще успешно отбивал и выпускал в ответную. Малфою приходилось сложнее, но он сражался с маниакальным блеском в глазах, в стремлении отомстить и убить как можно больше тех, кого теперь ненавидел всей душой. Холодная ярость придавала ему дополнительные силы. Он коротко и резко взмахнул палочкой, разрезая со свистом воздух. Кто–то из нападающих вскрикнул, маска отлетела в сторону, и, схватившись руками за лицо, Пожиратель согнулся и упал на бок. Раненый Малфоем мужчина рыдал, ухватившись за лицо, из–под пальцев струилась смешанная со слюной и слизью кровь. Парни дрались отчаянно, яростно и безжалостно, постоянно нападая, непрерывно атаковали, не давая передышки и навязывая свой темп. Уроки Дамблдора по боевой магии не прошли даром, тренировки на тыквах сейчас приносили существенный результат. Драко, видя перед собой чудовище по имени Беллатриса Лестрейндж, кипел от ярости и ненависти, дрожал от жажды убийства, стремясь достать до этой сумасшедшей ведьмы, почувствовать, как его заклятия рассекут плоть и ее горячая кровь брызнет ему в лицо, как когда–то кровь отца окропила его. Он хотел видеть кровь Беллатрисы, хлещущую из рассеченных вен в ритме последних ударов ее сердца. – «Ирруптус»! – закричал Малфой, уклоняясь от вспышек смертоносных лучей, и выпуская в свою тетку расчленяющее заклятие. Беллатриса, заливаясь безумным смехом, с легкостью сумела отразить его, и взмахнула палочкой в ответ. В следующий миг Поттер громко вскрикнул от боли, и гриффиндорца отбросило далеко в сторону. Драко почувствовал, как его начинает охватывать ужас. Тяжело дыша, создав кратковременный защитный барьер возле себя, он бросился к Гарри, с замиранием сердца боясь обнаружить его окровавленный труп, но Поттер был жив, всего лишь ранен и оглушен, получив сильный удар. Поднявшись с помощью своего напарника, Гарри быстро приходил в себя, хотя из носа и ушей текла кровь. Еще прикрываясь магическим щитом и имея секундную передышку, парни на мгновение замерли, а затем заорали в один голос, дико и бешено, и кинулись на Пожирателей Смерти. Гарри широким взмахом палочки отразил заклинания двух нападающих, выпущенных в него, а Драко резко развернулся, прикрывая собой напарника, и молниеносным ударом, выпуская режущее заклятие «Секо», разделал одного из Пожирателей от ключицы до бедра. Раненый с диким воплем выронил палочку, но не упал, а только согнулся и обеими руками схватился за грудь и живот, из–под ладоней хлестала кровь. Поттер, под прикрытием Малфоя, снова увернулся от заклинания Беллатрисы и сам парировал ее нападение, выпуская заклятие широкого удара. Раненый Пожиратель продолжал окровавленными руками сжимать вспоротый живот, из которого вываливались кишки, и страшно хрипел. Его лицо исказила жуткая гримаса, на губах пузырилась кровавая пена. – Это тебе за моего отца! – заорал Драко и, выпустив в умирающего заклятие «Виртус Виолатио», размозжил ему висок. Мертвый Пожиратель упал в лужу собственной крови, смешанной с грязью. Поттера и Малфоя неожиданно охватила эйфория. Прислужники Волдеморта умирали, пораженные их заклятиями, они сами так же были ранены, но это не шло ни в какое сравнение с тем ущербом, который они вдвоем нанесли нападавшим. И впервые за все время, пока продолжалось это магическое сражение, у парней появилась надежда, что они выживут, выберутся из этой передряги и, добравшись до портала, сумеют выполнить свое первое настоящее задание Ордена Феникса. Они видели и чувствовали, как от их ударов враги заливались кровью, как их рубящие и режущие заклятия, словно обоюдоострые мечи, вгрызались в тела приспешников Волдеморта, и хотели верить в то, что именно они будут более везучими и сумеют выжить в этой кровавой мясорубке. Но в этот момент, когда казалось, что фортуна на их стороне, Беллатриса, обезумевшая от жажды крови, оглашая поляну истеричным хохотом, выпустила в Поттера страшное заклятие «Глэдиус», заклятие меча, которое было доступно только очень сильным и опытным волшебникам, ибо требовало от использующего его огромного количества силы и магической энергии. Драко видел, что Гарри, отражающий в этот момент очередную атаку, не успеет уклониться от смертоносной вспышки, которая была направлена ему в грудь. Времени на размышления у бывшего слизеринца не было, за долю секунды он осознал, что пришел тот момент, когда он должен выполнить Непреложный Обет и ценой своей жизни спасти Избранного. У Малфоя осталось время только на то, чтобы броситься к Гарри и, слегка оттолкнув гриффиндорца в сторону, подставиться под рассекающее заклятие, принять его удар на себя, забрать смерть Поттера себе. Избранный должен был выжить любой ценой, жизнь Гарри была бесценна, в отличие от его жалкого существования изгоя и калеки. Возможно, Поттер был прав, и Дамблдор преднамеренно отправил его на убой, но он сам выбрал свою судьбу, вступая в Орден Феникса и давая клятву защищать Избранного ценой собственной жизни. На долю секунды у Драко пронеслась мысль, что на самом деле, где–то в глубине души, он так отчаянно надеялся, что этот страшный миг никогда не наступит, что они оба выживут и вернутся домой, и все у них будет хорошо, тем более сейчас, когда Гарри начал смягчаться и оттаивать. Но этот страшный, роковой момент наступил, и теперь он обязан это сделать, и даже не потому, что это его долг и существует Обет, а просто потому, что любит Поттера… именно поэтому. И сейчас он должен стать таким, каким хотел всегда, но не мог и не смел в силу воспитания и убеждений. И когда он давал Непреложный Обет, сам до конца еще не понимал, что делает. А потом было больше пафоса и уверенности, что так он и поступит, в глубине души надеясь, что все обойдется… А вот же поступил и его жертвенность была не от разума, а от сердца, так, как сделала его мать, закрыв своим телом, теперь и он принял смерть любимого человека на себя. Все эти мысли пронеслись в сознании Драко за долю секунды, он увидел удивление и испуг в расширившихся глазах Гарри, а затем почувствовал жесткий, обжигающий удар в грудь. И неожиданно яркую вспышку в глазах. Удар и боль, и еще что–то горячее и липкое брызнуло ему в лицо, и он почувствовал что падает, что умирает. Поттер тоже это понял. Схватив в миг обмякшего и потяжелевшего напарника, не давая ему упасть, Гарри прижал к себе раненого слизеринца, чувствуя, как его одежда намокает от крови хрипящего и умирающего Малфоя. – Нет! – закричал Поттер, осознав весь ужас произошедшего, но Пожиратели Смерти не обратили внимания на его отчаянный крик. Они взмахнули своими палочками, снова атакуя его, кто–то из них выпустил заклятие широкого удара, и мощнейшим потоком энергии, как косой, тело Малфоя бросило об ствол дерева, словно мягкую тряпичную куклу. Крик увяз в горле Гарри. Руки тряслись, когда он поднимал свою палочку, готовый сражаться один против всех. – Убийцы! – процедил он сквозь стиснутые зубы, поражаясь, как чуждо прозвучал его собственный голос. Чужие губы вдруг стали чудовищно сухими, и он облизнул их, ощутив соленый привкус крови. Крови Драко Малфоя. Опустив палочку, Беллатриса истерично засмеялась, другие тоже оставили попытки нападения, хотя продолжали держать Гарри на прицеле. – Сдавайся, Поттер. Ты все равно проиграл. Мы доставим тебя Темному Лорду вместе с тем, что ты у него похитил. Малфой был еще жив, он даже нашел в себе силы подняться на колени и искал свою палочку, шаря обеими руками по грязи, и не видя, что ползает в быстро растущей луже собственной крови. Беллатриса медленно подошла к нему, схватила рукой за слипшиеся волосы, запрокидывая голову назад и открывая горло. – Сдавайся, или я отрежу ему голову, – пообещала ведьма, с безумной улыбкой обращаясь к Гарри. – Отпусти его, сука, – глухо произнес гриффиндорец, и в следующий миг со злостью отшвырнул палочку в сторону, признавая свое поражение. Он понимал, что из–за его роковой ошибки они потеряли все, Волдеморт победил и, вероятнее всего, убьет его, но сейчас это не имело значения. В этот момент для Гарри Поттера было важно только одно – жизнь Драко Малфоя, которую необходимо было спасти любой ценой – ценой своей жизни и принеся в жертву весь магический мир. – Отпусти его, я сдаюсь, – повторил гриффиндорец. Драко захрипел и дрожащими пальцами вцепился в подол платья своей тетки, чтобы остановить ее. Малфой хотел что–то крикнуть, раскрыл рот, но вместо крика из его глотки вырвалась струя крови. Беллатриса сильно ударила его в лицо, свалив наземь. Ей доставляло истинное удовольствие отыграться на умирающем племяннике за его предательство. Однако Драко, обеими руками держась за страшную рану в груди, предназначавшуюся Поттеру, пытался снова приподняться и остановить обезумевшую от жажды крови тетку. Умирая, Малфой до последней капли крови, до последнего удара сердца стремился остановить убийцу и спасти Поттера. Слизеринец стал шарить руками по земле, нащупал чью–то палочку, но уже не в состоянии был ее поднять. И в этот момент, глядя на ползающего в грязи и крови умирающего слизеринца, Гарри почувствовал, как откуда–то из глубин его подсознания поднимается и заполняет все его естество черная, всепоглощающая, жгучая ненависть, а перед глазами заклубился кровавый туман. Он еще успел заметить, как Беллатриса, получив удар «Сектумсемпры» в шею, упала в грязь, свернувшись клубком как кошка, безумный смех оборвался, захлебнулся в страшном, булькающем хрипе, кровь из перерубленной артерии брызнула фонтаном в стороны, заливая стоящих поодаль нее. Поттер чувствовал, как его охватывает сверхъестественная сила, источником которой являлся он сам. Все тело покрылось ледяными мурашками, он каждой клеткой ощущал мощнейшую магическую энергию, которая истекала из него, поражая всех на своем пути. Свет, который, казалось, исходил из тела гриффиндорца, вдруг стал осязаемым, как липкая фосфорицидная жидкость. Вскоре ей была заполнена вся поляна, и оставшимся в живых Пожирателям Смерти вдруг захотелось слиться с осенними листьями, поглубже закопаться в землю, стать корнями и высохшей травой – такой ужас испытали вдруг все люди, находящиеся на зачарованной поляне. – Вкусите плоть и кровь, Пожиратели Смерти! – взглянув на слуг Темного Лорда глазами, налитыми кровью, вдруг громко произнес Поттер, и от этого жуткого голоса многие из присутствующих в этом проклятом месте почувствовали, как кровь стынет у них в жилах. Гарри, из которого пробивался призрачный свет, будто бы находясь в трансе, как сомнамбула, медленно двинулся к лежащему на земле смертельно раненому Драко, опустился перед ним на колени и закрыл его собой. Прекрасные белые цветы раскрывали свои лепестки навстречу льющемуся лунному сиянию, и плавали вокруг, как сказочные лодки, испуская сводящий с ума сладкий аромат… Все дальнейшее было похоже на кошмарный сон. Находящиеся на поляне люди будто бы в один миг оказались в мире, где воплотились самые жуткие и безысходные из их кошмаров. Они начинали видеть что–то ужасное, что до этого момента хранилось в самых глубинах их подсознания, настолько ужасное, что они впивались ногтями себе в горло, чтобы разодрать его… Когда Гарри пришел в себя, он почувствовал жестокую головную боль. Гриффиндорец приподнялся с тела своего напарника, которого прикрывал собой, как живым щитом, от безумия и хаоса, поднявшегося из самых глубин преисподней. Драко был еще жив, но глаза уже затягивал туман, они стекленели, становились мертвыми, рыбьими. Его рука конвульсивно сжималась и разжималась, и Поттер понял, что Малфой пытается взять его за руку и сам сжал окровавленную ладонь слизеринца. – Ты говорил… говорил, что из меня прикрытие… как из дерьма… – прохрипел Драко, на губах которого пузырилась кровавая пена. – Я был не прав, – тихо произнес Гарри, чувствуя, как по щекам потекли обжигающе горячие слезы. – Это я дерьмо, а ты герой. – Прости меня, Поттер, – прошептал Малфой, с последним усилием сжимая руку своего любимого парня. – Я как мог, пытался искупить вину перед тобой… Я должен сознаться сейчас, иначе будет поздно… Ты должен знать правду… То пари… У Гриффиндора не было никаких шансов… «Феликс Фелицис»… Блейз украл его у Слизнорта для меня… Все было подстроено, Гарри… Потом мы тебя опоили зельем… В кубке был афродизиак… Прости… – прохрипел Малфой, харкая кровью. – Заткнись, – зло отозвался Поттер, скрипя зубами. – Я это знаю, прочитал в «Ежедневном пророке». Они опубликовали твои признания на допросе, но мне плевать, что вы сделали тогда, сейчас это уже не имеет значения! – Имеет… Это расплата за содеянное… – произнес Драко, отчаянно сжимая скользкой от крови рукой ладонь напарника. – Ты не должен был этого делать, слышишь! – не своим голосом закричал Гарри, чувствуя, как его захлестывает волна отчаяния. – Я не виню тебя ни в чем! Я уже давно все простил! – прижимая к себе истекающего кровью слизеринца, зарыдал Поттер. – Ты должен знать… я любил тебя… – прохрипел Малфой. – Об одном прошу, чтобы ты поверил... потому что никто не станет лгать в свой последний час. Я умираю, Поттер... Пророчество сбылось, карты не лгали… – Мне насрать на все пророчества в мире! Ты не умрешь, слышишь? – чувствуя, как горячие слезы текут по щекам, со злым упрямством произнес Гарри, который сейчас, с гриффиндорской отвагой и безрассудством готов был сражаться один против всего мира, и всем смертям и пророчествам назло не допустить, чтобы Драко Малфой умер. – Я не позволю тебе, понял? – скрипя зубами, процедил Поттер, и, взяв Драко на руки, тяжело приподнялся с земли, обильно политой кровью. – Только попробуй сдохнуть, и я тебя тогда сам прибью, понял, «хорек», мать твою! – с отчаянной злостью прокричал Гарри и медленно сделал первый шаг, стараясь удержать равновесие и не упасть на дрожащих, подгибающихся ногах. От многочисленных ранений он сам едва мог стоять, тело превратилось в один сплошной очаг пульсирующей боли, от которой темнело в глазах, а сознание готово было отключиться в любой момент. Малфой страшно хрипел, а по окровавленному лицу катились крупные слезы, и при свете луны, безразличной к людским страданиям, казалось, что слизеринец плачет кровавыми слезами. Гарри почувствовал, как у него от ужаса на затылке зашевелились волосы. Он вспомнил страшный сон, приснившийся ему однажды, когда он жил в элитном борделе Веймара. Во время одного из многочисленных унизительных медицинских осмотров, от усталости он заснул на смотровом кресле и ему приснился жуткий кошмар, будто он обнимает и прижимает к себе слизеринца, а тот, плача кровавыми слезами, просит у него прощение. Тот ужасный сон был настолько реалистичным, что после пробуждения Гарри казалось, что он все еще чувствует горячую кровь Малфоя на своих руках и слышит его приглушенный голос, умоляющий о прощении. Тогда сон долго не выходил из памяти Гарри, но только сейчас гриффиндорец осознал весь ужас произошедшего – это был не сон, а видение из будущего, которое неминуемо наступило. Он увидел умирающего Драко Малфоя у себя на руках, а спустя время этот кошмар обернулся явью. Драко умирал, но Гарри готов был сейчас восстать против всех сил света и тьмы, чтобы воспрепятствовать этому и повернуть вспять все пророчества и предсказания, ибо он сам собирался вершить судьбу. – Я не избранный, я проклятый, – произнес Поттер. – Я несу смерть всем. Рон погиб из–за меня, я ничего не смог сделать для Брента, но тебе, Малфой, я не дам умереть. Не дождешься, кузен, твою мать. На мне и так слишком много смертей, но на этот раз все будет по–моему. До портала недалеко, я тебя донесу, даже если придется ползти, я буду тащить тебя, «хорек», а ты главное держись, – с отчаянием попросил Гарри. Гриффиндорец еле шел, широко расставляя ноги, держа на руках бьющееся в агонии тело. Кровь Драко смешивалась с его кровью. Поляна по–прежнему была озарена мертвым светом луны, и Поттер мог видеть останки людей, Пожирателей Смерти, истерзавших, загрызших, разорвавших друг друга на части, вкусивших плоть друг друга, а на тех лицах, которые уже не были скрыты масками, застыли блаженные улыбки идиотов. Белые цветы исчезли, как будто их никогда и не было. Трупы прислужников Волдеморта лежали в густой, увядшей осенней траве. Прикладывая нечеловеческие усилия, пошатываясь, Гарри тяжело шел мимо обезображенных останков своих врагов, неся на руках одного из тех, кто когда–то был в его списке под номером один. Сейчас же, слыша бульканье крови и страшный хрип Драко Малфоя, Поттер готов был отдать свою проклятую жизнь, лишь бы спасти умирающего парня, который сумел обмануть саму смерть и принять ее подлый удар на себя, спасая ему жизнь. Слезы застилали глаза и горячими ручьями стекали по лицу, Гарри практически ничего не видел, а шел интуитивно, с усилием переступая ногами. Каждый шаг давался с трудом, он сам был серьезно ранен и от кровопотери сильно ослаб, более того, каждый раз после выброса магической энергии он чувствовал себя опустошенным и изможденным. Поттер очень боялся упасть, понимая, что тогда ему невыносимо трудно будет снова подняться. Но он готов был тянуть Малфоя до последнего вздоха, сколько хватит сил. Сжимая зубы, он шел туда, где должен был находиться спасительный портал. Кровь смертельно раненого слизеринца заливала его, и он ощущал липкую лужу где–то в области живота. – Все будет хорошо, – тяжело дыша, произнес Гарри, чтобы подбодрить своего напарника, но больше самого себя. – Ты выживешь, Малфой, ты должен… мы должны… мы не можем сдохнуть… нам нельзя… И насрать на все пророчества, имели мы их… Драко что–то прохрипел, изо рта толчками снова стала выходить кровь. – Молчи, береги силы, – попросил Поттер, чувствуя, как горячие слезы стекают по его лицу. – Главное, держись, пожалуйста… Скоро придем, а потом Снейп тебя вылечит и все будет хорошо, потому что по–другому нельзя, слышишь? Слышишь меня?! Не смей умирать, не смей! Ты сильный, Малфой! – сквозь рыдания умолял Гарри и вдруг, подняв к небу залитое кровью и слезами лицо, он со злостью закричал: – Ненавижу!!! – и этот отчаянный крик, это проклятие, обращенное небесам, было последним, что услышал Драко в своей жизни. Тело на руках Гарри конвульсивно задергалось, слизеринец умирал, агонизируя, но Поттер продолжал с ним разговаривать, чтобы слышать свой собственный голос, потому что ему было невыносимо, до темноты в глазах, страшно. – Ты сильный, Малфой, ты справишься, – в очередной раз повторил Гарри. – Мы с тобой еще в квиддич сыграем, правда… может быть я тебя «финту Вронского» научу, если ты пообещаешь не называть меня своим гребаным кузеном. Хотя, черт с тобой, называй как хочешь, главное, держись, ладно? Драко страшно захрипел, содрогаясь в последней агонии, а затем испустил протяжный стон, и вдруг тело обмякло на руках гриффиндорца и Малфой внезапно затих. – Я хотел тебе сказать… – прижимая мертвого слизеринца к себе, произнес Поттер. – Ты был прав, прошлое не должно становится между нами. Когда ты поправишься, а ты обязательно поправишься, мы постараемся стать друзьями… Даже нет, не друзьями, а больше… – Ты слышишь меня, Малфой? Драко мертвыми, стеклянными глазами безразлично смотрел на полную луну, уже равнодушный к словам парня, которого любил больше, чем свою собственную жизнь. – Правильно, Малфой, молчи, береги силы, – сквозь глухие рыдания произнес Поттер. – Мы с тобой потом поговорим, когда вернемся в наш дом – твой и мой. Мы уже скоро придем, чуть–чуть осталось. Ты справишься, выдержишь, я знаю. Ты сильный, Малфой, и ты настоящий герой, – Гарри старался сейчас все время говорить, будто бы словами мог удержать своего напарника в этом мире, а если он замолчит, то навсегда потеряет Драко. Тяжело дыша и всхлипывая от душивших его рыданий, которых не мог сдержать, Поттер продолжал разговаривать с телом мертвого слизеринца, безвольно обмякшим на его руках, но вдруг нога гриффиндорца зацепилась за какой–то скрытый корень, и Гарри, теряя равновесие, рухнул на землю, роняя труп. Перед глазами поплыли черные круги, в ноге вспыхнула адская, обжигающая боль, он закричал, завыл, как раненый навылет зверь, заскулил, до крови прикусив губу и схватившись за щиколотку. Встать он уже не мог, но собственное бессилие и отчаяние внезапно придали гриффиндорцу дополнительные силы. Он подполз к Драко, волоча покалеченную ногу, склонился к лицу слизеринца и прошептал: – Прости меня, Малфой, прости! Гарри попытался использовать магию, чтобы поднять тело любовника, но сам был так изможден, что у него ничего не получилось, и тогда, заскулив от отчаяния, он схватил своего мертвого напарника за мантию, рванул на себя и поволок по земле. – Не бойся, я тебя не брошу! – прокричал Поттер, на коленях ползя по земле и таща за собой труп. В какой–то момент Гарри чуть не потерял сознание от усталости, болевого шока и кровопотери. Это означало верную смерть, а он должен был из последних сил бороться за жизнь. Сейчас во всем мире не было ничего важнее для Гарри Поттера, чем спасти жизнь своему бывшему врагу, к которому в этот момент испытывал всепоглощающую любовь, милосердие и сострадание. Не обращая внимания на собственную боль в израненном теле, на пульсирующую и горящую огнем раненую ногу, Гарри взвалил мертвого слизеринца себе на спину и пополз по земле, волоча за собой рюкзак, в котором хранился крестраж. Поттер полз на четвереньках все дальше и дальше, сдирая в кровь ладони и срывая ногти. Он кричал от невыносимой боли, чувствуя липкую кровь на спине. Он полз, падал, с нечеловеческим усилием приподнимался и снова полз, таща на себе труп Драко Малфоя, не обращая внимания на чудовищную боль во всем теле. – Ты там как, Малфой, нормально? – с отчаянием прокричал Поттер, продолжая ползти по земле. – Молодец, держись, мы уже близко. В этот миг Гарри рухнул на землю, мертвое тело свалилось с него, но парень, превозмогая боль и усталость, снова принялся волочить по земле труп Малфоя, обещая ему, что все скоро закончится, только нужно потерпеть еще немного. Теперь Поттер швырял рюкзак с вещами впереди себя, проползал метр, а затем, скрипя зубами и собрав все силы, рывком тянул Малфоя на себя, потом обессилено лежал несколько минут, тяжело дыша, затем все повторялось заново – рюкзак летел вперед, Гарри отползал и тянул на себя мертвого Драко. За ними тащился кровавый след, Поттер стонал и кричал от боли, матерился и молился, но продолжал продвигаться вперед. – Уже скоро, Малфой! – с отчаянием заорал он, делая еще один рывок вперед. Когда портал, наконец, появился в поле зрения, слабо мерцая, Поттер так обессилел, что мог проползать только полшага, затем, собрав все силы, рывком тянул тело на себя, после этого падал на него и лежал, глотая холодный воздух потрескавшимися губами. Перед глазами плыли черные круги, одежда пропиталась от крови, ноги уже ничего не чувствовали. – Пришли, Малфой, – прохрипел гриффиндорец. – Я знал, что ты справишься, что продержишься, – Гарри снова рванул тело на себя, сдвигая его на полметра, оставляя на земле липкий след. Древнее сооружение, служившее порталом, сейчас выглядело мрачно и зловеще, над аркой клубился черный туман, камни мерцали потусторонним сиянием. При свете луны этот монолит сейчас представлялся Гарри вратами в преисподнюю, в которые ему предстояло войти и внести тело любовника. Сейчас Поттеру предстояла еще одна непосильная задача, но он обязан был с ней справиться – необходимо было взять Драко на руки и войти с ним в арку, или, собрав остаток сил и предельно сконцентрироваться, чтобы, используя заклятие левитации, хоть немного приподнять тело над землей и втолкнуть его в арку. Гарри боялся рисковать жизнью напарника, которого, если он попытается просто втащить в портал, может разорвать на куски. Если каждый раз при трансгрессии мог возникнуть побочный эффект и перемещающийся в пространстве рисковал получить серьезные увечья от расщепления, то при телепортации на такое большое расстояние существовала реальная угроза погибнуть. Необходимо было или резко втолкнуть тело, или внести его, но недопустимо было вползать в портал и тащить за собой напарника, это грозило им обоим верной гибелью, и Гарри это отлично понимал. – Малфой, сейчас мы будем дома! – пообещал Поттер, стараясь взять на руки мертвого любовника и приподнять его, но у него ничего не получилось. Гарри упал на труп и завыл от отчаяния. Скрипя зубами, он с трудом приподнялся, сглатывая соленые слезы, и снова попытался поднять Малфоя. Он не имел права сдаваться, когда до спасения жизни Драко был всего лишь один шаг, и он обязан был его сделать. Поняв, что не сможет внести напарника в арку, Гарри стал пытаться использовать магию. От напряжения у него лопнуло несколько сосудов и кровь полилась из носа и ушей, но Поттер не сдавался. И вдруг на него будто снизошло озарение, словно кто–то свыше подсказал ему спасительный выход. Гарри дрожащими, окровавленными руками потянулся к рюкзаку и вытащил из него магический футляр. Открыв его, он взял грязную тряпку, в которую был завернут крестраж. Кольцо, сияющее тусклым светом, тут же прилипло к его ладоням, будто бы сотни невидимых игл мгновенно впились в его кожу и Гарри почувствовал, что артефакт источает живительное тепло и наполняет его силой. Кольцо словно являлось источником магической энергии и Поттер начал черпать из него свои силы. Сейчас предмет, заключающий в себя осколок величайшего зла, несшего миру хаос, разрушение и смерть, должен был послужить ради спасения жизни. Предельно сконцентрировавшись, Поттер снова попытался воспользоваться заклятием левитации, но только с пятого раза ему удалось приподнять мертвое тело на несколько сантиметров над землей. Он отодрал кольцо от своей ладони, поспешно обмотал его тряпкой и швырнул обратно в футляр. Пока у него не закончились силы окончательно, Поттер резким толчком двинул тело слизеринца в клубящийся туман арки и, вцепившись в рюкзак, сам ввалился в портал, чувствуя, что сознание покидает его.