Выше нас только небо (СИ)

Вдалеке загромыхали засовы и послышались короткие суровые приказы. Значит, настало время обеда. Драко спустил ноги со своих дощатых нар. Вот и еще один день прошел. Сколько их таких еще будет?

Откуда-то сильно тянуло холодом, хотя, казалось бы, откуда в подземелье сквозняки? Но, видимо, Азкабан не подчинялся обычным законам даже в таких мелочах. Вдали коридора кто-то истерично громко засмеялся, очевидно, уже сведенный с ума Черными стражами. Драко вздрогнул и поежился. Скорее всего, ему самому лишь усилиями Поттера удалось избежать дементора у входной двери, и он был неистово благодарен хотя бы за это послабление.

Раздались тяжелые шаги, и к его решетке вразвалочку подошел аврор с невыразительным лицом и бесцветными глазами, которые, наверное, попросту вылиняли за годы работы в темнице.

— Обед, — небрежно обронил тот, приоткрывая скрипучую дверь, и отправил ему по воздуху металлическую миску с прикрученной к ней ложкой. То, что плескалось в тарелке, было настолько неаппетитным на вид, что Драко лишь с тоской посмотрел в ее сторону, не делая попытки даже привстать с места. — Выпендриваешься? — равнодушно спросил аврор, снова захлопывая за собой решетку. — Ну дело твое. По первости все вы такие. Вот посидишь годок-другой, как шелковый станешь.

Миска с глухим лязганьем упала вниз, расплескивая на пол коричневое месиво, а аврор побрел дальше по коридору, левитируя перед собой скудные пайки.

Год... При этой мысли к горлу Малфоя подступила тошнота. Возможно, и не один. Вместо улыбчивого влюбленного Поттера, родного мэнора, уроков в школе и полетов на метле — теперь навсегда лишь вот это… Драко отвернулся к стене и закусил губу, чтобы не всхлипнуть. А ведь где-то рядом находится его отец, которого он больше никогда не увидит. Как же это должно быть забавно: смешно до истерики — сидеть с ним, может быть, даже в соседних камерах и ничего не знать друг о друге. Драко с трудом согнал с лица кривую нервную усмешку, больше похожую на гримасу боли.

— Выше нас только небо… Черт побери, как же там дальше… — пробормотал он, стараясь привычными словами и ритмом заглушить невыносимые мысли, и уткнулся лбом в перекрестье рук.

Почему-то ему казалось неизмеримо важным вспомнить те давние строки, тоненькой нитью соединяющие его со счастливым прошлым. Наверное, однажды и он тоже сойдет с ума и перестанет думать, чувствовать, желать. Сейчас эта мысль уже не казалась ему такой пугающей. Драко был даже способен радоваться надвигающемуся безумию, как другу: лишь бы вынырнуть из этой ужасной реальности куда-нибудь еще. Он был почти готов. Почти хотел этого. И лишь чувство самосохранения и гордость заставляли его цепляться за это “здесь и сейчас”, настойчиво твердить полузабытые строки, бороться за жизнь и идти до конца. Поэтому Драко снова и снова пытался вспомнить ставшую важной следующую строфу и упрямо шептал:

— Выше нас только небо... и бояться не нам высоты… Выше нас... только небо…

Вдалеке прозвучали удаляющиеся шаги его тюремщика, и сразу следом за ними снова раздался обиженный тягучий вой и чей-то безумный смех. Драко подтянул колени к груди, стиснул зубы, откинул голову на стену, и тихие злые слезы беззвучно покатились по его щекам.

После обеда Гермиона выпросила у Слизнорта разрешение “попробовать самостоятельно приготовить Сонное зелье, которое они проходили на последнем уроке” и прочно засела в кабинете Зельеварения. Подоспевший Невилл, который за последний год внезапно начал проявлять недюжинный талант в этом предмете, помог ей нарезать корень аира, растолочь в ступке крылья жуков и выдавить сок из сумасшедшей ягоды, после чего Гермиона выгнала из класса всех лишних, и, наконец, поставила на огонь основу для зелья Идентификации. Невилл стоял в другом конце класса у дальнего котла, добросовестно помешивая свое собственное тошнотворное пузырчатое варево, а она в это время выпроваживала Поттера вон.

— Ты хочешь, чтобы я тебе помогла? — сердито спрашивала Гермиона, подталкивая в спину друга, который пытался остаться с ними всеми правдами и неправдами. — Если ты хочешь узнать, чем именно отравили твоего Малфоя, мне нужен покой, чтобы я могла сосредоточиться. А ты своими вскакиваниями и метаниями меня отвлекаешь! Если ты не будешь нам мешать, я скоро сварю зелье... — она уже успела подвести Гарри к самой двери, — ... потом возьмем пробу с осколков чашки, и Невилл распознает ингредиенты, а я проверю осколки на заклятия. Хорошо бы сразу узнать химический состав, но ты в этом, к сожалению, не помощник. Поэтому немедленно убирайся и не мешай работать, если хочешь помочь Драко. И вообще, попробуй поспать хотя бы пару часов, а то на тебя уже смотреть страшно — под глазами всё синее, сам зеленый, волосы уже просто как воронье гнездо... Вот выйдет Малфой из тюрьмы, увидит тебя и сразу разлюбит. Так что иди, отсыпайся. Тебе нужны силы для борьбы! — с этими словами Гермиона решительно вытолкала его из кабинета и захлопнула за ним дверь.

Гарри понуро поплелся к себе в комнату, а Гермиона вернулась обратно и сосредоточилась на своем вареве.

— Что-то не получается? — спросил ее подошедший Невилл пять минут спустя, глядя, как она поочередно смотрит то в книжку, то в котел и хмурится.

— Ничего не пойму, — раздосадованно ответила Гермиона, хмуро ведя глазами по строчкам.

Зелье почему-то всё еще оставалось желтоватым, хотя, если верить учебнику, оно уже давно должно было поменять цвет на изумрудный. Невилл быстро заглянул в книгу и тоже склонился над котлом.

— Его нельзя помешивать против часовой стрелки, — послышался над их головами насмешливый едкий голос. — От этого оно теряет часть своих свойств. Вы, гриффиндорцы, видимо, патологически непригодны к зельеварению.

Невилл досадливо хмыкнул, а Гермиона подняла от котла покрасневшее лицо, сдула со лба прилипшую прядь и гневно уставилась на невесть откуда взявшуюся Паркинсон:

— Слизнорт нам этого не рассказывал!

Панси пренебрежительно усмехнулась:

— Оно и понятно. Старый таракан не хочет делиться всеми секретами с непосвященными. Кому надо — тот и так всё знает. Лично нас обучают изготовлению зелий с детства. Мало ли, кого нам срочно приспичит травануть... Да мешай же ты в другую сторону, Грейнджер! — Паркинсон раздраженно ухватила остолбеневшую Гермиону за руку, держащую черпак, и насильно поменяла направление движения. — Шучу я, шучу! Неужели не ясно?

Ошеломленная сомнительным слизеринским юмором Гермиона послушно повела рукой в другую сторону и какое-то время автоматически двигала ложкой под пристальным надзором Паркинсон.

— Откуда ты знаешь, что я варю? — внезапно очнулась она.

Панси пожала плечами:

— Поттера по дороге встретила. Он и сказал. Кстати, правильно сделали, что его выгнали: Драко бы уже в обмороке лежал от его вида. Тоже мне, герой, называется. Выглядит страшнее орка; хорошо хоть пока не воняет. Попросил тебе помочь, — она заглянула в котел и колко добавила: — И, как я вижу, не зря!

— Почему я должна тебе верить? — требовательно поинтересовалась Гермиона, косясь на слизеринку с откровенным подозрением.

Паркинсон демонстративно закатила глаза и тяжко вздохнула:

— А потому что, представь себе, моя дорогая, не ты одна хочешь помочь этому идиоту, который застрял в Азкабане за то, чего явно не совершал.

Паркинсон раздраженно фыркнула и отобрала у Гермионы черпак, продолжая непрерывно помешивать зелье. Гермиона растерянно замерла рядом, так и не решив, как ей реагировать на неожиданное вторжение.

— Корень одуванчика у тебя есть? — сердито спросила Паркинсон, внимательно разглядывая желто-зеленые пузыри.

— Нет, — Гермиона недоуменно посмотрела на темный затылок, склонившийся над котлом.

— И чему тебя только учили? — Паркинсон в притворном изумлении покачала головой и сердито взглянула через плечо на все еще сомневающуюся Гермиону. — Ну что стоишь? Тащи давай быстро, — уверенно прикрикнула она. — И не забудь по пути захватить вороний коготь. И чего-нибудь пожрать.