Deux Ex Machina/Slow (СИ)

Знакомые здания, знакомые лица, череда «доброго дня, мистер Беллами», быстрым шагом до преподавательской администрации.

Мистер МакСтивен не подвёл, впрочем, как и всегда; в нужные моменты он был прекрасной опорой, несмотря на свой ужасный характер. Мистер Беллами даже рад был его видеть, со вздохом облегчения пожимая ему руку. Он сжал ручку кейса покрепче, совершенно не доверяя себе, и был окинут сочувственным взглядом.

– Вы будто пережили все гражданские войны вплоть до шестидесятых годов, – ненавязчиво улыбнулся Стивен.

– Чувствую себя именно так, – заметил Беллами, слегка морщась.

– Ещё не начали, идёмте.

Он позволил коллеге положить руку себе на плечо и провести себя до нужной двери. Руки всё ещё тряслись, и мистер Беллами искренне надеялся, что, как обычно, обойдётся парой кивков и вымученной улыбкой на шутки декана.

Молча усевшись на своё обычное место, он позволил нудным обычаям обойти его стороной, хотя некоторые коллеги недоумённо косились на него. И всё же своим молчанием он никого не смог бы удивить – он делал так всегда. Зачем трепаться, если можно промолчать?

Промолчать о том, что он чуть не предался всем радостям полового акта со своим обдолбанным в доску студентом прошлой ночью. О том, что выпил и скурил больше, чем дозволено человеку для того, чтобы не сдохнуть в одиночестве. О том, что разнёс от приступа злости половину дома.

Он поборол желание сморщиться и уставился пустым взглядом куда-то между своих коллег, сидящих напротив. Блядский круглый стол. Блядское совещание.

– Сегодня, позвольте начать совещание с акта, одобренного управляющим аппаратом департамента высшего образования о…

– Опять будет читать нотации психологам, – фыркнул в его сторону Стивен и был прав. Эти люди считали, что им дозволено больше, чем остальным, ну а расплатой за это была получасовая головомойка три раза в год. Зато эти самые полчаса предоставляли возможность впасть в прострацию безо всяких последствий.

Однако когда речь зашла о расписании экзаменов, мистер Беллами сощурился, выжидающе глядя на заведующего кафедрой. Мистер Андерсон не заставил себя ждать, поднялся и, поблагодарив за внимание, начал перемывать косточки молодым преподавателям.

– Ещё пара слов о должниках, – он перечислил все фамилии со свойственной ему дотошностью, и, дойдя до последней, вопросительно глянул на мистера Беллами, – Доминик Ховард, под руководством мистера Беллами. Мистер Беллами?

Он поднялся со вздохом.

– Да, мистер Андерсон.

– Разъясните ситуацию, пожалуйста.

Со спокойной уверенностью в том, что никто не скажет и слова против, он с расстановкой сказал:

– Имею честь предоставить мистера Ховарда на комиссионные. Пересдача установлена миссис Краулиц. Помимо участия в общественных мероприятиях, студент отличился прекрасной успеваемостью и, с позволения сказать, работоспособностью, – мистер Андерсон уже с середины начал кивать, – не вижу никаких причин задерживать подачу документов.

– Благодарю вас. Присаживайтесь, пожалуйста.

Он прочистил горло и провёл ладонями по пиджаку, садясь. Такие же скучающие взгляды остальных блуждали по всему коллективу, и Мэттью довольно дёрнул правым уголком губ. Никому не было дела до его дел. Никто даже не потрудился заподозрить что-то неладное. А стоило им поднять документацию, и ему сделали бы первый выговор.

Он не знал, что заставило его помочь этому молодому человеку. Обычно подобное вмешательство было ниже его принципов, но что-то в обманчиво наивном взгляде Доминика Ховарда всегда удивляло. Оснований опасаться «предательства» не было. Если бы не одно «но».

Почему-то даже оказавшись в такой ситуации, мистер Беллами был абсолютно уверен – Ховард не расскажет; и тут же укорил себя в слепящей уверенности. Он не мог точно определить причину собственного железного спокойствия, хоть оно и было приправлено злостью на себя: то ли студент ему импонировал (как личность, конечно же), что само по себе было поводом для упрёков, то ли он оступился в ту самую секунду, когда доверил Ховарду серую папку впервые. Он делал всё исправно и молча, ему не нужно было десять раз объяснять и раскладывать по полочкам – он схватывал нужное моментально, не особенно зацикливаясь на мелочах.

С каждым годом Доминик Ховард становился всё более представительным. Спустя некоторое время мистер Беллами вспомнил, что, проверяя зачётные в качестве комиссии, из вторых рук, уже натыкался на эту фамилию. Видел это лицо в соседней аудитории. Замечал рядом с Эдвардом кого-то, кто, словно призрак, маячил перед глазами, но никогда не показывался целиком.

Он понял, что первое совещание окончено, потому как все уже начали поспешно собираться на выход. Поднявшись, он попытался сосредоточиться и наметить план на ближайшие пару часов.

– Мистер Беллами, милый мой, – я вас к чёрту не знаю и знать не хочу.

– Здравствуйте, миссис Краулиц. Как поживаете? – он встал, собирая на всякий случай разложенные бумаги и ежедневник в кейс, и был готов слушать болтовню женщины, которая, почему-то, избрала именно его объектом для выражения собственных впечатлений.

– Я жду вас на нашем месте, – усмехнулся Стивен, оставляя его на растерзание любопытной коллеги.

*

– Что же такое с вами произошло, дорогой мой? – с интересом спросил Стивен, предлагая Мэттью открытую пачку. Беллами вытащил сигарету и тоже закурил, собираясь с мыслями.

– Меня нервируют непредвиденные обстоятельства, только и всего, – выдохнул он с дымом, ощущая мягкий отголосок любимых сигарет мистера МакСтивена, но ему всё же не хватало горького привкуса Винстона.

– Вас сбили с курса, мистер Планирование? – МакСтивен улыбнулся своей шутке, похлопывая пару раз своего друга по плечу. – Скоро оформлять документацию на экзамены, вы ещё отыграете свою честь у судьбы.

– Ваш оптимизм превышает все допустимые и не допустимые рамки, уважаемый, – мистер Беллами повёл носом в сторону, наблюдая снующих туда-сюда по дорожке студентов.

Стивен хмыкнул и занял себя тем же делом – он любил взглядом выпытывать у студентов приветствия, а затем делал вид, что не узнавал их. Эти чудные преподавательские прихоти.

Они расстались парой проведённых в молчании минут позже. Мэттью припомнил, где лежит папка с семинарами, это несколько успокоило его, но лишь на время. После ухода мисс Майоминг, которая очень любила всё перекладывать с места на место, папки снова вернулись на положенные им полки, хотя и в остальное время, несмотря на прочие небольшие недостатки, более всего не хватало её вечного оптимизма.

Как обычно, сам не заметив, как дошёл до своей аудитории, мистер Беллами спрятался за закрытой дверью от тысячного приветствия. Через одиннадцать минут начиналась пара, и нужно было ещё успеть просмотреть самое необходимое, потому как большую часть времени занимали абсолютно дурацкие вопросы, которые повторялись из раза в раз, из года в год.

Беллами застыл на месте. В тридцать минут обычно приходил Доминик. Спрашивал, нужна ли помощь, заводил какой-нибудь бессмысленный разговор и так же быстро исчезал, будто знал, когда это необходимо. Будто заставлял привыкнуть к себе.