Double spirit. Часть 3 (СИ)

Лео пожал плечами, а что он должен был понять? Ал легким движением высвободился из его объятий и лег на спину, закрыв глаза и раскинув руки.

— Генри…

====== Глава 38. Аппарат вызываемого... ======

— Генри меня ненавидит. — продолжил Алан так просто, словно речь шла о какой-то ерунде, вроде погоды или расписания занятий, а вовсе не о том, что его ненавидит собственный брат.

— За что? — едва справившись с изумлением, спросил Лео. Нет, ну по сути, они же одни друг у друга остались, нет? Тут держаться надо обеими руками! — Почему?

— Не знаю, — пожал Ал плечами, продолжая лежать на спине, не открывая глаз по-прежнему, только зажмурился крепче.

«Знаю…»

— Ты же врешь? Все ты прекрасно знаешь? — не выдержал Лео.

— Конечно. — неожиданно легко согласился Свиридов, перевернулся, словно большая кошка, со спины на живот и уставился на Лео своими зеленоватыми глазами. — Но вот тебе совершенно точно этого знать не надо.

Лин помолчал немного, переваривая неожиданное откровение, и полез дальше, как медведь сквозь бурелом, разгребая завалы веток и царапаясь об острые торчащие сучки. Почему-то ему было важно добраться до сути, которая была под этими непонятными завалами скрыта. Быть может, тогда ему многое станет понятно? И в жизни Алана, а заодно и в его самого, Лео, жизни?

— Ну хорошо, допустим, не надо. — продолжал он с настойчивостью, которая для него самого была неожиданностью. Не привык он докапываться до людей, а тем более лезть в их души. Ничего привлекательного там как правило обнаружить не удавалось, да и к чему все эти старания? Ради чего? Однако этот случай выбивался из привычного ряда. Лео сидел на пятках, расставив колени в стороны и опираясь на них ладонями. И немного раскачиваясь вправо-влево. И продолжал допрашивать.

— Допустим, он тебя ненавидит. Ну, а ты его?

Ал промолчал, словно бы этого вопроса и не было. Он просто повис в воздухе, этот вопрос. Но Лео это нисколько не смутило. Не хочет так — попробуем по-другому.

— Но, а после… Словом, после всего, что произошло, ты с ним созванивался? Разговаривал? Ведь у вас же общие дела, бизнес всякий, гребанные заседания совета директоров, да мало ли еще какая поебень в вашем этом сраном бизнесе?

Алан вздохнул, несколько секунд сканируя Лео взглядом, потом, видимо, уяснив, что так легко отделаться от этой наглой акулы не удастся, всё же перевернулся вновь на спину и заговорил. Вначале ему это давалось с видимым трудом, но потом, по мере того, как он расслабился, речь его становилась все более гладкой и мягкой, из нее абсолютно исчез резкий акцент и вообще казалось, что звуки собственного голоса его постепенно успокаивают.

— Видишь ли, Генри, он всегда был на особом положении. Не скажу, что отец его недолюбливал, однако ему пришлось полным ртом хлебнуть все воспитательные опыты нашего «фатер», прочувствовать их на своей шкурке. Он же первенец, все самые прелестные идеи были опробованы именно на нем. Так что в какой-то мере принял на себя первый удар, если можно так выразиться. Ну и, разумеется, характер у него сформировался очень своеобразный. Я тебе скажу, что единственный человек, который смог отцу противостоять, был как раз Генри. Причем еще подростком, прикинь? Ну, а так-то он, конечно, сложный человек. Единственный, кто мог до него достучаться, был Роби… — Алан споткнулся на этом месте, но потом довольно быстро взял себя в руки и продолжал, только речь стала немного жестче и в ней вновь ненадолго проявился акцент.

-…другим людям общаться с Генри было довольно непросто. Да и Робу… тоже нелегко, у них вообще сложились странные отношения. Роби часто говорил, когда злился, что Генри похож на отражение облака в реке.

— Это как? — не понял Лео. Ему надоело сидеть, и он, подумав, тоже лег поверх одеяла, устроившись на животе рядом с Алом и подобрав под грудь небольшую жесткую подушку. Так лицо Алана было совсем близко, и он мог рассматривать его во всех подробностях.

— Человек-призрак, — пожал плечами Свиридов, — он не виноват, он таким вырос, наверное, это скорее была защитная реакция на воспитательные заебы нашего папахена. Вот он есть — и вот его нет. Подумает одно, скажет другое, а сделает так, как ему надо. И всегда, всегда опережает всех на шаг, а то и на два. Знаешь, он ведь дьявольски умный, мой брат. И дьявольски удачливый. Причем ключевое слово тут именно на букву «д»…

Последовала длинная пауза, во время которой Лео было подумал, что Свиридов задремал. Он уже было открыл рот, чтобы в этом удостовериться, однако же Алан заговорил вновь.

— Когда мы были совсем малышами, он нас вовсе не замечал. Видимо, он был слишком занят тем, что всех ненавидел. Отца, нас, нашу мать, она же ведь ему не родная, мачеха, одним словом. Потом… Потом, когда нас разлучили, это было как раз лет в шесть, Роб остался с ним и с отцом. Я, помнишь, тебе говорил раньше?

— Угу, — Лео старался реагировать односложно, чтобы не прерывать рассказ.

— Ну, а когда я вернулся, все изменилось. Он к Роби привык, что ли? Во всяком случае, было заметно что он по-разному к нам относится. И да, отец нас иногда путал в детстве, а Генри — никогда не ошибался. Даже во сне нас различал. Ну, а потом… Да ладно, тебе это будет неинтересно.

— Интересно, — помотал головой Лео.

— Нет. Неинтересно. — отрезал Алан. Так категорично, что Лео показалось на миг, что он видит перед собою Роберта. — В общем, когда Генри исполнилось восемнадцать, он сказал отцу, что будет строить собственный бизнес, ну, а отец только это приветствовал. И помогал, разумеется, стартовый капитал выделил, и вообще… Так вот, за несколько лет брат довольно хорошо поднялся, я же говорил, что он дьявольски умен? Ну, а потом у них там что-то произошло, и в один день отец лишил наследства и его и Роби. Я предполагаю, что отец уже был нездоров на тот момент. На следующий день, как ты знаешь наверное, уже только ленивый не знает эту историю, он оказался в больнице и год между жизнью и смертью зависал.

— Я читал, знаю. — Лео было жутко даже думать об этом, но Алан говорил об этой ситуации довольно хладнокровно, видно было, что особенного сочувствия к несчастному отцу он не испытывал.

— И знаешь, произошла удивительная вещь… — продолжал размеренно говорить Альберт. — Мы же не знали подробностей этого завещания. Только в общих чертах, короче. А Генри… ну, то ли он перестраховался, а то ли действительно привык на несколько шагов вперед думать, я не понял, да мне, если честно, и не до этого вовсе было. Короче, я потом уже, когда попытался о нем хоть что-нибудь узнать, выяснилось, что его просто нет. Растаял, словно облако в горах. Вся собственность продана. Все сделки проходили в течение года. Весь бизнес закрыт или переоформлен на каких-то неизвестных мне людей. Которые даже разговаривать не желают. А самого Генри просто нет. Нет — и все. Телефон не рабочий. Последний раз я с ним разговаривал при тебе, он кажется в Мюнхене был, я точно не помню.

— Ничего не понимаю. Он даже, кажется, и на похороны отца не приехал? — удивленно спросил Лео. Для него это было так дико, что просто не передать. Хотя… фиг знает, как у них у богачей принято… может раз наследства лишили, то и на похороны приходить не обязательно?

— Нет. Не приехал. Не позвонил. Ни ответа ни привета.

— Ну, а ты? Ты его пытался как-то разыскать? Он же твой брат!

— Какой он мне брат? — вызверился внезапно Алан, — да я его так же ненавижу, как и он меня! Если сдох он — туда ему и дорога. Ну, а если живет где-нибудь за кордоном — то мне похер, где он и что с ним.

Ну наконец- то его прорвало. Лео, кажется, начал понемногу понимать, что к чему. И звонок тот единственный, скорее всего, был продиктован отчаянием, Алан ломал себя, сходя с ума от неизвестности. И эта россыпь звонков потом, в никуда, страшно даже подумать, в каком состоянии был Альберт, когда оказался в вакууме и набирал раз за разом ненавистный номер. Чередуя его с любимым, и натыкаясь и там и там на одинаковые ответы. «Вне зоны доступа…»