Паучий престол I (СИ)

Помнится, два года назад, он пытался разобраться, почему брат, которому не было равных и перед которым были распростерты все дороги, желая, жаждая, чтобы он ступил именно на одну из них, отвергает все перспективы и возможности ради одного человека. Может, если бы это была женщина… если бы даже парень, но не с таким прошлым… если бы эти отношения не ломали Итачи, как личность, и не были столь болезненны… Да, может, тогда он бы смог понять – так тогда считал Саске – но связь с бывшей шлюхой и наркоманом, с человеком, который не мог дать ему ничего взамен, кроме своего тела и пылких слов, узы, которые клеймили, причем несмываемо, подросток понять не мог.

- Просто люблю, Саске, - вот что ответил ему Итачи, спокойно, с пониманием выслушав пылкую речь юного Учихи, который за обидой, досадой и вспыльчивостью пытался спрятать ревность, ведь, получалось, теперь его брат, тот, кто пятнадцать лет был рядом даже тогда, когда их разделяли сотни миль, теперь принадлежал другому, и Саске не мог, да и не хотел сопротивляться этому недостойному чувству. – Просто любить – это намного сложнее, но и намного искреннее, ответственнее, чем любить за что-то или почему-то.

Тогда он надулся, не соглашаясь с братом, но пытаясь понять его чувства, хотя так и не понял… по крайней мере, до этого момента. Пусть это и казалось невозможным – влюбиться за несколько дней – пусть, может быть и такое, это чувство и не то, великое, светлое, единственное и на всю жизнь, но это была его первая любовь, а подобные вещи никогда не забываются и не покидают сердце. Подобную, человеческую, слабость мог позволить себе даже Учиха Саске.

- Ну, более-менее, - где-то на заднем фоне озадачено-виновато пробормотал Киба, и мир для двоих плавно, словно клубы пара, отступил, оставляя после себя застенчивое послевкусие, вот только за эти секунды Саске, даже осознав собственные чувства, так и не смог понять, что же скрывалось за этим мягким, понимающим, заботливым взглядом Намикадзе.

- Приведи мою лошадь, Киба, - попросил блондин, и Учихе оставалось только продолжать удивляться тому, как Наруто может давать распоряжения так, что они не звучали, как приказ, но при этом и без лишних слов и интонаций было понятно, что они не подлежат обсуждению и их исполнение обязательно. – А ты, Саске, попробуй подняться, - брюнет только вздохнул: честно сказать, он был бы не против ещё полежать вот так, посреди полевой дороги, в пыли, с растрепанными волосами и разодранной рукой, только бы это ощущение близости никуда не улетучилось, оставшись лишь воспоминанием.

Но Саске был реалистом, более того, понимал, что момент сейчас не подходящий, да и ему вполне могло только чудиться, что на самом деле все в порядке, что вновь-таки вернуло его к мысли о том, что либо придется просить Какаши умолчать об этом факте, чтобы он не дошел до родителей, либо же самому, с повинной, признаться Микото в своей беспечности, безрассудности, безответственности и ещё во многих «без…», которые явно не прибавят ему веса в глазах родителей. В принципе, этот же инцидент мог стать отличным предлогом для того, чтобы вернуться домой, но… но Саске домой не хотелось. Впервые за эту неделю Учиха подумал о том, что ему будет одиноко не здесь, в деревне, а за её пределами, в большом городе, где каждый существовал сам по себе. Вот только Итачи… Впрочем, в ближайшем будущем подросток собирался решить и эту проблему.

- Да-да, - проворчал Учиха, подымаясь. Все-таки либо за ним кто-то приглядывал, либо он был чертовки везучим, потому что, похоже, руки-ноги и все остальные части тела действительно были целы, если не учитывать то безобразие, которое Инудзука назвал, кажется, «асфальтной болезнью».

Встать-то он встал, хотя, честно признаться, его слегка пошатывало, но общее ощущения дискомфорта в теле постепенно отступало, впрочем, этого его шаткой неуверенности оказалось достаточно, чтобы Наруто придержал его за плечи, прижимая к себе спиной. Саске даже фыркнул в усмешке, с некой толикой грусти подумав, что это, возможно, первый и последний раз, когда он вот так, близко-близко, ощущая дыхание блондина кожей, находится рядом с Намикадзе, и сразу же поморщился, когда столь приятное чувство полной расслабленности резко исчезло, унося вместе с собой и толики так необходимого тепла.

- Нужно прикрыть твою рану, - со всей серьезностью констатировал Наруто, и Саске лишь вскользь успел заметить, что блондин стягивает с себя рубашку. Зачем – не трудно было догадаться. А после его руку аккуратно обернули импровизированной повязкой, мастерски связав рукава так, чтобы узел не давил на рану. Конечно же, Учиха хотел возразить, но лишь одного взгляда Намикадзе было достаточно, чтобы понять, что эти самые возражения не принимаются, как не принимаются ни контраргументы, ни геройство, ни всяческие попытки сделать все по-своему.

- Держи, - Киба подвел лошадь, передав поводья блондину. – Мы с Шу практически собрали все наши вещи, так что поезжайте вперед, а мы вас опосля догоним.

- Хорошо, - коротко бросил Намикадзе, все ещё поддерживая его под локоть, будто опасался, что упустит момент, когда понадобится его помощь.

- Ты это, Саске, прости… – пробубнил Киба, почему-то не смотря ему в глаза и скрестив руки за спиной, словно провинившийся ребёнок. – Иногда мои тормоза меня подводят.

- Бывает, - Саске пожал плечами, мол, и правда, не произошло ничего сверхсерьезного. – Я не в обиде, к тому же, отчасти и сам виноват, - винить во всем Инудзуку, и правда, было нелепо, ведь у него есть и своя голова на плечах, которая, вообще-то, дельно так варит, основательно, анализируя и предполагая, так что то, что для Кибы было нормой и что можно было ему действительно простить ввиду особенностей его характера, для Саске было недопустимой оплошностью. Все-таки стоило взять себя в руки и прийти в норму, тем более что с тем чувством, которое терзало и сметало его изнутри все эти дни, он более-менее разобрался, а ещё… Ещё, если он хотел наконец-то понять, что же на самом деле испытывает к нему Наруто, стоило перестать притворяться кем-то и быть собой, иначе у блондина на его счет действительно могло сложиться ошибочное мнение.

- Сможешь сам сесть на лошадь? – на полном серьезе спросил Намикадзе, всем своим видом показывая, что готов помочь в любой ситуации и при любом раскладе.

- Конечно! – слегка обиженно фыркнул Саске, вопреки здравому смыслу и пересиливая боль в руке, взобравшись на лошадь. Конечно же, Наруто придержал коня за поводья и даже стал его точкой опоры, но это была самая малость из того, что, как показалось самому Учихе, был готов сделать для него Наруто. Ещё не хватало, чтобы Намикадзе подсаживал его в седло, как барышню, или, что ещё хуже, таскал бы на руках. Наруто это мог – Саске не сомневался ни в его физических, ни в мотивационных возможностях, но ведь он и сам не был рохлей, и какая-та царапина ещё не делал из него недееспособного. Может, он бы и хотел очутиться на руках у Намикадзе, но эти желания принадлежали совершенно иной их истории, которая, увы, существовала лишь в фантазиях самого Саске.

- Мы поехали, - Наруто запрыгнул в седло, а Саске словно лом в спину вставили, настолько он напрягся, когда понял, что ему придется всю дорогу до дома Намикадзе ехать с ним на одной лошади, более того, будучи так близко к нему, касаясь его, ощущая на себе его дыхание и взгляд. Нет, это было слишком, но путей для отступления ему не оставили.

- Держись крепче, Саске, - в том же, обманчиво-просительном, тоне сказал Намикадзе, тронув бока коня, при этом одной рукой удерживая поводья, а второй плотно прижав его к себе, перехватив за талию. Если Саске и думал о том, что в этом мире больше нет вещей, способных смутить его, то, как оказалось в этой ситуации, вещей, и правда, нет, а вот один человек есть, и этот человек сейчас бережно прижимал его к себе, пристальным взглядом глаз цвета индиго сконцентрированно смотря только вперед.

//-//

Дорога до дома Намикадзе запомнилась Саске смутно. Сперва он был слишком напряжен, чтобы обращать внимание на что-либо, кроме крепко обнимающей его руки и надежно подставленной в качестве опоры груди, о том же, что они с блондином в тот момент соприкасались и другими частями тела, подросток старался не думать, а после накатила такая усталость, что весь путь от озера до фермы превратился в сплошное туманное марево. Он даже не заметил, когда к ним присоединились Инудзука и Собаку, просто уловил на периферии, что Наруто с кем-то тихо переговаривается, а этот кто-то ему не очень-то приглушенно и отвечает. Впрочем, от Кибы он иного и не ожидал, правда, Саске все же удивило то, как шатен вокруг него хлопотал, виновато, всем своим видом показывая, что готов понести ответственность, которую Учиха не собирался перекладывать на чужие плеч, собирая сам держать ответ за свою же опрометчивость.